«Кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу»
Тогда совсем уже — не диво,
Что голос памяти правдивой
Вещал бы нам и впредь беду:
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу...
А. Твардовский «По праву памяти»
Лица
Томичи из 20-х годов XXI века смотрят на лица людей, живших более ста лет назад. Вглядываются, читают пояснения под старыми фотографиями. Геолог, предсказавший в начале 30-х богатейшие запасы нефти Западно-Сибирской низменности... Садовод-селекционер... Профессор... Поэт... Православный священник... Князь из «бывших», служивший в томском драмтеатре актером... Кучер... Сапожник... Красавица княгиня... Революционерка из партии эсеров...
Людей, чьи лица на портретах, объединяет одно — все они были расстреляны здесь рядом, на краю Каштачного оврага. Огромного оврага, который был до засыпки и застройки еще больше. И закопаны здесь. Некоторые в 20-х или 40-х, а в основном в 1937-1938 годах, в годы Большого террора. Поклонный крест с надписью «Вечная память невинно убиенным» был поставлен и освящен в 2003 году. Три года назад в рамках благоустройства района Каштак на подходе к нему поставили две стелы, рассказывающие кратко о значении этого места.
Традиции
Сюда приходят жители Каштака и горожане из других районов. Здесь в памятные дни проходят службы — литии, часть которых проводил Ростислав, митрополит Томский и Асиновский. Один из таких дней — День поминовения новомученицы Татианы, жительницы Томска Татьяны Гримблит. В годы Гражданской войны, когда ей было 16 лет, Татьяна стала помогать заключенным томской тюрьмы. Приходила, узнавала, есть ли нуждающиеся, от людей узнавала о заточенных священниках. Собирала передачи и посылки. Продолжала, став медсестрой. Помогала, несмотря на преследования.
23 сентября 1937-го в возрасте 33-х лет Татьяна Гримблит была расстреляна на Бутовском полигоне в Москве. Несколько раз активисты и православная молодежь устраивали в последнюю неделю сентября вело- и автопробеги по крестному пути привезенных в Томск или арестованных здесь узников большевистского режима.
В этом году из-за сложностей согласования велопробег был заменен экскурсией. Приехав в парк у Каштачного рва, пройдя к Поклонному кресту, участники экскурсии увидели за ним, около обрыва, откуда открывается вид на оживленную магистрали Томска, пять деревянных столбиков с человеческий рост. На столбиках один под другим портреты 30 человек — малой толики людей, расстрелянных на этом месте или рядом с ним. Столбики как будто всегда здесь и были. Они выглядят очень гармонично, вписываясь в общий ансамбль и по месту, и по цвету, совпадающему со стелами на входе, и по форме: они восходят к так называемым «голубцам» — старообрядческим знакам на местах захоронений, с крестами или без них, но непременно со скатной «крышей» из двух дощечек. Такую форму, включая в него крест, использует и православие.
— Память должна быть персональная. Не безликая, а индивидуальная, — убежден исследователь и один из верных хранителей неприукрашенной истории города и области Василий Ханевич. — На этих столбах — фотографии конкретных людей, имеющих свою историю, семейную и общественную, свою судьбу. Репрессированы были люди разных национальностей, профессий, политических пристрастий или вовсе аполитичные. Увидев эти столбики, поставленные неравнодушными земляками, я понял, что это дело богоугодное, важное, нужное. Точных мест захоронений мы чаще всего не знаем, но томичи, потомки репрессированных, могут приходить и вспоминать своих предков.
Правила
Проходит дней десять, и что мы видим? К каждому столбику-«голубцу» прикреплен лист бумаги с предписанием от мэрии, за подписью одного из ее чиновников. Мол, появившиеся объекты незаконны, установлены самовольно, произошел захват земли (0,6 квадратных метра на все пять, как потом посчитали люди). И их предписано убрать самим. А если установившие не объявятся, то 11 октября незаконные сооружения будут снесены.
Такие предписания то и дело можно увидеть на каких-то гаражах, сараях... бог знает где еще. Некоторые из них висят, желтеют и мокнут месяцами. Но от этой бумаги повеяло таким холодом, таким равнодушием. В памяти сразу появился Колпашевский Яр, массовое захоронение убитых большевистской властью на крутом берегу Оби. И размытое весной 1979-го года по указанию властей из области и Москвы.
Вспомнились и слова поэта Александра Твардовского из его поэмы «По праву памяти»: «Забыть, забыть велят безмолвно. Хотят в забвенье утопить живую быль. И чтобы волны над ней сомкнулись. Быль — забыть! Забыть родных и близких лица и стольких судеб крестный путь...»
«Так делайте все по правилам, по закону», — скажете? Делали. Установили в прошлом году согласованную с собственниками табличку «Последнего адреса» на кирпичной стене дома по переулку Нахановича, 15, и где она? Сорвали, неизвестно когда и неизвестно кто. Это навскидку. Не знаю, целы ли другие таблички «Последнего адреса».
В защиту памятных столбиков с 30 портретами поднялась целая волна. В мэрию Томска пишут жители города. Пришло щемящее письмо от 87-летнего москвича Владимира Голицина. Он лишь в начале 90-х из документального фильма «Конец дворянского гнезда», снятого в Новосибирске, узнал, что произошло с его отцом в 1937-м. А в 2016-м Владимир Александрович приезжал в наш город на установку таблички «Последнего адреса» и сам привинчивал ее на доме, откуда увели навсегда его 30-летнего отца Александра Голицына.
Написала внучка выдающегося философа Густава Шпета — Мария Поливанова. Их обращения можно прочитать, они появились в соцсетях. Общий посыл писем такой: «Не берите грех на душу! Оставьте эту память. Пусть стоят столбики с именами и портретами, напоминая о многих и многих тысячах».
Выход есть?
Увидев бурную реакцию, власти города решили не брать на себя сомнительную славу Герострата. К тому же, если посмотреть объективным взглядом, поставленные портреты уместны и с исторической, и с гуманистической, и с эстетической точки зрения. В отличие от многих зданий и сооружений в Томске. Бывает, что все согласовано, и деньги затрачены, а в результате перед удрученными горожанами предстает такое не вписывающееся в ансамбль, что потом годами режет глаз своей некрасивостью, а то и уродством.
Новым решением мэрия Томска предложила согласовать установленные памятные столбы.
— Я не являюсь организатором или инициатором их появления, — говорит Василий Ханевич. — Но как человек, который не раз проходил процедуру согласования, например, с камнями и стелами в память репрессированных народов, я знаком с ней. Дело хлопотное, требует времени, но выполнимое.
Поэтому, если не найдутся те, кто поставил эти знаки, я готов взять на себя эту миссию как представитель общественности Томска.
Завершающим этапом согласования является рассмотрение в городской думе: согласие на установку по правилам должны дать депутаты. У которых в роду — без сомнения — тоже есть репрессированные.
Совсем скоро, 30 октября, в стране будет отмечаться День памяти жертв политических репрессий. Эти скромные столбики должны остаться и стоять. Согласны?
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
