А где гарантии?

Почему в истории с часовней на Новособорной вопросов больше, чем ответов

Не считая истории с «Бхагавад-Гитой», нашему городу до сих пор удавалось избегать крупных религиозных скандалов. Но история со строительством часовни на площади Новособорной вскрыла невиданный до сей поры пласт противоречий. Сторонники и противники восстановления вплотную подошли к опасной грани, после которой будет сложно продолжать здороваться друг с другом, вместе работать и просто жить бок о бок в одном городе.

Главная проблема лежит выше потока мнений и доводов, которые льются со всех сторон. Она — проблема — заключается в полном отсутствии гарантий чего-либо. Гарантий не на словах, как это принято среди политиков, а реальных. Подтвержденных документально, подтвержденных личной порядочностью и ответственностью… кого?

Кто может с уверенность сказать: «Да, часовня будет построена в обещанные сроки, а не превратится в очередной долгострой»? Нет таких. И, к сожалению, примеров, доказывающих обратное, в новейшей истории Томска гораздо больше, чем успешно завершенных имиджевых проектов. А часовня — это в первую очередь имиджевый проект, что бы там ни утверждали ее сторонники.

Например, к лету 2017 года (до наступления которого осталось, на минуточку, 20 дней) нам обещали восстановить снесенную арку на углу Горсада. Финансовый гарант реконструкции арки — тот же самый «Газпром трансгаз Томск», который обещал софинансировать строительство часовни. Реконструкцию набережной Ушайки каждый год обещают закончить уже вот-вот, но, как мы знаем, постоянно мешают все новые и новые причины. Дом Оржешко реставрируется уже шесть лет. Ремонт Дома офицеров приостановили — в очередной раз. Здания бывшего ТВМИ на Кирова — неизвестны ни текущий статус, ни будущее в связи с притязаниями епархии. И это только то, что на слуху.

Проблема сроков только открывает список. Активисты, отстаивающие строительство часовни, кто из вас может гарантировать, что в процессе строительства ее проект не изменится? Застройщики все чаще воспринимают работу архитекторов не как четкую инструкцию, а как рекомендацию. «Можно вот так. А можно, конечно, и по-другому, если что». Вы не думаете, что в конце концов будете смотреть на построенное и недоумевать: что это? Почему оно выглядит именно так? Куда делся первоначальный проект?

Никто не может гарантировать, что после окончания строительства и торжественного открытия часовни не найдется обеспокоенный горожанин, которого немедленно что-нибудь оскорбит. Танцы и концерты на площади, пикет в поддержку или митинг протеста — невозможно предугадать, что именно может задеть в современной России человека, отягощенного комплексом религиозных чувств.

Несколько лет назад у нас уже «оскорблялись» «Бхагавад-Гитой» — и это было еще до того, как оскорбляться стало модно. Да, защитники строительства утверждают, что на площади можно будет устраивать концерты и действия, не противоречащие законодательству РФ. Но захотят ли рисковать организаторы мероприятий? Я бы не стал.

Нет никаких гарантий, что проект строительства часовни не перерастет впоследствии в строительство собора. Ведь это очень удобно: построить, по словам сторонников часовни, копию одной из угловых башен Троицкого кафедрального собора, чтобы потом, через пару лет, когда споры поутихнут, предложить: а давайте полностью восстановим утерянное историческое здание. Вот тогда будут томичам и земляные работы, и перекрытая площадь, и долгострой.

И в этом случае вопросов о гарантиях возникает все больше. Кто должен их давать? Уж точно не сторонники или противники часовни. На секунду можно представить, что гарантом должна стать власть. Но, кажется, областная власть самоустранилась от процесса, передав всю ответственность городу. Губернатор отмалчивается. Оно и понятно: любая его позиция сейчас будет воспринята как предвыборное заявление А выборы не за горами.

Городская власть, осознав, какой муравейник разворошила, дважды пошла на попятную. Первый раз, организовав общественные слушания задним числом, уже после согласования депутатами гордумы изменения границ ООПТ. Пусть сторонники строительства оправдываются («Кто сказал, что томичей не спросили? Вот же будут слушания, сейчас спросим»). Второй — отменив эти слушания. Казалось бы, даже такой простой процесс, утвержденный Градостроительным кодексом, власть оказалась неспособна гарантировать.

Очевидно, что мэрия выбрала путь постепенного понижения градуса. Удобно растянуть весь процесс обсуждения на несколько месяцев, загнать его в болото, чтобы самые яркие страсти перегорели, а острые копья затупились. А пока вот вам, горожане, обещание устроить «правильное голосование» с блэкджеком и паспортными данными под каждой подписью.

Изначально вся эта история («изменение границ ООПТ на Новособорной» — «проект строительства часовни» — «ой, ладно, вот вам общественные слушания, только не нойте» — «хотя нет, мы передумали, вас слишком много») казалась довольно лицемерной. Как и вся система общественных слушаний, впрочем. Здание на Источной, 41а, общественные слушания не спасли — тогда пришло слишком мало людей. А ведь был шанс достучаться до власти, показать, что это действительно общегородской вопрос, в котором нужно считаться с мнением каждого.

В ситуации со строительством часовни такой шанс, возможно, и был, мы сможем это понять, только если уровень дискуссии удастся удержать на плаву. Не важно, за строительство вы или против, просто нужно требовать гарантировать нам то будущее, которое пока существует только на красивых картинках. Гарантировать ровно в тех рамках и границах, которые обещаны.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора