«Нахимичили»

Помимо синтеза глиоксаля шел «синтез» частных инвестиций из бюджетных средств

Дело Князева появилось в информационном пространстве крайне неожиданно: мы узнали о нем только в середине судебного разбирательства, когда прошло уже пять заседаний. Во время следствия была полнейшая тишина: следователи не спешили делиться своими успехами в раскрытии крупного коррупционного преступления.

Режиму тишины вокруг дела способствовала и мягкая мера пресечения в отношении Алексея Князева: в период следствия и суда он не находится даже под домашним арестом. Крайне редкая ситуация для обвиняемого в тяжком (наказание до десяти лет тюрьмы) преступлении.

Две недели назад неожиданно появился пресс-релиз о том, что «Ленинским районным судом рассматривается уголовное дело в отношении бывшего руководителя лаборатории каталитических исследований ТГУ». Моментально дело стало самым популярным в Томске, но стороны не спешили давать какие-то содержательные комментарии. По информации с судебного заседания и из других открытых источников удалось сложить достаточно полную картину.

В сентябре 2008 года ТГУ заключил с ООО «ПК Новохим» контракт на изготовление опытной установки по синтезу глиоксаля. Компания «ПК Новохим» была учреждена специально под этот договор группой физических лиц с незначительным (5 %) участием ООО «Глиоксаль-Т».

По условиям контракта с ТГУ, ООО «ПК Новохим» должно было найти 20 миллионов рублей частных инвестиций. Эти деньги было решено вносить посредством взносов в уставной капитал от учредителей компании. И здесь начинается криминальная история.

По версии следствия (весьма, на мой взгляд, похожей на правду), учредители своих денег вкладывать в компанию не хотели. Вместо этого они придумали технологию «синтеза» частных инвестиций из бюджетных средств.

В октябре-ноябре 2008 года в рамках этого контракта ТГУ перечисляет на счет «ПК Новохим» 16 миллионов рублей. Деньги эти на счете «Новохима» не задерживаются и дня, а сразу уходят на расчетные счета ООО «Химпроммонтаж» и ООО «ФормаТех», где они также не задерживаются, а уходят далее по цепочке юрлиц, чтобы в конечном итоге оказаться обналиченными, по большей части, через личные счета Владимира Бородая.

Далее, по словам свидетеля Рыбалевской (на тот момент — главного бухгалтера «ПК Новохим»), эти деньги частично вносились от имени учредителей в уставный капитал ООО «ПК Новохим» (та самая имитация инвестиций), а частично расходовались на личные нужды.

Итого у нас есть цепочка по освоению бюджетных денег: директор ООО «ПК Новохим» Гольдшмидт дает указания о перечислении денег по фиктивным сделкам, бухгалтер Рыбалевская готовит документы (в том числе и от имени «Химпроммонтажа» и других компаний, в которых она формально не работает) для придания сделкам приличного вида, а «вольный коммерсант» Бородай превращает деньги в наличность.

Здесь читателю пора задать логичный вопрос: а каким боком Князев к этой истории? Ответ прост: участники цепочки дружно заявили, что именно Алексей Князев управлял их действиями, а сами они были простыми исполнителями чужой воли.

Пикантности ситуации добавляет один интересный факт. В октябре 2010 года, то есть уже после завершения контракта с ТГУ, Рыбалевская была уволена из ООО «ПК Новохим» и ничего не связывало ее с темным прошлым и Алексеем Князевым

И вот в 2011 году к Рыбалевской приходят следователи и именно у нее изымают печати и документацию ООО «Химпроммонтаж» и других фирм, через которые шли деньги «ПК Новохим». Зачем наемный бухгалтер хранит у себя печати фирм, в которых официально никогда не работала? Если Князев действительно руководил всей цепочкой «обработки» денег «ПК Новохим», то почему после расставания с ним контроль над цепочкой остается у Рыбалевской? Так ли проста бухгалтер Рыбалевская, как она пытается представить себя на суде, где заявляет, что была обманута Князевым?

Почему Гольдшмидт, Бородай и Рыбалевская не оказались на скамье подсудимых, ведь их роль в предполагаемом преступлении гораздо более очевидна, чем роль «серого кардинала» Князева? И, в отличие от Князева, о деяниях которого мы можем судить исключительно по свидетельским показаниям, эта троица обильно «наследила» на бумаге.

С Гольдшмидтом вопрос риторический: он умер, а вот почему Рыбалевская и особенно Бородай остались в свидетелях — большой вопрос. Нет ли здесь какой-то неформальной (и потому не слишком законной) сделки со следствием: освобождение от преследования в обмен на показания против Князева?

Сам обвиняемый пока дает только общие комментарии, суть которых сводится к тому, что именно соучредители ООО «ПК Новохим» были авторами схемы с «прокруткой» бюджетных денег. Должны были дать свои, но пожадничали и обманули государство. А когда за них взялись следователи, решили все дружно валить на самого Князева.

Более подробно Алексей Сергеевич нам все расскажет во время допроса в судебном заседании. Его стоит ожидать где-то к концу апреля. Пока мы слышим в основном версию (и свидетелей) обвинения, но будет крайне любопытно послушать и вторую сторону.

Самое удивительное в этой истории, что ООО «ПК Новохим» таки смогло создать ту самую опытную установку и в декабре 2010 года передало ее ТГУ, чем исполнило свои обязательства по договору с университетом. Только вот характеристики продукта, получаемого на этой установке, отличались от необходимых.

Впрочем, можно предположить, что «фиаско» было запланированным, чтобы избавиться от соучредителей, с которыми испортились отношения. В январе 2011 года Князевым было основано ООО «Новохим», которому-таки удалось наладить выпуск «томского глиоксаля» в рамках опытно-промышленного производства.

Компания «Новохим» в данный момент на 100 процентов принадлежит ООО «Объединенная химико-фармацевтическая компания», 51 % которой принадлежит ГК «Фармконтракт». Именно с ней связаны надежды на строительство крупного производства глиоксаля и продуктов на его основе на территории томской ОЭЗ. В ходе недавнего визита замгубернатора Резникова на предприятие речь шла о двух миллиардах инвестиций в строительство и шести миллиардах рублей годового оборота нового предприятия.

Если эти планы состоятся хотя бы на четверть, то с обывательской точки зрения про обсуждаемое уголовное дело можно будет смело забыть: налоговые поступления с лихвой перекроют все расходы бюджета на разработку технологии.

Что касается юридической стороны вопроса, то не сомневаюсь: наш справедливый и гуманный суд разберется.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора