Утраченная солидарность

Во времена моей юности, сколько помню, мы всегда с кем-то выражали солидарность. То с темнокожей американской коммунисткой Анжелой Дэвис, то с голодающим на лужайке у Белого дома противником американской военщины доктором Хайдером, то с бастующими шахтерами Великобритании. То есть нам об этом рассказывали, нас призывали, и после этого мы ее самую — солидарность — выражали. Выступлениями на школьных комсомольских собраниях, письмами протеста (не электронными, бог с вами! — это было лет за 20 до вхождения в обиход компьютеров) — обычными, в пухлых конвертах, куда вкладывали листы с сотнями подписей. Надо сказать, особое было удовольствие — наклеить яркие марки и представить, как письмо школьников из сибирского райцентра вместе с десятками таких же посланий придет в сам Белый дом в Вашингтоне.

Еще в нашей жизни была страна Чили. О, это памятная тема! Антиконституционный военный (в СССР его называли фашистским) переворот в сентябре 1973-го в государстве, находящемся на другой стороне Земли, мы с одноклассниками переживали так, как будто сами были там, рядом с говорящими на испанском красивыми людьми — чилийцами. Рассматривали фотографии с президентом-социалистом Сальвадором Альенде. До глубины души возмущались тем, с какой жестокостью путчисты расправились с певцом и композитором Виктором Хара… Это были искренние переживания и настоящие, не навязанные сверху, проявления сочувствия.

Почему вспоминаю это сейчас? Завтра — праздник. Первомай, который десятилетиями назывался «День международной солидарности трудящихся», и который 20 лет назад в России обрел мягкое и пушистое название «День весны и труда». На своих митингах только коммунисты, левые и анархисты отмечают его как День солидарности.

Хотя поводов для ее проявления более чем достаточно. Завалило породой при очередной аварии шахтеров, на Саяно-Шушенской ГЭС погибли, смытые водой, десятки людей — мы повздыхали у телевизора, кто-то произнес «царство им небесное» — и все. В декабре прошлого года на площади казахстанского Жанаозен расстреляли бастовавших нефтяников. В том же месяце произошла крупнейшая авария в нефтедобывающей отрасли за последние полвека: затонула при транспортировке платформа «Кольская». Ни за что погибли буровики, которые вообще не должны были на ней в это время находиться. Хоть в одном из наших СМИ появились отклики их коллег — томичей, стрежевчан? Хоть кто-то выразил протест действиями госкомпании «Арктикморнефтегазразведка», которые привели к гибели десятков людей? Промолчали лидеры профсоюзов, посчитав, что размещенного на их московском сайте соболезнования от головной организации достаточно. Промолчали все остальные.

Но стоит ли кидать камень в огород профсоюзов? В конце концов, профсоюзные лидеры активны настолько, насколько чувствуют за своей спиной давление масс. Молчат работники, боятся открыть рот в собственную защиту, не стремятся изучать законы и защищать свои собственные права — так и профсоюзник будет сидеть тихо. В лучшем случае, занимаясь качественной подготовкой колдоговора и контролем за его соблюдением, а то и вовсе — заниматься лишь праздничными мероприятиями и новогодними подарки детям.

Вот лишь один пример. Правовой инспектор областной организации «Нефтегазстройпрофсоюз» Петр Дубинин рассказывал о работниках нескольких стрежевских «оошек», где до сих пор платят зарплату по семь тысяч — ниже областного прожиточного минимума: «Я говорю им: подайте в суд, и я вам помогу как юрист. Одни идут на это, другие — нет. Но как я могу отстаивать ваши права, если вы сами этого не хотите?»

А если даже за свои собственные права боишься постоять, то что тогда говорить о поддержке тех, кто рядом с тобой? Кто может быть, в другой организации, именуемой теперь сервисной, но с кем ты делаешь одно общее дело? Вроде и рядом, бок о бок работают люди. Даже живут рядом, если речь идет о вахте на нефтяном месторождении. Но только каждый выживает в одиночку.

Черт его знает, почему это. Может, переплетается с общей для страны тенденцией: профессионалы нынче не в чести. На коне — лояльные, молчаливые, не открывающие рта. Конечно, играет роль молчание зависимых от власти СМИ, федеральных телеканалов. Например, кто в стране знал о многотысячном движении в Красноярске против строительства завода ферросплавов? А оно сделало свое дело — решение о сооружении вблизи города еще одного вредного производства отменили.

Многие ли слышали о случившейся в марте забастовке нефтяников в трех районах Башкирии? Она началась после того как при новых хозяевах их зарплата упала до 12-16 тысяч. А о том, как месяц назад бастовал в Калуге завод автомобильных запчастей «Бентелер»? Забастовка прекратилась, когда руководство завода согласилось на выполнение требований коллектива о подписании колдоговора. К слову, в те дни весьма некрасиво повел себя руководитель калужского обкома ФНПР, член «Единой России» г-н Гречанинов: как пишут газеты, он убеждал рабочих отказаться от забастовки, называя ее незаконной. В ходе конфликта принципиальную роль сыграл объединивший половину работников «Бентелера» Межрегиональный профсоюз работников автопрома (МПРА), независимый не на словах, а на деле.

В условиях, когда реальные доходы у миллионов не превышают 12-15 тысяч, а власть все больше наступает на права людей, есть еще место настоящей солидарности трудящихся. Только надо понимать, что если ты сам, опустив глаза, молчишь, никто за тебя грудью на амбразуру ложиться не будет.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора