Вокруг света на велосипеде

Согласны ли вы потратить два года жизни, чтобы обогнуть земной шар и вернуться домой, переполнившись впечатлениями? Трудно сказать наверняка, какое число людей в ответ на такой вопрос воскликнет «да!», но из них совершенно точно можно будет составить хорошую армию. Но не менее верно и другое — узнав, что речь идет о путешествии не на самолете, не на поезде и не в комфортабельном автомобиле, а на велосипеде, подавляющее большинство ее солдат мгновенно дезертирует.

Трудное начало

Томич Егор Ковальчук вернулся из такого путешествия совсем недавно, 2 августа. Два с лишним года он путешествовал по миру, успев объехать десятки самых разных городов и стран. Разговаривать с ним было безмерно интересно, а писать о нем — трудно: попробуй вмести в один материал впечатления обо всем мире сразу!

Помаявшись, я решила не мудрствовать и начать с начала. Итак, путешествовать по миру Егор начал еще несколько лет назад. Но первым крупным предприятием была поездка, в которую они с другом отправились в 2013 году. По сравнению с последним путешествием она была короткой — «всего-то» семь месяцев. Зато каков был запланированный маршрут!

Через Среднюю Азию и Афганистан в Иран (получить иранскую визу было непросто — пришлось сдать кучу анализов, чтобы подтвердить отсутствие СПИДа, туберкулеза и прочих социально опасных болезней), оттуда — в безвизовую Турцию, страны Кавказа и, наконец, обратно в Россию. Такими были планы. Но жизнь внесла свои коррективы — путешествие по Афганистану не только помотало путешественникам нервы, но и было прервано вмешательством внешних сил.

— В любой стране, где бы мы ни были, нас встречало доброе человеческое отношение, — рассказывает Егор. — Но в Афганистане действительно пришлось понервничать. В стране несколько десятилетий продолжается война, и поколения людей словно высушены негативом. Поэтому там постоянно находишься в напряжении. Иногда тебя встречают, как брата, дети протягивают фрукты, а в другой раз из-за кустов летят камни. И постоянно у нас что-то «убегало» — то фотоаппарат, то нож... Любой путешественник в тех местах — белая ворона, и вокруг него сразу же образуется толпа вне зависимости от того, в кишлаке это происходит или в городе. Смотрят, общаются. Попросил ребенок посмотреть нож, взял и побежал — хоть что-то останется на память от иностранца!

По территории Афганистана путешественникам удалось проехать всего 560 километров. И ни один из восьми проведенных в этой стране дней не обходился без задержания местными правоохранителями.

— Нас останавливали каждый день, иногда и по нескольку раз, проверяли документы и рюкзаки. Могли и паспорт отобрать — они едут на машине, а ты, без паспорта, за ними на велосипеде, неизвестно куда. Очередное задержание закончилось тем, что полицейские позвонили в наше консульство, и нас решили отправить обратно в Россию, сказав, что лишние проблемы им не нужны. Мы несколько дней провели в полицейском участке в Кабуле, оттуда нас на самолете довезли до Мазари-Шарифа, а оттуда на микроавтобусе — до границы с Узбекистаном. До истечения срока иранской визы оставалось 20 дней, и мы решили попасть в Иран через Азербайджан.

Благородный Иран и Турция без глянца

Поскольку времени оставалось мало, значительную часть пути решено было преодолеть автостопом. Так добрались до Дагестана, а там уже пересели на велосипеды. Однако на территорию Ирана Егор попал в одиночестве — его друг решил, что приключений более чем достаточно, и вернулся домой.

— В Иране я учился заново доверять людям, расслабляться, — говорит Егор. — Там можно поставить велосипед и отдохнуть, зная, что ни его, ни тебя никто не тронет. Иранцы унаследовали благородство персов, которое чувствуется в людях независимо от их возраста. Там даже пятилетние дети знают, что такое честь!

Гостеприимство у местных жителей, по словам Егора, тоже в крови — попав в Иран, путешественник не знал проблем, ибо каждая принимавшая его семья считала своим долгом «передать» заботу о нем другой семье. Затем была Турция — Егор побывал в разных ее регионах, и глянцевый курортный юг впечатлил его меньше всего.

— Он очень отличается от всей остальной страны. Центральные районы и горная Турция — это традиционный уклад жизни, скот, поля. Люди живут достаточно бедно внешне, но богато внутренне. У них есть своя земля, своя семья, много детей. Они совершенно не чувствуют себя ущербными, бедными. Здесь нет суетливости — впрочем, как и во многих других странах мира.

В те места Егор попал в октябре — было очень холодно, на горных перевалах лежал снег. Теплые потоки морского воздуха сюда не доходят, и, как говорят сами жители, «зимой здесь Сибирь». Ну, Сибирь не Сибирь, а померзнуть в пути пришлось. Счастье, что люди и здесь живут добрые и гостеприимные — промерзший и намокший русский, который стучится в дом, их несказанно удивлял, однако в приюте незнакомцу никто не отказывал. Турецкие пейзажи сменились кавказскими, и, наконец, в декабре 2013 года Егор вернулся домой. А через полгода, в июне 2014-го, вновь покинул «зону комфорта», причем на этот раз в его планы входило обогнуть весь земной шар. Начать решил опять-таки с Азии, но путь выбрал другой — через Омск и Казахстан в Среднюю Азию.

— Проехал Киргизию, Таджикистан, Памир, плато Усть-Юрт, которое впервые увидел еще в 2013 году и которое уже тогда меня очень впечатлило. Выехал к Астрахани, оттуда — на Кавказ. По нему путешествовал четыре месяца и теперь могу сказать, что на первом месте в России по концентрации добродушных людей находится Дагестан. Здесь 9 из 10 встретившихся тебе людей спросят, чем тебе помочь, и пригласят в гости. Это очень здорово!

Эта экзотическая... Европа

Добравшись через Ростов-на-Дону и Воронеж в Москву, Егор получил визы, необходимые для путешествия по Европе и США. И если до этого путешествие за океан казалось такой же мечтой, как мечта рядового матроса стать капитаном, то теперь оно стало вполне реальным. Путь в Европу лежал через Мурманск — оттуда путешественник перебрался в Норвегию и другие скандинавские страны, ставшие для него еще одним открытием.

— Многие считают, что в Европе никаких неожиданностей быть не должно. Но я за время, проведенное в дороге, уже настолько стал азиатом, что в Европу въезжал с волнением. Скандинавия мне очень понравилась — простор, красивейшая природа, почти нет машин, очень мало городов. Первый встретился на расстоянии примерно 400 километров от границы, и это был город с населением две тысячи человек. Был апрель, весна только начиналась, снег еще лежал. Это было здорово. За восемь дней пути я совершил серьезный марафон — проехал две тысячи километров. А на девятый день увидел зеленые листики и решил устроить себе день отдыха.

Путешествовать с севера на юг (как и с юга на север), по словам Егора, интересно вдвойне: кажется, что смена времен года происходит в ускоренном темпе. В Германии, куда путешественник добрался на пароме, его встретила жара. Вторым сильным впечатлением стала неформальная атмосфера, которой от этой страны ожидать было сложно, — большое количество людей, занимающихся попрошайничеством или продающих на улицах всякую мелочевку (сувениры, собственноручно сделанные во время коротких привалов, продавал и Егор), своеобразная молодежная субкультура, сквоты (заброшенные дома, оккупированные молодыми людьми).

Легендарный сквот «Kopi»

После Германии была Польша, где к нему присоединился друг. Вместе они колесили по Европе еще два месяца — побывали в странах бывшей Югославии, Словакии, Румынии, Албании. Наиболее сильное впечатление произвела Сербия, где русских всегда считали братьями. А в Румынии друзья попали в приключение, которое Егор, отвечая на мой вопрос, привел в пример как одно из самых опасных.

В один из вечеров расположившиеся на ночлег путешественники встретили цыган, вышедших убирать кукурузу. Попытки объясниться дружелюбно результата не дали, и конфликт казался неизбежным. Но помог большой нож, которым ребята перед этим резали хлеб — увидев его, гости растеряли энтузиазм и нехотя удалились. Ну а путешественники после их ухода быстро собрались и покинули опасную территорию.

Какая погода на Брайтон Бич

В Москву, откуда начинался путь в Америку, друзья вернулись в сентябре. За океаном у них не было ни родных, ни знакомых. Зато была цель — пересечь страну с востока на запад и за четыре месяца заработать на авиабилеты в Юго-Восточную Азию.

— Две недели мы ходили по Нью-Йорку, искали работу, ночевали в парке. Это был очень интересный, но достаточно тяжелый опыт. Работу пытались найти и через бывших соотечественников на Брайтон-Бич и русские православные общины. Но удавалось получить только разовые подработки — мы раздавали флаеры, занимались общественными работами. Ничего серьезного, к сожалению, не попадалось.

Две недели ночевать в парке — это не то, о чем можно мечтать. Другие люди в результате могли бы и опуститься, но, как говорит Егор, все зависит от характера человека и его внутреннего стержня. Немало грустных примеров друзья увидели на Брайтон-Бич — по словам моего собеседника, этот русский район достоин диссертации как пример законсервированной атмосферы СССР начала 90-х — со всей присущей тому времени «раздолбанностью».

— Брайтон Бич — далеко не лучшее в Нью-Йорке место, к тому же рядом с русскими там обитают торгующие наркотой пакистанцы и тому подобный народ. А вот в церковных приходах люди очень хорошие. Для них церковь — не только религиозный, но и культурный центр, кусочек России. Они живут очень дружно, помогают соотечественникам. Вообще американская эмиграция очень сильно отличается от эмиграции, например, в Юго-Восточную Азию, куда люди едут в основном отдыхать и тусоваться. У тех, кто переехал в Америку, все было по-другому — они многое испытали, видели и места передержки, и очереди за едой. Нью-Йорк вообще город непростой, изматывающий. Мы тоже за две недели не то что бы отчаялись, но...

Через две недели друзья познакомились по Интернету с русским музыкантом, который живет в штате Нью-Йорк, и отправились к нему в гости. А в итоге перезнакомились со многими его друзьями, в том числе бывшими соотечественниками, и наконец-то получили возможность заработать.

— Там довольно много русских — тех, кто перебрался в Америку еще в 70-80-х годах. Самого Анатолия, с которым мы познакомились первым, родители перевезли, когда ему было 18 лет, сейчас ему за 40. Он работает водителем школьного автобуса, играет музыку. Рядом живут и родители. Иногда Толя бывает и в России. Его друг, Слава, переехал вместе с родителями еще раньше — ему тогда было восемь. Сейчас ему больше сорока, и по-русски он говорит без малейшего акцента. Это тоже интересный феномен, потому что приходилось встречаться в Америке с другими людьми — бывает, человек переехал всего год-полтора назад, но говорить по-русски уже не хочет, а если все-таки говорит, то с акцентом. Некоторые не очень любят Россию из-за политики — нас несколько раз спрашивали, когда же и мы оттуда свалим. Да мы, говорим, и не собираемся.

Эмиграция — это в любом случае очень сложно, в первую очередь психологически. И те люди, с которыми мы познакомились благодаря Толе, по России скучают. Занимаются они разным — кто-то рисует, кто-то работает программистом. Провинциальная Америка — это либо небольшие города, либо отдельно стоящие на довольно большом расстоянии друг от друга домики. И иногда мы проводили в таком доме по несколько дней. Сначала нам доверили пару калымов, а потом увидели, что мы нормальные ребята, и стали поручать разную работу — мы занимались строительными работами, крыли крышу, убирали дворы...

И снова Азия

В результате на билеты ребята все-таки заработали. Только Егор уезжал в Индонезию, а его друг — в Москву. Было это в конце января, поэтому самые последние и, пожалуй, самые яркие их впечатления об Америке связаны с Рождеством и Новым годом.

— Американцы украшают свои дома, начиная с середины декабря — у каждого дома елки, Санта Клаусы, олени, все в неоне... В Индонезию мы уезжали из Калифорнии, так что пересекли страну с востока на запад. Это было здорово — едешь, как по сказке! — вспоминает Егор.

Индонезия встретила жарой, да и вообще это был совершенно иной по сравнению с Америкой мир. В этой стране Егор бывал и раньше — путешествовал автостопом. Если сравнивать ее с Таиландом, который наверняка знаком многим читателям, то Индонезия более густо населена и менее цивилизованна, но и общего у них много. Посетив Бали, Яву, Суматру, Малайзию, Лаос и Китай, путешественник отправился в Монголию, а оттуда — в Россию.

Однозначного ответа на вопрос, какая страна понравилась больше других, у Егора нет — говорит, каждая страна интересна, особенно когда лучше ее узнаешь. Но есть места, в которые ему хотелось бы вернуться больше всего, — северная Скандинавия, Америка, Индонезия («там вулканы очень красивые»), Грузия, Сербия. Входит в их число и Монголия, покорившая невероятной красотой и ощущением простора и свободы.

— Это страна с очень традиционным укладом. Да, монголы могут гонять стада на мотоцикле, у них есть спутниковые тарелки, солнечные батареи, телевизоры и даже айфоны, но суть жизни от этого не изменилась. В голове у них этого айфона нет — он используется только как средство связи.

Путешествие по Монголии, при всей ее красоте, далось очень тяжело — из желания скорее попасть домой Егор не слезал с велосипеда дольше обычного. Хотя и обычный его режим обычному человеку кажется нереально тяжелым.

— Тяжело действительно бывает часто, — признается собеседник. — Первый год, когда меня об этом спрашивали, я отвечал, что я уставший всегда. Иногда, остановившись, я шатался, как пьяный. Очень тяжелыми были и последние месяцы — я проезжал по 200 километров в день и больше. Но тяготит не только расстояние — по пути встречаются горы, ветер бьет в лицо... Конечно, все это выматывает. К тому же северную Монголию называют «маленькой Гоби» — песчаники, жара... Был даже момент, когда я начал терять сознание. Но это было уже на границе, и дальше стало легче: начался наш родной резко континентальный климат, и реки потекли на Север.

Путешествовать, чтобы есть, или есть, чтобы путешествовать?

Впечатления о разных странах — это, конечно, интересно. Но и бытовые вопросы стороной не обойдешь. Человеку нужно соблюдать элементарную гигиену, довольно много пить, чтобы не было обезвоживания, и есть, чтобы поддержать силы. Да мало ли, что нужно человеку?

— Сейчас я уже знаю, как работает мой организм, поэтому отсутствие воды или жара меня не пугают, — отвечает Егор. — Тут много значит психологический барьер, который постепенно снижается. Ну да, от обезвоживания тебе кажется, что в глазах песок, у тебя сухая кожа и пот не выделяется. Но я уже знаю, что это не смертельно — надо просто потерпеть. Что поделаешь — если хочешь ехать быстро, приходится брать с собой меньше воды. Зона комфорта во время путешествия вообще очень сильно смещается — когда ты привыкаешь спать в палатке или на твердом полу, а тебя в гостеприимной азиатской семье кладут на очень мягкую постель, для тебя это аскеза. Ты знаешь, что после такого сна не восстановишься, но терпишь, чтобы не обидеть хозяев.

А что касается гигиены, тут все зависит от человека. Один не будет мыться два раза в день, даже имея дома ванну. А другому, чтобы соблюдать гигиену, достаточно двух литров воды в день. Там, где холодно, с этим труднее, а в Азии проблем нет. Отличные условия для путешественников созданы в Таиланде — там ты можешь помыться везде, где есть туалеты, — на автозаправке, в храме, в магазине. Иногда я делал это по шесть раз в день — когда охлаждаешься, ехать намного легче. Около двух лет назад в этой стране была принята программа, по которой на каждом хайвейном пункте (это то же, что наш пункт ГИБДД) созданы все условия, чтобы велосипедист мог совершенно бесплатно помыться, переночевать, сварить себе еду. И это не какая-то там будка, а комната в европейском стиле с кондиционером. Увидев это впервые, я с трудом поверил своим глазам. Сделано это специально для того, чтобы люди путешествовали по Таиланду, любили его. Плюс к этому в стране отличные дороги и высокий уровень безопасности.

Оригинальный взгляд у Егора и на проблему голода.

— Если хочешь реально ощутить время — нужно поголодать, — говорит он. — Если его не тратишь ни на покупку еды, ни на ее приготовление, ни на мытье посуды, ни на разговоры за едой — время растягивается, его становится настолько много! Поголодал — и сразу все дела переделал!

На что тратить появившееся время — для Егора вопроса нет. Во-первых, после напряженного пути хорошо просто полежать, глядя в небо. А еще есть чтение (да!), фильмы, рукоделие (о продаже самодельных сувениров мы уже упоминали), молитвы.

— В первые свои путешествия я брал электронную книгу, но сейчас беру обычные, бумажные. Скорее откажусь от лишних полутора литра воды, чем от двух-трех книг. Иногда это художественная литература, иногда — религиозная, иногда — записки путешественников, которые помогают сравнить их ощущения со своими.

Современные отчеты путешественников Егор старается не читать — говорит, что для большинства из них поездка в другую страну становится лишь поводом потешить свое эго, запечатлев себя на фоне всех попавшихся на пути достопримечательностей. Плюс описание блюд, съеденных в дальних краях, и разнообразных способов получить что-нибудь «на халяву».

— Это совсем другой подход к путешествиям, которым я уже переболел, — говорит он. — Настоящая ценность путешествий в том, чтобы научиться в каждом месте, где ты отказался, не потреблять, а отдавать, знакомиться и общаться с людьми. Люди — это самое интересное! Поэтому я читаю Пржевальского, Миклухо-Маклая и других первопроходцев — они познавали мир, живую культуру других народов, а заодно и себя. И это очень интересно!

«Чувствую себя вернувшимся домой Гулливером»

Еще одно занятие, которому отводится время даже в самые трудные дни, — дневники. Неважно, сколько часов проведено за рулем, — на отдыхе Егор садится и записывает свои впечатления. Иногда и по нескольку раз в день, но ни в коем случае не перед сном, когда усталость берет свое, и мысли разбегаются, как ящерицы. Есть у него планы превратить свои дневники в книгу — если она появится на свет, я ее куплю обязательно. Но пока Егор отдыхает и, по его собственному определению, чувствует себя Гулливером, который вернулся на родину с кучей «диких историй» про лилипутов , великанов и гуингмов и которого все считают сумасшедшим.

Пока он «пробует» свои истории на родных — маме и сестре, по которым за время путешествия очень соскучился. О своих планах предпочитает не говорить — жизнь покажет, а пока надо отдохнуть и переделать дела, которые есть даже у самых вольных птиц. Но что Егор знает совершенно точно — что путешествия помогают на многое посмотреть другими глазами, сравнить привычную жизнь с жизнью других людей и оценить то, что раньше ценилось мало. Стоит ли ради этого терпеть неудобства и идти на риск — на этот вопрос каждый отвечает сам.

— У каждого человека свой опыт, и пока он сам на что-то не решится и что-то не испытает, все слова останутся для него только словами, — говорит напоследок Егор. — Но в чем я уверен — что заниматься нужно тем, что по душе, что приносит тебе радость. Тогда то, что ты делаешь, с большей вероятностью будет полезно другим...