«Как он все успевал, я не знаю»: что рассказал и.о. мэра Томска Ратнер на допросе по делу Кляйна
Исполняющий обязанности мэра Томска Михаил Ратнер в понедельник был допрошен в Советском районном суде по делу отстраненного от должности градоначальника Ивана Кляйна. Рассказываем, о чем свидетель говорил на процессе.
Напомним, временно отстраненный от должности мэра Иван Кляйн обвиняется в превышении должностных полномочий (два эпизода) и незаконном участии в предпринимательской деятельности. Кляйн вину в предъявленных обвинениях не признает. В качестве свидетелей в суде уже были допрошены бизнесмен Ринат Аминов, экс-заммэра Евгений Суриков, экс-заммэра Анна Подгорная, бывший заммэра — руководитель аппарата администрации Томска Александр Цымбалюк, экс-заммэра Владимир Костюков и другие лица.
В понедельник, 8 ноября, в суде состоялся допрос в качестве свидетеля исполняющего обязанности мэра Томска Михаила Ратнера. Вопросы к нему задавали по эпизоду, связанному, как заявляет следствие, с внеконкурентной продажей муниципального земельного участка дочери Кляйна. По данным следствия, Иван Кляйн дал поручение организовать продажу участка дочери без торгов, после этого между муниципалитетом и дочерью мэра был заключен договор купли-продажи земельного участка по цене ниже рыночной стоимости.
Кроме того, Ратнера расспрашивали о взаимодействии администрации, в частности Ивана Кляйна, с компанией «Томское пиво». По одному из эпизодов Кляйн обвиняется в незаконном участии в предпринимательской деятельности. Обвинение утверждает, что он, являясь мэром, лично или через доверенное лицо принимал участие в управлении деятельностью ОАО «Томское пиво». Следствие утверждает, что мэр оказывал покровительство компании, создавая благоприятные условия для ее деятельности.
Участок дочке
Допрос свидетеля начал прокурор, первостепенно его вопросы коснулись эпизода с продажей администрацией Томска земельного участка дочери Ивана Кляйна — Светлане.
Михаил Ратнер рассказал, что в администрации города существует специальная комиссия, созданная при департаменте архитектуры, которая принимает решение о возможности реализации участков, находящихся в муниципальной собственности.
«Именно она определяет, пройдет тот или иной участок через торги. Если земельный участок образован, поставлен на кадастровый учет, то здесь априори не может быть способа (реализации) номер два — без торгов. То есть если участок существует как объект, то вариант единственный — торги. Если нет, то на основании обращения заявителя возможен способ без торгов. Определением способа реализации участка занимается комиссия, куда входят представители различных органов», — рассказал Ратнер, отметив, что даже в момент, когда он возглавлял департамент муниципальной собственности, вопросом занималась на тот момент его заместитель Наталья Бурова.
После этого прокурор спросил, знаком ли Ратнер со Светланой Кляйн и знает ли, кто она такая, а если знает, то откуда?
«У каждого практически есть дети, родители, поэтому я знаю, что Светлана Ивановна — дочь Ивана Григорьевича. Лично я с ней не знаком. На мой взгляд, эта информация (что она дочь Кляйна) не является какой-то закрытой, я знаю, что Иван Григорьевич очень хороший семьянин, у него есть супруга, дети, даже могу сейчас назвать имена. Безусловно, я с ними встречался, но сказать, что лично знаком, нельзя. Встречались на каких-то мероприятиях, где Иван Григорьевич присутствовал в качестве мэра, там были и его жена, а также Светлана, Наталья. Я знаю, что это его дети», — ответил Ратнер.
Он сообщил, что ему известно, что Светлана Кляйн в 2015 году подала заявление на предоставление земельного участка по улице Пастера, 44/2, после чего оно было рассмотрено, по мнению Ратнера, в установленном законом порядке.
«По результатам рассмотрения было издано постановление администрации о предварительном согласовании предоставления участка по улице Пастера, 44/2», — сообщил свидетель.
Гособвинитель задал Ратнеру вопрос о том, принимал ли он лично участие в выделении данного земельного участка Светлане Кляйн.
«На тот момент я этой информацией не обладал. После постановления состоялись мероприятия и процедуры, которые вытекают из вынесения этого постановления, то есть был заключен договор купли-продажи с заявителем», — отметил Михаил Ратнер.
После чего прокурор повторно уточнил у него, участвовал ли непосредственно он в процедуре приобретения земли Светланой Кляйн.
«Безусловно, но не во всех процессах. Есть полномочия, которые завязаны на определенных органах администрации, куда входил тогда департамент муниципальной собственности, который я тогда возглавлял, а есть полномочия, которые относятся непосредственно к этому департаменту. Так вот: департамент недвижимости к вопросу предоставления земельного участка не имел отношения. А получив постановление, он включился в работу и приступил к своим предусмотренным различными регламентами процедурам, будь то приглашение заявителя, работа с ним на предмет вручения договора купли-продажи. А предварительно процессу предшествовала процедура рыночной оценки земельного участка. То есть необходимый пакет документов поступает от одного департамента к другому, задача специалистов — проверить комплектность и достоверность, затем документ поступает на подпись уполномоченному лицу», — рассказал Ратнер.
Он рассказал, что после вынесения постановления Светлану Кляйн пригласили в администрацию для оформления документов, также она самостоятельно, что предусмотрено законом, обращалась в кадастровую палату для формирования кадастрового паспорта. При этом он подчеркнул, что оформление земельного участка проходило в установленном порядке, со своей стороны он этому не способствовал, как и ускорению процесса, а с Иваном Кляйном на эту тему тоже не общался.
Выкупная стоимость участка, по его словам, определяется на основании проведения рыночной оценки и кадастровой стоимости, согласно земельному кодексу, выкупная стоимость должна быть не выше, чем кадастровая.
«В данном случае 740 тысяч рублей составила рыночная стоимость, 738 без копеек была кадастровая. Исходя из всех аспектов департаментом был предложен выкуп по кадастровой. Земельный участок был предоставлен после перечисления выкупной стоимости в полном объеме. Подписал договор, по-моему, я», — рассказал Ратнер.
Также Ратнер, отвечая на вопросы адвокатов, сообщил, что в 2015—2016 годах земельные участки № 36, 38 по улице Пастера были предоставлены другим гражданам. При этом он подчеркнул, что процедура согласования по ним никак не отличалась от процедуры по вышеупомянутому участку 44/2. Все решения по выделению участков принимала, по его словам, исключительно комиссия.
При этом Ратнер сообщил, что, в отличие от Светланы Кляйн, будущие владельцы участков № 36, 38 оспаривали рыночную стоимость.
«Тенденция давно началась и продолжается в целом — говорю про оспаривание кадастровой стоимости. Это нормальный процесс, потому что каждый пытается найти свою правду, но для муниципалитета это потеря доходного источника. Эти участки были оспорены, насколько я помню, стоимость была оспорена более чем в два раза. И с этим процессом муниципалитет ничего поделать не может. Когда же речь идет об Иване Григорьевиче, это смешно, чтобы он оспаривал. Заявителем, конечно, была Светлана Ивановна, но фамилия говорит сама за себя. Она заключала договор, но живет ли она там, лично я не знаю. <...> В итоге участок продан по кадастровой за 738. Исходя из совокупности всех факторов, я считаю, что земельный участок стоит той стоимости, который определен в договоре купли-продажи», — отметил Ратнер.
«Управлять городом и заводом одновременно невозможно»
Кроме того, при допросе свидетеля прокурор продемонстрировал расшифровку записи телефонного разговора Кляйна с Ратнером от 6 июня 2017 года, в ходе которого на тот момент градоначальник задавал Михаилу Ратнеру вопросы: почему, несмотря на наступление лета, мэрия еще не выдала разрешения на установку по городу бочек с квасом?
Михаил Ратнер, ознакомившись с расшифровкой, подтвердил, что такой разговор действительно был.
«Разговор был между мной и Иваном Григорьевичем Кляйном, который мне позвонил, по-моему, это была суббота, в выходные, он мне задал вопрос про квасные бочки: «Михаил Аркадьевич, что там за тягомотина с квасными бочками?» На дворе было лето, жара, но есть установленный порядок: подается заявление, рассматривает его комиссия департамента архитектуры при участии администраций районов, <...> чтобы заключить договор на размещение нестационарных торговых объектов, все желающие подают заявления в администрации районов, они рассматривают и отправляют комиссии при департаменте архитектуры, в дальнейшем готовится постановление администрации о размещении и формируется схема, кто где располагается. Иван Григорьевич перфекционист, он позвонил мне и спросил: «На дворе лето, почему мы так долго работаем с заявлениями?» Вот этот телефонный разговор был», — рассказал Ратнер на суде.
При этом прокурор неоднократно задавал ему вопросы о том, о бочках какой компании шла речь и говорил ли Кляйн о «Томском пиве». В том числе прокурор привел слова Кляйна из разговора «и про завод посмотри, какие там были обращения, что-то сейчас мне позвонили, говорят, что так ничего и не дали».
Ратнер же ответил, что компания, безусловно, ставит бочки в городе, однако размещаются в Томске бочки и других предприятий. При этом он отметил, что с жалобами на долгое получение разрешений обратилось в администрацию именно «Томское пиво», которое подало заявление на размещение еще в феврале. «Речь идет про завод «Томское пиво», который пожаловался на тему «что у вас там за бардак в администрации», — сказал Ратнер.
«Он просто возмущался на тему того, что скоро июнь наступит, а до сих пор нет разрешений, сокрушался из-за неповоротливости сотрудников. Речь шла о том, что в целом система администрации такова, что поступают все время какие-то жалобы. Иван Григорьевич возмущался в телефонном разговоре, а после этого я заехал на работу и к нему зашел в кабинет, где он сокрушался в целом на тему исполнительности. <...> Я когда приехал, он сказал: «Как так получается, что люди обращаются в администрацию в феврале, а администрация до сих пор не выдала это разрешение на размещение?» Но он задал мне еще 28 вопросов, и этот был 29-м, он не был главным», — отметил свидетель.
Адвокат Кляйна Андрей Гривцов же после допроса прокурора задал по данной теме Ратнеру вопрос о том, были ли у него с мэром после этого случая разговоры, связанные с «Томским пивом»? Ратнер ответил, что такого рода разговоров вспомнить больше он не может. Кроме того, адвокат спросил, мог ли Ратнер сделать вывод об управлении Кляйном предприятием «Томское пиво».
«Я глубоко убежден, что физически это невозможно. Человек, который является мэром, не может управлять предприятием. Говорю это четко и могу повторить три раза — это невозможно», — ответил Михаил Ратнер.
Отвечая на вопросы адвоката, также он рассказал, что никаких льгот предприятию город не предоставлял, а все взаимодействие мэрии с «Томским пивом» было исключительно деловым как с меценатом и партнером.
«Лично я взаимодействовал с предприятием на тему Сквера Студотрядов на предмет передачи того, что было создано, городу. Например, арка, я подписывал договор, по которому «Томское пиво» было благотворителем. По новому году также, сейчас, например, надо решить вопрос по фонтану», — рассказал Ратнер, добавив, что сам Кляйн вопросы работы с предприятиями поручал решать ему, своему заместителю.
Сам Иван Кляйн задал Ратнеру вопрос, помнит ли тот наставления, которые ему давал градоначальник касательно его самого, его семьи и предприятия. Ратнер ответил утвердительно.
«Я помню это высказывание, вы мне лично говорили его неоднократно. Контекст такой: если вдруг вопрос попадет ко мне — документооборот так устроен, что не все идет непосредственно к мэру, большой объем информации шел и ко мне — смотреть не в два глаза, а в четыре, смотреть пристально, чтобы вообще не было никаких вопросов, преференций, чтобы все было строго по закону», — ответил Михаил Ратнер.
Также Кляйн спросил: «Вам лично я давал указания по предоставлению льгот «Томскому пиву»? На что Ратнер ответил: «Мне лично таких указаний вы не давали».
«Можно пожать руку?»
Кроме того, адвокат Кляйна спросил Михаила Ратнера, как он может охарактеризовать подсудимого.
«Исключительно с положительной стороны. Я считаю, что это неординарная личность, талантливый человек, который может переваривать большой объем информации, очень требовательный к себе в первую очередь, к подчиненным, но справедливый. Умеет он объединить вокруг себя людей, сплотить, на мой взгляд, излишне принципиальный. Мало позволял спорить с собой, доказывать ему что-то невозможно. <...> У меня очень положительное впечатление от работы с этим человеком. <...> Редко мне удавалось его обскакать, чтобы позже уйти с работы, чем он, все знают его автомобиль, и он всегда был припаркован к гаражу. Как он все успевал, я не знаю», — отметил Ратнер.
После допроса судья попросил Михаила Ратнера забрать у секретаря паспорт и выйти из зала, на что свидетель обратился к судье: «Можно пожать руку Ивану Григорьевичу? Очень прошу».
