Алена Можейко: «Пока будут люди, будут бездомные собаки»
Руководитель компании «Верный друг» Алена Можейко о ситуации с бездомными собаками в Томске, безответственности людей и эвтаназии.
Проблему бездомных животных создают сами люди — это отражение безответственного отношения к братьям нашим меньшим. И проблема бродячих собак — яркая тому иллюстрация. О том, как обстоит ситуация с бездомными четвероногими «друзьями человека» в Томске, мы поговорили с руководителем ООО «Верный друг» Аленой Можейко, компания которой уже четвертый год занимается отловом собак.
***
— Вы занимаетесь отловом бездомных собак уже четвертый год. И как показывает практика, конкуренции в городе в этой сфере нет. Как вы думаете, почему?
— Прежде всего, это связано со спецификой нашей работы: не каждый человек к этому готов. Работа сложная с психологической точки зрения, график — практически без выходных, часто до позднего вечера. Да и просто никому не нужны бродячие собаки, никто не хочет заниматься этой проблемой.
— Если сравнить ситуацию с бездомными собаками три года назад и сегодня, что изменилось?
— Однозначно стало меньше стай. Когда мы только стали заниматься отловом, в Томске было 54 объекта по стаям собак. Сейчас сохраняется до 10 таких объектов одновременно. Прежде всего, это частные сектора: в этом году сильно охвачен собаками район Иркутского тракта. При этом собаки стали мигрировать, в этом году мы впервые это увидели. Видим стаю, но не можем найти ее логово.
— А с чем связана миграция?
— В том числе с проделанной нами работой. Первоначальный этап был самый легкий. Большинство собак в городе были контактные. Таких мы отловили сразу, и многим из них пытаемся найти новых хозяев. Некоторые живут у нас на пункте передержки с 2015 года. Вторым этапом началась работа с собаками, которые признают тех, кто их подкармливает, знают людей. Договаривались с такими «кураторами» о поимке собаки, постепенно люди пошли на контакт, перестали бояться за своих «подопечных». Этот этап тоже прошел хорошо. Сейчас остались дикие собаки, живущие стаями.
— Например, у нас есть три стаи, которые живут в одном лесу, в районе Мичурина — ОКБ — Бела Куна. Поймать собак нашими методами там невозможно, а другие методы (например, отстрел) запрещены. Нашли логово, пытаемся ловить там, а они выходят на Иркутский тракт. Пытаемся ловить на Иркутском — уходят на Мичурина. Эти стаи отлично знают свою территорию, изучили нашу машину — даже от похожих сразу убегают. Умные животные. Регулировать их численность мы можем, только извлекая оттуда потомство.
— Это реально?
— Вполне. Самые большие стаи образуются во время собачьих свадеб. Недавно такая прошла на Иркутском. Две суки находятся под наблюдением. В течение двух месяцев мы контролируем собаку, чтобы не упустить время, когда она ощенится. Отловить такую собаку можно только в течение 10 дней лактации после рождения щенков. Значит, у нас есть 10 дней, чтобы поймать собаку, убрать помет как нежелательный, стерилизовать ее и отпустить обратно в стаю. Если не допускать размножения, постепенно численность таких стай пойдет на спад.
— Мы стараемся из каждой отловленной стаи оставлять на территории несколько собак. Не всех. В среднем из стаи в 15 голов отпускаем две-три, максимум четыре особи с бирками, прошедшие стерилизацию или кастрацию. Самые дикие, агрессивные, социально опасные животные убираются. В таком случае на этом месте стаи уже не будет. Однако, если эти собаки мигрировали или погибли, на этом месте образуется новая стая. Вот пример. У нас был отработан адрес Иркутский тракт, 78, там была отпущена одна стерилизованная сука. Как только ее сбила машина, и волонтеры забрали ее на лечение, буквально через две недели территория была занята новой стаей.
— Бывают случаи, когда отпущенных собак травят догхантеры? Сталкивались с их деятельностью в городе?
— Лично — нет. А с ситуациями отравления животных — да. Когда мы отпускаем собак, люди не понимают, что это не наша прихоть, это единственная возможность предотвратить образование новых стай. У нас было несколько биркованных собак на улице Смирнова. В сентябре прошлого года их всех потравили. Через три месяца там была новая стая в 15 голов. Эту стаю мы отловили, но я сказала, что никого туда больше не отпущу, смысла нет.
— Часто травят, когда собаки бегают возле подъездов. Но жители этих домов сами их прикармливают! А стаи образуются там, где их кормят. Если собака учуяла, что у нее есть кормовая база, она оттуда не уйдет, хоть как ее гони.
— Людей реально убедить, что нельзя кормить бездомных собак?
— Я бы установила строгий запрет на такое кормление. Но не все это понимают. Даже если вы будете ходить из своего дома кормить собак в лес, собака вас найдет по следам, и будет ждать вас около подъезда. При этом она будет охранять того человека, который ее кормит, «защищая» от тех, кто пытается к вам даже просто подойти. Если бы собаку перестали кормить, она бы ушла.
— Есть собаки, которые хорошо живут в гаражах, на промбазах. Они все равно находят себе место. Люди приручают собак, но помочь им по-настоящему желающих мало.
— Каждый год публикуется статистика, сколько человек укушено животными. Какие собаки самые кусачие?
— Кусаются в основном те, которые не боятся людей. Это собаки, которые когда-то сидели на цепи, но человек уехал и решил собаку отпустить: не везти же ее на эвтаназию? Такие собаки, одомашненные, в основном и кусаются. Дикая собака к человеку не подойдет. Такие стаи опасны только во время собачьих свадеб. В основном, когда мы выезжаем на укусы, показываешь собаке поводок: «Пойдем гулять», — и она хвостом виляет. Надеваешь поводок — и она домашняя, а без него будет кусаться. Конечно, есть собаки, которые по агрессии идут на эвтаназию — к этому слову надо привыкать. Людям пора осознать: если им не нужна собака, сходите в клинику и усыпите. Не снимайте с себя ответственность, доведите дело до конца своими руками. Все равно животное или погибнет, или проведет остаток жизни в приюте в тесном вольере без общения с человеком. Эвтаназия в этом случае становится спасением собачьей души.
— Какие еще есть источники появления собак на улице, кроме выброшенных хозяевами?
— Это щенки, которые рождаются от диких собак. Люди нередко подгаражных щенков, нестерилизованных, некастрированных, пристраивают, но генетика дает свое. Через какое-то время щенок проявляет «дикий» нрав, унаследованный от матери. В четыре-пять месяцев он убегает, пополняя стаи. Бывают случаи, когда таких щенков пристраивают успешно, но это очень маленький процент, капля в море. Пока у нас зоозащитники пристраивают нестерильных собак, ситуация не изменится. Я всегда говорю: взялся помогать — помоги до конца. Тогда даже если эта собака сбежит, она хотя бы не даст приплод.
— На улицу попадают и «хозяйские» щенки. Кто-то не стерилизовал домашнюю собаку, а щенки ему не нужны. Меня порой одолевают звонками. Не решаясь избавиться от нежелательного помета самостоятельно, пытаются перекинуть свою проблему на нас: «Вы что, они такие хорошенькие, они у вас сразу пристроятся». Я всегда спрашиваю: «Они в первую очередь вам стали не нужны. Кому они нужны? Кто их будет воспитывать?» И пока люди плодят собак, пока до них не дойдет, что стерилизация — это выход из положения, это, наверное, никогда не закончится. Каждый божий день звонки от людей: мы переезжаем, сказали собаку вам отдать, потому что у вас самый лучший приют. Но у нас не приют, у нас пункт передержки, причем переполненный.
— Часто щенков продают на рынок «коробочницам». Наверняка их скапливается огромное количество. Что они с ними делают?
— Я месяц занималась этими женщинами, которые на рынке «работают». Когда у чьей-то собаки появился нежелательный приплод, щенков приносят на рынок. За каждого щенка, чтобы его приняли в коробку, платят 300 рублей. За выходные их может скопиться до 70-ти. Отбираются самые красивые щенки, которых можно продать как породистых. У меня той-терьер растет с рынка, который уже выше колена, и сидит алабай, которой ниже колена, без хвоста и без ушей. Некоторых щенков продают за пять-десять тысяч, а если и правда породистый попадается, то и за 15 умудряются продать. На этом их миссия закончена. Коробочницы не будут никогда кормить этих щенков, не будут за ними ухаживать. Тех, кто не прошел отбор «на продажу», в лучшем случае подкинут в подъезд. Обычно это мусорные контейнеры, щенков, которые только-только научились сами есть, мы выколупываем из мусора. А всего-то нужно стерилизовать свою собаку. Это явно дешевле и гуманнее, чем платить за каждый помет женщинам с рынка.
— Сколько собак сегодня содержится в пункте передержки?
— Порядка 600. Вести какую-то статистику очень сложно, поскольку идет большой круговорот. За день можем четверых пристроить и 19 привезти.
— Насколько активно томичи берут у вас собак?
— Такого, что собак разбирают, как горячие пирожки, нет, и никогда не будет. Мы работаем четвертый год, а пристроено около 1,1 тысячи собак — капля в море из отловленных. Да, кому-то повезет. Вчера одна собачка на «Хаммере» от нас уехала. Это круто, я за нее спокойна. Есть собаки, которых взяли на лето для охраны дачных участков. Есть надежда, что люди их приучат жить зимой в квартире, и они обретут постоянный дом. У нас есть две таких собаки, например, кавказец, девочка, в доме живет.
— Какая судьба ждет собаку, попавшую в пункт передержки?
— В течение недели-двух после отлова собака изучается: если животное агрессивное, оно однозначно подлежит эвтаназии. Часть собак после стерилизации и биркования отпускается. Есть категории собак, которые остаются у нас. В основном это щенки и подростки. У меня как-то спросили, почему мы не отпускаем подростков. Пробовали отпускать. Ровно месяц и неделя прошли, как я собрала их трупы — по бирочкам узнала. Кого-то машина сбила, один под поезд попал. Подростки не готовы жить одни на улице. Отпускать их таким образом негуманно. Мы наблюдаем за ними несколько месяцев: агрессивные подлежат эвтаназии, остальных стараемся пристроить.
— По контракту собака может содержаться в пункте передержки месяц. Потом — эвтаназия. Есть исключения, кроме щенков и подростков?
— Да, но это уже моя слабость. Казалось бы, я ко всему привыкла, но не перестала любить собак. Если приедете к нам на передержку, я подхожу к любой собаке, будь она 30 килограммов весом, и она готова ко мне на руки залезть. Хотя есть собаки, к которым даже я не подхожу. Но они отличные охранники. Вообще, если собака признала хотя бы одного человека и с ним контактирует, ее реально пристроить. У нас есть предприятия, на которых мы отловили всех безнадзорных собак, которые порой кидались на людей, некоторых из оставшихся мы приучили к цепи. От предприятия требовались только будки, цепи и ошейники. Мы им привезли собак, они сидят на цепях, никто никуда не бегает. Но так происходит только там, где есть любители собак, которые переговорили с руководством и взяли на себя заботу о животных.
— Из тех собак, которые у нас остаются, я ни одну собаку усыпить не могу. Мне поступали предложения от зоозащитников: давайте оставлять перспективных щенков, а остальных будем убирать. Скажу так: перспективные щенки в основном самые красивые, и самые «дикие», пристроить большинство из них невозможно. При этом у меня рука не поднимется на какого-то заморыша, который лезет на руки, нос облизывает и готов жить с тобой. Я не могу убрать его только за то, что он некрасивый. Я, наоборот, эту зверюгу буду спасать.
— Насколько ситуация в Томске отличается от других городов?
— Я переписываюсь с теми, кто занимается отловом в других городах, и ситуация там аналогичная, где-то еще хуже. До того, как я стала заниматься отловом, никогда не думала, что у нас столько собак. Когда мои сотрудницы приезжают с отлова, у них целый кузов собак скапливается: до 20, а иногда и до 40 особей. Особенно много было, когда мы решили из диких стай убрать хотя бы всех щенков. Чтобы изменить ситуацию, нужны жесткие законы в сфере содержания животных, ответственности хозяев, которые будут исполняться.
— Сейчас, когда в числе отловленных попадается беспривязная домашняя собака, она не считается отловленной. Все компенсации, затраты на транспортировку должен возместить хозяин этой собаки. Кто-то возмещает, а кто-то рукой машет: «значит, это не моя собака». И доказать обратное невозможно.
— Пока мы, люди, плодим, не стерилизуем, выкидываем, отпускаем безнадзорно гулять животных, у нашей организации работа будет.
