Я дал слово, вы — держите

Недавно глав муниципальных учреждений порадовали — их не будут штрафовать за невыполнимые обязательcтва. А ведь раньше их наказывали. В прошлом году, например, мэрия направила на уплату штрафов 800 миллионов рублей. Эта сумма превысила размер дефицита муниципального бюджета. Сейчас же, как пояснил заммэра Александр Цымбалюк, руководители учреждений часто вынуждены платить штрафы за невыполненные работы, на которые у города нет средств. «Сложившуюся практику штрафования руководителей в условиях, когда выполнить что-то в принципе невозможно, например, капремонт школы за один месяц» он назвал «злоупотреблением властью».

Абсурд? Абсурд! Но не больший, чем давать обещания, за которые расплачиваться будут другие. Вот, например, Владимир Путин в ходе предвыборной президентской кампании сделал своим избирателям обязательств на 10 триллионов рублей. «Средний класс, — писал он в одной из своих статей, — должен расти и дальше. Стать социальным большинством в нашем обществе. Пополняться за счет тех, кто тащит на себе страну, — врачей, учителей, инженеров, квалифицированных рабочих». А чтобы врачи и учителя быстрее стали средним классом, он предложил им повысить зарплату. Обещания давал кандидат в президенты, а исполнять их приходится местным бюджетам. Так, на последнем собрании облдумы дефицит бюджета региона был увеличен более чем на миллиард рублей как раз по причине увеличения расходов на зарплату бюджетникам.

Повышение зарплат бюджетникам, пенсий пенсионерам — дело, конечно, благое. Но — при условии наличия соответствующих ресурсов. Как говаривали старые люди, ножки нужно тянуть по рогожке. Ну, а если этих ресурсов вроде бы как нет? Тогда, подчиненные, отвечайте. И они отвечают: одни, как сказано выше, штрафом, другие, как 7 мая вице-премьер Владислав Сурков — должностью. Правительству, как сообщали «Ведомости», направили 213 путинских поручений, то есть 80 процентов от их общего числа, а реализовать оно успело только 40 процентов указов, которые дал Путин год назад. К маю 2013 года кабинет министров должен был реализовать 133 поручения, однако успел сделать только 85. Это и есть 40 процентов от общего числа поручений. Ну и расплата последовала незамедлительно в полном соответствии с дихотомией по-русски. Вы спросите, что это такое? Ну, если по науке, то парная категория для начальника — подчиненный, для дурака — умный. А в России парные категории: или начальник, или дурак. Поэтому за неисполнение приказа начальника отвечают, конечно же, дураки.

Считается, что ресурсов у нас «вроде бы как нет». Это, видимо, не совсем так. Называются чудовищные цифры бегства капитала из страны. Я уже не говорю о коррупции, масштабы которой, по мнению некоторых экспертов, соизмеримы с размером бюджета. Есть незадействованные организационные резервы, которые не дают возможности имеющимся ресурсам распределяться более справедливо. Одно из проявлений такой несправедливости — кривой бюджетный федерализм.

Согласно принципам бюджетного федерализма, регионы в большей или меньшей степени самостоятельны и должны в первую очередь опираться на собственные ресурсы. Если же природа наградила регион этими ресурсами щедро, то он отчисляет бОльшую долю в федеральный бюджет. Если регион бедный, то он, соответственно, больше требует из федерального бюджета. Согласно статье 72 Конституции РФ, вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами и другими природными ресурсами находятся в совместном ведении РФ и ее субъектов. На деле же, в соответствии с выстроенной властной вертикалью, совместное владение и распоряжение понимается, как отношения старшего и младшего партнера. Старший решает, младший подчиняется.

В результате сложившейся в нашей стране институциональной системы Москва имеет возможность получать огромную статусную ренту, практически незаработанные доходы.

Россия, пишет Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики, профессор МГУ, имеет сверхцентрализованную систему управления. Это приводит к сверхконцентрации в столице крупнейших компаний, играющих ведущую роль в экономике страны, а также финансовых и человеческих ресурсов. Большой вклад в формирование статусной ренты, по ее словам, вносит и авторитарная политическая система, основной механизм которой — «ручное управление» экономикой и бюджетом.

В результате такого «ручного управления» в Москве оказалось возможным увеличить неработающим пенсионерам прибавки к пенсиям до полутора прожиточных минимумов пенсионера. В 2010 году расходы на доплаты этой категории граждан достигли 10 процентов от всех расходов столичного бюджета. Стало возможным выплачивать москвичам жилищные субсидии при доле расходов на ЖКУ свыше 10 процентов от дохода семьи (федеральный норматив — 22 процента). И это при том, что до 2007-м жители Москвы оплачивали 70 процентов стоимости жилищно-коммунальных услуг (в 2007 году — половину), хотя федеральный норматив требует полной, стопроцентной, оплаты.

А благодаря столичным надбавкам средняя зарплата бюджетников в 2010 году в Москве в сфере образования составляла 34 тысячи рублей (в 2,4 раза выше средней по стране), в здравоохранении — 40 тысяч (в 2,5 раза выше средней по стране).

Такая поддержка, считает Зубаревич, возможна только при сверхдоходах городского бюджета. В докризисные годы эти доходы московского бюджета росли сверхвысокими темпами — на 200 миллиардов рублей в год, то есть почти на величину бюджета Петербурга.

Вот и получается, что у кого-то щи пусты, а у кого-то жемчуг мелок. Ну а раз щи пусты, какой с работника (читай — с муниципального бюджета) может быть спрос?

Необходима реформа управления с целью повышения реальной ответственности региональных и муниципальных органов власти. Но они должны быть подкреплены и соответствующими ресурсами, чтобы реально проводить необходимую социальную политику и не дожидаться ее дарования свыше.

Но, считает Наталья Зубаревич, «наверху категорически не готовы поступаться системой сверхцентрализованного управления страной. Существующий политический режим не готов проводить децентрализацию».

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора