Архангельский знает, зачем нужна культура. А мы?
Даже в век торжествующего гламура остается какая-то часть людей, не подвластных его влиянию. Они пребывают в меньшинстве, тут не поспоришь. И все же не так их мало. Убедиться в этом позволила встреча с Александром Архангельским, которая прошла в ходе Всероссийского библиотечного конгресса. Профессорский зал Научной библиотеки университета заполнен был до предела. А люди всё шли и несли с собой стулья, чтоб расположиться хотя бы в проходе. Потом и там не нашлось места, а желающие прибывали…
Наблюдать такое приятно. Просто именины сердца! Спешили-то куда? Для беседы о таких не популярных ныне вещах, как культура, духовность, чтение. И ладно бы одни участники конгресса рвались на встречу с известным телеведущим, историком, критиком. Так нет, в общей массе преобладали студенты и преподаватели ТГУ.
Хотя, по большому счету, немало из тех, кто сидел в зале, могли бы и сами повести разговор о судьбах русской культуры. Не только московский гость размышлял об этих вещах. Но у него сложилось целостное понимание происходящего, а это немало. Он умел вести речь и был убедителен. Словом, томские интеллектуалы остались довольны.
Так о чем шел разговор? Тема звучала обескураживающе: зачем нужна культура? Ясно, что вопрос в такой идиотской постановке (выражение Архангельского) мог завести невесть куда. Организаторы форума тут как-то не подумали.
Отчасти это и произошло: начали с книг, повинуясь теме конгресса, а закончили категорическим императивом. То есть разговор получился обо всем. И все-таки главную мысль относительно русской культуры выступающий сумел донести. Точнее, не мысль, а систему своих взглядов.
Мир изменился, говорит он. Между старой культурной традицией и ожиданиями, связанными с информационным бумом, с техническими переворотом, оказался разрыв. Так везде, но мы в силу ряда причин ощущаем это острее. У нас и задачи министерства культуры обозначить-то не могут: чем ему заниматься, правительство толком не знает. И возникает иллюзия, что без культуры, которая требует каких-никаких вложений, прожить можно. Без экономики, армии, спецслужб нельзя, а без культуры вроде бы запросто.
Правящая элита прагматична. Мы-то понимаем, что культура самоценна, это основа цивилизации, а ее нужно убедить. Как? Всё упирается в человеческое сознание, должны сказать мы. Никакие изменения, и в экономике тоже, без этого невозможны. Но власть не станет слушать «гнилую интеллигенцию», если она будет робкой и ненастойчивой. Нам нужен свой лидер, ходатай, посредник в разговоре с элитой, каким был академик Лихачев. При известной настойчивости можно своего добиться: бодался же теленок с дубом.
При этом вопрос «зачем» применительно к культуре зазвучит по-другому. Как нам сохранить культуру, не говоря уж о развитии, в новом изменившемся мире? Ведь люди разучились читать не оттого, что поступила директива. Всё гораздо сложнее. Но вопрос «как» предполагает инфраструктуру и внятную государственную политику, чего у нас нет.
Государство должно выступать не заказчиком, а инвестором, вкладывая деньги туда, где рынок, на который все уповают, бессилен. Так появится подростковая литература, возникнут театры, ориентированные на высокое искусство, пробьет наконец дорогу новое российское кино. В общих чертах, рассуждения Архангельского сводятся к этому. И тут нечего возразить.
Но это все-таки умозрительная схема. Кто поручится, что мы пойдем по такому пути, а не потеряем окончательно главное свое достояние: великое культурное наследие. Никто. Больше оснований думать, что, оказавшись на переломе, все мы — Россия и россияне, сделаем выбор не в пользу культуры. А значит, духовного и интеллектуального развития.
Регресс стремительней прогресса — об это еще Довлатов писал. Падать легче, чем подниматься. Опасение такого исхода тревожит многих. Архангельский между тем сохраняет спокойную интонацию: он почти невозмутим. И источник его оптимизма не очень понятен. Ведь говорит он справедливые и страшные по сути-то вещи.
Библиотеки и музей у нас гибнут. Не могут они приспосабливаться к современным запросам или не хотят, другой вопрос. Но если они не изменятся, не смогут ответить на вызовы времени, скоро исчезнут. Останутся детективчики, сериалы, попса. В общем, гламур. И нового Лихачева не видно, и правящая элита у нас — ну, скажем, своеобразная. Тут Архангельский прав.
Поколение взрослых мы потеряли, говорит он, нужно бороться за детей. Тоже верная мысль. Он точно сформулировал проблему: старшее поколение художников (в широком смысле) не вписалось в современность. Они мастера — могут выразить время, но не знают его. А молодые знают, но не могут, не хватает опыта. Хуже того, им не дают реализовать свой талант. И они уезжают на Запад.
Утечка мозгов чревата последствиями — утечка талантов опасна не меньше. Без подпитки искусство существовать не может, но государство это, похоже, не заботит. Вот еще один повод говорить о наметившемся закате российской культуры. Всего того, что делает человека человеком. Читать мы почти разучились, скоро разучимся думать. Может, того только элите и нужно?
