Владимир Коренев: «Меня раздражают синие крыши»
Пять лет назад Владимир Коренев стал главным архитектором Томска. За это время в городе были приняты генеральный план и правила землепользования и застройки. Разработан проект планировки улично-дорожной сети. Расформирован «Томск исторический», а в деревянный дом зашел первый инвестор. В то же время появились строители-самовольщики, использующие земельные участки незаконно. Об этом и не только мы поговорим с нашим собеседником.
— Первый вопрос о самовольном строительстве.
— Почему-то говорить и писать об этом стали только недавно, хотя кричать «караул» нужно было уже два года назад на всех уровнях. Но ни региональное, ни федеральное законодательство не сдвинулось ни на шаг в регулировании данной сферы. Поэтому предприниматели спокойно регистрируют строения и здания на участках, предназначенных для индивидуального строительства.
— Может кто-то на местах разрешает?
— Ни у одного застройщика нет разрешения на возведение многоквартирного дома или нежилого помещения, все эти участки предназначены для индивидуального жилья. За два года в Томске появилось 187 объектов, из них 41 многоквартирный дом. Несмотря на то, что в ходе судебных заседаний строения признаются «самоволкой», решения об их сносе не принимаются. Мы постоянно направляем информацию в прокуратуру, в государственный архитектурно-строительный контроль. Для нас ситуация понятная, но надзорные органы разводят руками, хотя в рамках своих полномочий могли бы подставить плечо.
— Получается, городские власти бессильны?
— Ни в коем случае. В сентябре в администрации создана специальная комиссия. Уже рассмотрено 56 построек. Первым делом взялись за дома с признаками многоквартирников. В результате по 27 объектам было принято решение подать исковые заявления в суд.
— И там вы постоянно проигрываете...
— Есть первый удовлетворенный иск. Строительство дома по Октябрьской, 63, остановлено на этапе фундамента. Для принятия решения еще по семи объектам требуется получить ответы от Ростехнадзора о наличии обременений, санитарно-защитных зон или охранных зон линий электропередач, в границах которых размещение жилья запрещено. Но все идет не так быстро, как хотелось бы.
Есть и другая сторона. Многие справили в таких домах новоселье, и оставить людей без крыши над головой мы не можем. Если заключения санэпидемстанции, экологов и государственные строительные экспертизы говорят, что жильцы могут безопасно проживать в построенном доме, город ограничится рекомендациями, как узаконить объект.
— Что делать с другими домами и зданиями, которые только начинают строить, и там уже продаются квартиры?
— Во-первых, мэрия в случае выявления незаконных строек сразу направляет соответствующую информацию в ТОРЦ, чтобы предотвратить регистрацию объекта. Во-вторых, мы решили предостеречь горожан от подобных покупок недвижимости. На атласе города отмечены все незаконно построенные многоквартирные дома и нежилые здания. По сути, предприниматель обманывает покупателя, предлагая ему не квартиру, а долю в частном доме. Потенциальные жильцы вместе с площадью приобретут кучу проблем. Для того, чтобы потом продать квартиру, нужно будет согласие всех соседей. Если в результате экспертиз выяснится, что дом возведен некачественно или находится в защитной зоне, жителям придется отстаивать права на собственность в суде.
— С многоэтажными домами такой проблемы нет?
— Проблема была пять лет назад, когда земельные участки раздавались по системе предварительного согласования. В 2007 году насчитали 2 500 площадок, выданных разным компаниям. Мы отменили эту схему. Сейчас ни я, ни даже мэр не можем просто подписать бумагу и сказать: хотите здесь? Стройте, пожалуйста. Земельные участки для строительства предоставляются только с торгов. Теперь, перед тем, как инвестор получит желаемый участок, мы проводим подготовительные земельные процедуры, устанавливаем требования, если необходимо, проводим публичные слушания, а затем выставляем площадку на торги. Инвестор либо участвует в аукционе на право приобретения земельного участка, либо через торги выкупает право его аренды. Предварительное согласование не приносило городу ни копейки. Когда участки пошли на торги, мы получили прямые поступления в бюджет. Начинали с 80 тысяч, сейчас доход казны от подобных торгов составляет около 400 миллионов.
— Наверное все хотят строить в центре?
— Не обязательно. У города есть ясная градостроительная стратегия. После того, как мы закончили проект улично-дорожной сети всего Томска, провели «красные линии» для резервирования участков под проезжую часть, то увидели, где проектировать места отдыха, парки, а где возможно возведение зданий и жилых домов. Речь идет не только о центре, но и об освоении новых территорий. Что касается последнего, то в рамках частно-государственного партнерства появились новые жилые микрорайоны, формируется социально-инженерная инфраструктура.
— Вы про панельный бум?
— Город не делает ставку на панельное строительство. Так сложился рынок: крупные компании, мощные строительные девелоперы выигрывают торги. Они готовы покупать большие участки под комплексное жилищное строительство. У них хорошая база, приличные оборотные средства. Из дополнительных плюсов — расселение ветхого и аварийного жилья. Однако сами строители идут на эксперименты. Среди панельных зданий появляются кирпичные и каркасные дома.
— Высотки, высотки, высотки...
— Пока это неизбежно. Необходимо насытить рынок жильем, снизить дефицит. Хотя я за строительство среднеэтажных и малоэтажных кварталов. Меня привлекает застройка с масштабными уютными улицами, где есть просторный двор, доступная инфраструктура. Но пока с такими предложением девелоперы не спешат. Причина — цена квадратного метра. Я думаю, что когда экономика такой застройки будет сопоставима с высотным жилищным строительством, то подобные территории обязательно появятся в Томске.
— Давайте с окраин вернемся в центр. Власти его законсервировали?
— В городской среде есть большое количество пустот, говорить о том, чтобы все остановить, тоже нельзя. Но многое зависит не только от власти, но и от архитектурных проектов. К своему сожалению могу сказать, что в Томске далеко не все гладко с архитектурным цехом. Есть слабые организации, демпингующие цены на проекты и делающие далеко не шедевры. Редко, когда процесс от начала до конца ведет одна и та же архитектурная фирма. В результате строительство может осуществляться без авторского надзора.
— Может стоит повесить таблички с именами этих зодчих на фасады? Чтобы томичи знали, кому говорить спасибо.
— Это не всегда автор. За проектом еще стоит и заказчик, строитель. В процессе подготовки может все измениться: материалы, архитектурные решения, качество исполнения.
— Но у нас есть, чем гордиться и что сохранять, — деревянная архитектура.
— Сейчас определено 112 приоритетных объектов деревянной архитектуры, которые требуют срочного реагирования. Переломный момент «что делать?» мы прошли. Постепенно будем выводить жилой фонд оттуда и привлекать инвестора.
— Вы за новоделы или реставрацию?
— Есть памятники архитектуры. Их, конечно, нужно по максимуму приводить в первозданный вид. Что касается объектов исторической среды, фоновой застройки, здесь я допускаю появление новодела. Главное, чтобы был сохранен облик оригинала.
— Не сложно будет охватить 701 дом, заявленный в программе? Почему так много объектов в списке?
— Однажды заявив такое количество, мы его не увеличиваем и не уменьшаем. Раз когда-то приняли такую цифру, значит, нужно ее сохранить.
— Это как с левобережной дорогой: раз дали на нее денег, значит, надо строить.
— Для меня странно, что до сих пор идут споры на этот счет. Посмотрите мировой опыт. Когда население регионального центра, расположенного вдоль реки, превышает отметку в 300 тысяч, город неизбежно переходит на другой берег. Почему? Потому что, как правило, центральная часть города как раз приближена к реке. И доступность этого центра необходимо обеспечивать через реку и противоположный берег, нежели уходить далеко на периферию. Если мы будем развиваться в одну сторону, то протяженность дорог увеличится, а напряжение при подъезде к центру усилится. Это объективная действительность.
— Готовитесь к активному освоению территории?
— Левобережье требует аккуратного проектирования. Там недопустимо необдуманное освоение поймы реки. Сегодня подготовлен проект планировки территории, в котором предусмотрено сохранение малоэтажной застройки в существующих населенных пунктах. В рамках нового строительства в проекте заложены рекреационные зоны: парки, места для активного отдыха с соответствующими объектами спортивно-досугового назначения. Без дорожной инфраструктуры развитие этой территории невозможно. Это еще и транспортный каркас, часть малого дорожного кольца. В перспективе проектируемый центральный мост через Томь увеличит доступность левобережья и доступность центра для жителей того района.
— Сейчас наши читатели-пешеходы испытают ревность к автолюбителям. Опять дороги, мосты. Почему власть не обращает внимания на тех, кто мерит город шагами?
— Хороший вопрос. К сожалению, мы не смогли создать полноценную сеть пешеходных и велосипедных связей на пушкинской развязке, так как для получения финансирования большой дорожной стройки проектные сроки были ограничены Москвой. Мы учли все замечания, и теперь ставится задача в рамках крупных дорожных проектов учитывать интересы всех участников движения.
Нельзя забывать и о прогулочных зонах, местах отдыха. В Томске есть великолепный ресурс — правобережная набережная. Еще набережная Ушайки — это главная ландшафтная ось города, которая в перспективе свяжет центр и Михайловскую рощу. В проектах обустройство Мавлюкеевского озера и Академпарка.
— Люди гуляют в основном в центре, жалуются, что город уныл. Когда-то была идея разработать единый стиль зданий, подобрать цветовую гамму.
— Сегодня вместе с городскими дизайнерами мы боремся с бестолковостью размещения рекламы на зданиях. Убрали перетяги — очистили визуальный ряд улиц. Несанкционированные баннеры тоже портят облик города. Работаем и с фасадами. Требуем колористические паспорта от собственников. Везде, не только на проспекте Ленина. Это долгий путь, весь мир прошел через это. Например, в Европе, в исторических центрах городов, строго ограничена не только этажность зданий, но и тип кровель, и даже пропорции и параметры окон. Еще и цвет домов имеет значение. Это существенный элемент комфорта. Городская колористика складывается не только из цвета стен зданий, но крыш и стекол. Именно в сочетании данных элементов и возникает тревога. Особенно меня раздражают синие крыши.
— То есть самое нелюбимое здание главного архитектора города — торговый центр на проспекте Ленина, 80а?
— Человеческий взгляд привыкает ко многому. Но восторга я от него не испытываю. Сейчас мы разрабатываем колористическую концепцию города. Чтобы окружающая исторический центр архитектура не бросалась в глаза томичей и гостей города хаотичной раскраской.
— Тогда спрошу о зданиях, которые нравятся.
— Отметить, что то или другое строение является ноу-хау в области современной архитектуры или в нем есть какой-то новый взгляд, я не могу. Пока из всего, что появилось в городе за последнее время, назвать хоть один объект архитектурным произведением очень сложно. Сегодня у нас есть задача сделать город единой композиционной средой. Надеюсь, в Томске появятся архитекторы, готовые идти в ногу со временем.
