Физрук о ЧП в Кисловке: я подумать не мог, что мы так далеко ушли

Происшествие в Кисловке с участием детей и учителя физкультуры облетело все томские СМИ и даже федеральные.

Напомним, 12 января на уроке физкультуры в школе поселка Кисловка группа детей из десяти человек и преподаватель ушли на лыжах в лес и сбились с пути. Их нашли через несколько часов в десяти километрах от поселка. Десять детей были госпитализированы с переохлаждением и обморожением легкой степени. Двоих родители забрали из медучреждения практически сразу, оставшиеся восемь школьников были выписаны чуть позже.

Чиновники от образования сразу же инициировали служебную проверку, а следственный комитет возбудил уголовное дело. Директору школы грозило увольнение, учителя физкультуры, который был с детьми во время злополучного урока, отстранили от работы до завершения разбирательства.

После происшествия в школе Кисловки прошло общешкольное родительское собрание, на котором директор Орал Мусабеков и один из местных жителей, участвовавший в операции по спасению детей, Евгений Степанян рассказали свое видение произошедшего. Сам физрук в собрании не участвовал. Родители между тем начали собирать подписи в поддержку директора и физрука.

По просьбе портала vtomske.ru учитель физкультуры в школе Кисловки Александр Квинт рассказал свою версию произошедшего.

«Вообще, ранее в школе поднимался вопрос о том, чтобы не проводить физкультуру на улице у начальной школы первыми уроками. Я сам об этом говорил. И дело даже не в темноте, а просто представьте, каким после этого ребенок придет на остальные занятия — весь мокрый, вспотевший, одежда намокшая. Но переносить уроки в итоге не стали.

В тот день мне, можно сказать, повезло: перед началом урока я взял отвертку и каждому ребенку подтянул крепления, еще раз их проверил. Потом это оказалось немаловажным фактом. Во-вторых, когда вышли на построение, был проведен инструктаж, а я лично осмотрел, насколько тепло был одет каждый ребенок. Мне задают вопрос, что якобы одна девочка была в лосинах. Я говорю: вы что, лосины — это 15-20 минут, и ребенок замерз.

После инструктажа и построения мы в колонне по одному отправились к месту старта в сосновый бор. Пришли на горочку, одели лыжи. Всем было сказано, что мы сегодня первый раз идем на дистанцию в два километра. Потом мы спустились с горочки, повернули направо и стартовали. У нас там лыжня проложена, и там совершенно невозможно заблудиться, если держаться следа. Всего там три дистанции — один, два и три километра, там нельзя запутаться — все равно ты придешь к тому месту, откуда ты стартовал. Мы пошли два километра прокатиться просто так, без учета времени. Про погоду, кстати, нужно отметить, что утром тогда было 8-9 градусов мороза, а то промелькнула информация в СМИ, что чуть ли не при -20 градусах проводился урок физкультуры. Такого быть не могло, мы всегда выдерживаем СанПиНы, которые предусматривают для начальной школы при уличных занятиях температуру не ниже -12.

Когда дети по одному в колонну выстроились, я еще спросил: дистанцию знаем, куда поворачивать, помним? Все ответили — да, и мы пошли. Я шел замыкающим, то есть в конце колонны, ведь там обычно идут дети, которые хуже передвигаются на лыжах, они могут упасть, у них может расстегнуться крепление, им может потребоваться помощь. Когда мы приблизились к повороту, ни одной лыжни справа не было. Я начал звать ребят, и четыре девочки, что шли последними, вернулись обратно — остальные ушли на лыжню, которую даже я сам не знал.

Дело в том, что по этому месту ранее проехал «Буран», после которого появилась «буранница», которую ребята приняли за лыжню. Правильная лыжня», которая двигалась прямо, предусматривала поворот направо, но «Буран» ее переехал и ушел дальше, по этому неверному следу и пошли ребята.

Мы по очереди начали догонять ребят — сначала двух человек, потом еще двух, наконец все собрались в колонну. То есть не было такого, что дети разбрелись по лесу, их где-то искали, хотя в СМИ мелькало, что дети без меня находили бог знает сколько времени — этого не было. И когда я детей догнал, следы были такие — «Буран», на котором ранее кто-то ехал, развернулся и пошел в обратную сторону. И у меня выбор такой был — или развернуться и пойти в обратную сторону, что надо было, скорее всего, сделать, или ехать по тому пути, который мне казался верным, в сторону Кисловки. Погода была отличная, красивый сосновый бор, лыжи катились с небольшим уклоном, я увидел поворот в обратную сторону и думаю: закончился первый урок у нас, впереди еще один, ну за урок мы всяко-разно доедем. И направление движения представлялось ясным: раз оно из Кисловки, значит, идет в Кисловку, дальше-то ехать некуда.

Но, как я потом посмотрел по нарисованному маршруту нашего пути, мы потихоньку уходили в правую сторону. Но я этого не знал. Я думал, за второй урок доедем, может немного опоздаем. А что, по горке катимся да катимся. Потом смотрю — время уже к концу второго урока идет, я позвонил своему напарнику Алексею Алексеевичу, говорю: так и так, мы опаздываем, но будем в школе через какое-то время. У меня мысли о том, что мы куда-то не туда идем, даже не было.

Во время нашего движения никто из детей не жаловался, я через каждые 100-200 метров спрашивал, не замерз ли кто, о такого даже близко не было. А вот когда мы подошли к реке, и я увидел, что поворот пошел в правую сторону от Кисловки, а не влево, сразу понял, что мы пришли к такому месту, где можем уйти вообще очень далеко. У меня впервые в жизни такое... Я просто принял решение двигаться вдоль речки к тому месту, откуда мы стартовали. Предполагал, что это четыре километра, а там расстояние было чуть ли не десять километров. Я этого не знал.

Пока мы шли, дети все время были у меня под наблюдением, никто не мерз, было довольно тепло. Стало сложнее потом позже...

Я понимал, что мы уже серьезно задерживаемся, но был на постоянной связи с директором и завучем. Они меня спросили, через какое время мы вернемся, я не мог, конечно, им точно это сказать, когда мы подойдем, а нас уже ждали на горке там. Вот какая ситуация. Самое главное, у меня даже тени сомнения не было в том, что мы рядом находимся. В один из моментов мелькнуло между деревьями здание, я подумал, что это Кисловка, а это было Головино, как потом выяснилось.

Потом, когда Женя Степанян (житель Кисловки, участвовавший в поиске детей — прим. ред.) подключился, мы пытались карту GPS запустить на телефоне, ребятишки мне тоже пытались помочь, но ничего не получилось. В 14:30-14:40 нам сказали, что за нами выехали «Бураны». Что касается МЧС, я, если честно, не могу ничего сказать.

Все это время мы двигались на лыжах, шли потихонечку, чтобы не замерзнуть. Остановились мы в тот момент, когда за нами поехал «Буран», и это было самое сложное время, потому что, во-первых, я понимал, что дети уже устали, а во-вторых, они начинают мерзнуть. Я очень переживал, я снял с себя рукавицы, куртку, все отдал детям.

Меня многие спрашивают, почему я обратно не пошел хотя бы от реки. Отвечаю с полной уверенностью — обратно подыматься в горочку было бы очень сложно. Там небольшой наклон, но кто катался на лыжах, тот меня понимает, потому что постоянно идти вверх на фоне усталости, еще и в пластиковых лыжах, которые все время скользят назад, было бы очень тяжело.

Когда Женя Степанян приехал к нам на «Буране» в первый раз, начались самые трудные минуты. Можете представить, как все замерзли к тому времени, и как каждому ребенку хотелось уехать. С собой Женя смог забрать только двух человек. К сожалению, при нем не было ни горячего чая, ни пары одеял для детей, чтобы переждать те 40 минут, которые были до приезда «Бурана» второй раз. Приехал — еще двоих забрал, и снова ждем 40 минут. Вот самый трудный период был.

Пока ждали, нужно было как-то держать в тонусе ребятишек, греть их, заставлять двигаться, поэтому я заставлял детей маршировать, прыгать, мы обнимались кучками, прижимались друг у другу, чтобы немного согреться. Тем, кто сильнее замерз, я говорил засовывать мне руки под кофту, греть, потому что руковички намокли и уже не согревали. Чтобы подбодрить и отвлечь детей, я рассказывал им присказку о том, как два лягушонка попали в сметану, один сказал, ну и все, конец, а второй сучил-сучил ногами, взбил масло и вылез наружу из банки. Так и мы...

Потом Женя (Степанян) приехал в третий раз, говорит — выбирайтесь поближе к хорошему месту, а мы же вдоль берега шли а там через каждые 15-20 метров речка виляет, и рельеф сложный, там «Буран» почти не едет. Я говорю: Жень, дети на лыжах уже двигаться не могут. Он забрал еще двоих, и только после этого пришло еще три «Бурана», на них уже всех детей смогли посадить. Кстати, сильнее всего я замерз, именно двигаясь на «Буране», потому что скорость, ветер, снег. Про детей вообще молчу...

Примерно в 17:20 мы уже были в Кисловке, проезжали мимо нашего Дома культуры, потом подъехали к школе. Когда я зашел, ног под собой уже не чувствовал, рук тоже. Директор вызвал «скорую», медики приехали, оказали мне первую помощь, хотели забрать, я отказался. И сразу же за мной приехала полиция. Меня отвезли в отделение на Иркутском тракте на допрос, вышел я оттуда в 12-м часу ночи. У меня также изъяли телефон.

Про детей хочу отдельно сказать. Я, конечно, перед ними страшно виноват, но дети повели очень и очень здорово в этой ситуации. Ни один не сказал, что все, я устал, замерз, ничего не буду делать. Все выполняли мои указания. Я вообще этими ребятишками всегда был очень доволен, они учились у меня с первого класса. Мне в какой-то момент начало казаться, что это не четвертый класс, а десятый, так они себя вели.

Первые два дня я не спал, не ел, одна мысль была — что с ребятишкам? Это главный вопрос был для меня. Когда детей выписывали, я приехал в больницу на Олега Кошевого. С детьми мы тогда очень хорошо поговорили и с родителями. Многие из них у меня учились когда-то.

Через три дня полицейские мне вернули телефон, и там было больше 120 не принятых звонков. Столько людей отовсюду звонило, столько было СМС со словами поддержки. Я не ожидал, если честно...

Что сказать... На мне вина огромная... Да, я долго говорил, что мы скоро придем, но получилось, что я не знал точно, на каком мы расстоянии находимся, и, получается, вводил всех в заблуждение, сам будучи заблуждающимся. Но наверное, если нас нет столько времени, то надо было сразу бить тревогу, звать помощь, искать. Я так думаю. Но никого не виню, я сам виноват.

Добавим, что на момент написания материала стало известно, что директору школы будет объявлен выговор после случившегося. В отношении учителя физкультуры решение еще не принято.