Непростые простые истины

Так уж вышло, что февраль стал временем размышлений о гражданственности, о патриотизме, о Родине. Сами даты велят: 25-летие вывода войск из Афганистана, через неделю после него — День защитника Отечества.

А тут налетело, замело-закружило все сразу: ситуация с попытками задавить телеканал «Дождь»; споры о том, какие вопросы о войне позволительно задавать, а какие — нет. Олимпиада, ее открытие с пунктирной художественной трактовкой истории страны, и опять-таки споры о том, как и чем именно в истории и сегодняшней жизни следует гордиться. А если человек не общепринятую гордость испытывает, а боль за часть страниц прошлого или стыд за настоящее, как к нему относиться?

Идем дальше. Вот солдат, воин. Он шел вперед, выполняя приказ, он сражался под пулями, мог быть разорван снарядом, он видел гибель товарищей, получил в 20 лет медаль на грудь и седину на виски. Он — герой, которому следует отдавать честь, дарить цветы, приглашать его для проведения «Уроков мужества» в школы, ведь так? А если он столь честно написал о войне, что на территории своей страны его и издавать не хотят? Если он не может простить власти ее ложь и мерзость и шлет честнейшие яркие репортажи из Южной Осетии, затопленных Крымска и Дальнего Востока, с киевского Майдана, куда его командирует не какая-то редакция, а непосредственно читатели — мы про такого героя будем детям на уроках рассказывать? Откроем им, что есть такой ветеран Чечни, военный репортер Аркадий Бабченко?

А про другого солдата и гражданина, почитаемого как живого классика и награжденного множеством орденами, скажем? А когда он в запредельно преклонном возрасте снова произнесет нелицеприятную правду о том, кто и как выживал в блокаду, и получит в свой адрес от «министра культуры» небрежное: «Вранье!», объясним ли мы своим детям, кто есть кто? Объясним ли на «Уроке мужества», какой человечище Даниил Гранин и какие ничтожества ему противостоят?

На этой неделе мне предстоит выступить на семинаре педагогов-руководителей школьных и лицейских пресс-центров. Осенью проходил областной конкурс детско-юношеской прессы «Солнечный парус», где я была одним из экспертов. Проштудировав солидную пачку газет и журналов, расставив в оценочных листах баллы, я решила одним этим не ограничиваться и написала достаточно пространную рецензию на прочитанное. Часть ее посвятила стилю, грамотности и другим замечаниям по содержанию школьных и лицейских изданий.

Но главное, о чем написала, и что теперь хочу обсудить с наставниками ребят, все же не это, а размышление о «простых истинах».

Одна из номинаций конкурса школьной прессы так и называлась — «Простые истины». Что мы под ними имеем в виду? Желание добра другим, умение видеть в другом равного тебе человека, терпимость — так? Совесть, честь, достоинство, неспособность пойти на подлость, предать, лжесвидетельствовать — согласны? Невозможность мириться с тем, что рядом унижают и мучают человека, готовность защитить слабого? Список можно продолжать.

Часто ли в пределах школ и лицеев обсуждаются эти темы? Будем надеяться, что чаще, нежели они попадают на страницы газет. Не только школьных, но и «взрослых» — районных, областных.

Среди задач своих медиа-проектов многие наставники декларировали воспитание гражданственности. Читаю спецвыпуск одной из томских школ: «Я человек. Я гражданин!». На его обложке подходящее к восклицанию фото сегодняшних мальчишек в гимнастерках и пилотках на фоне гвардейской ленты. И серия материалов о спорте, о воспитании патриотизма, о необходимости помнить свою историю и гордиться ею. Ну, все как положено.
Пролистав такую газету, я с некоторой опаской взяла в руки альманах Северского кадетского корпуса. Номинация «Мир, в котором я живу». Девиз «Жизнь — Отечеству, честь — никому!» на обложке. Прекрасный девиз! Соответствует ли ему то, как воспитывают ребят-старшеклассников?

Просматривая выпуски газеты, собранные в альманах, я ощутила живое дыхание того, что происходит в кадетском корпусе. Вот директор Александр Окунев дает интервью десятикласснику и откровенно рассказывает, как перед его приходом в корпус прежним руководством большие деньги расходовались «бездумно, бездарно, просто разворовывались». Вот несколько страниц посвящены правам ребенка и правам взрослых граждан общества. Приводятся не только статьи из «Декларации прав ребенка», но и идет тренинг. Ребята перечисляют, какие права имели и какие нарушали разные сказочные герои.
В следующем номере мальчишки в сочинениях размышляют над высказыванием «Моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого». Интересно рассуждают.

Видно, что шевелят мозгами. Хочется верить, что с такими педагогами из стен кадетского корпуса выйдут не будущие держиморды, а люди, для которых «Честь офицера» не пустые слова. Что они будут способны задуматься над непростой теоремой: «Я — патриот. Я готов защищать свою родину. Значит ли это, что я по приказу буду избивать дубинками и пинать упавших на асфальт безоружных мирных граждан своей страны?»

Или над другой диллемой: «Я — гражданин! А может ли считаться гражданином тот, кто лжесвидетельствует на суде? Чьи нечестные показания лягут в основу несправедливого приговора и сломают кому-то жизнь? А те, кто пачками такие приговоры выносят, прикрываясь мантией и именем закона Российской Федерации, — граждане ли они?»

Во многих ли школах задают сегодня такие вопросы? Пишут ли в наши дни сочинения на тему «Кого я считаю сегодня гражданином», «Какие достойные подражания поступки совершают мои современники»?

Легко считаться гражданином, когда ты делаешь нечто полезное — ракеты конструируешь, музыку исполняешь, спортивных побед добиваешься — и при этом ни в чем не перечишь власти, стараешься на все закрыть глаза. Таковых множество!

А писатель Борис Акунин? Актриса Наталья Фатеева? Актеры Максим Суханов и Лия Ахеджакова, читающие со сцены письма узников Болотной так, что мурашки по коже бегут?
Можно ли представить в стенах школы, лицея, техникума спор о Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной? Нет-нет, не о выступлении в ХХС — чтоб оно неладно было! — а об их поведении на зоне. О том, как Надежда с риском для своей жизни подняла голос в защиту тысяч женщин-заключенных и выстояла. А Маша в нижегородской колонии занялась расследованием экономической базы рабского труда зэков, да так активно, что администрация ИК-2 просто мечтала от нее избавиться.

Проводил ли кто-нибудь классный час о стойкости ребят, которых сегодня держат в клетке и которым вот-вот объявят приговор? Например, о Денисе Луцкевиче, морпехе и студенте, завершившем свое последнее слово в Замоскворецком суде утверждением: «Правда всегда победит, даже если погибнуть в бою». Или о совсем юной девушке Александре Духаниной, которой грозят шесть лет, и которая произнесла: «Силой можно душить, тащить, сажать — и все это со мной уже делали. Но силой и враньем ничего нельзя доказать».

Учитель, подневольный человек, побоится такого «урока мужества». А мы, родители, тогда на что? Стороннего человека, в учебное заведение могут не пустить. Перед родителями дверь еще никто не закрывал.

Если учитель (историк, литератор, классный руководитель) — достойный человек, вы поможете ему «держать оборону». Если же с педагогом классу не повезло, — не дадите сделать из своих чад и их друзей «новых хунвейбинов» с промытыми мозгами.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора