Ярмарка тщеславия на погосте
Есть места, где суета неуместна. Когда входим в храм — снимаем с головы шапку, а с души — все мелочное и второстепенное, что мешает главному. Когда идем на кладбище — тоже. Так было заведено тысячи лет. Однако времена меняются, и кладбище, своеобразное зеркало общества, меняется вместе с нами.
Сейчас лето, сезон активной, если можно так выразиться, кладбищенской жизни. Как и многим томичам, мне приходится бывать на самом большом городском кладбище — Бактине, посещать могилы родных и близких. Смотришь и не перестаешь удивляться, как выразительно говорят могилы о тех, кто за ними ходит. Вот холмик с поржавевшим убогим памятником, утопающим в буйной крапиве — родственники похоронили и забыли. Крапива — визитная карточка живых «хозяев», на ней отпечатано: «черствость, эгоизм».
Вот могилка скромная, но ухоженная — памятник подкрашен, цветничок прополот, на столике оставлены конфеты. Сразу видится заботливая старушка в платочке, раз в месяц приезжающая на кладбище на рейсовом автобусе. Память — все, что у нее осталось в жизни.
А вот… Слово «могила» здесь даже неуместно. Целый мемориальный комплекс с барельефом усопшего на двухметровой стеле, двухъярусной площадкой-надгробьем три на три метра из черного мрамора, кованой оградкой с тяжелыми, как у мавзолея Ленина, стальными цепями, с мраморными скамьями и вазами. Это явление уже новейших времен. Такие ансамбли стали появляться в 90-е и сегодня покрывают кладбище довольно густо. На мраморной скамье не увидишь старушки, приехавшей на автобусе, — к таким «могилкам» подъезжают на «мерседесах»…
Что тут скажешь? Эффектно, красиво, но впечатление неоднозначное, особенно когда рядом, в тени мавзолея, видишь ту самую скромную могилку, на которую ходит старушка. Увы, таково теперь наше общество: кому виллы, а кому вилы. И на кладбище, как везде… Но речь о другом. Дело в том, что лежащим под гранитом и мрамором памятники ни к чему. Памятники — утешение живых. Поэтому мысли эти пантеоны вызывают печальные. О той самой суете, которой быть бы здесь не следовало…
Ведь чтобы почтить память, хватит обычного памятника. Есть лишние деньги — ну поставь дорогой. И достаточно. Когда же воздвигают мемориал за сотни тысяч рублей, то, конечно, думают не только о покойном. Трудно поверить, что здесь нет расчета на внешний эффект. И этот эффект срабатывает, вызывает ответную реакцию: «Ух, круто! А я сделаю еще круче!» Ушедшие в иной мир лежат в земле, а над ними и якобы в память о них бурлит ярмарка тщеславия. Тщеславия живых, которые заигрались, забыли, что подходить к делу увековечения памяти, как к покупке престижного автомобиля, не стоит.
Далек от мысли кого-либо учить, тем более обвинять. Как обихаживать могилы близких — вопрос из разряда личных, каждый решает его сам. Просто, когда дело касается таких категорий, как память и вечность, надо стараться соотносить свои поступки именно с ними, а не с поверхностным мнением окружающих.
Увы, в наше время это получается все хуже. Новые ценности, так неузнаваемо изменившие общество, взламывают вековую тишину наших кладбищ и в прямом, и в переносном смысле. Теперь по-другому хоронят, по-другому поминают. Даже ходят по кладбищу уже не так, как раньше.
Дорожки на Бактине временами напоминают оживленные городские улицы: люди идут деловым шагом, громко переговариваясь, одна за другой бегут машины. Нередко — с бешеной скоростью. Водителям, видимо, что автодром, что кладбище — все едино. А однажды довелось увидеть даже дискотеку. Кучка не таких уж молодых людей, мужчин и женщин в районе 30, прямо возле могилы танцевала нечто вроде брейка, упоенно подвывая в такт мелодии. Пришли, помянули и… забыли, где находятся. А может просто не знали, что танцевать на кладбище неуместно?
Не буду касаться воровства табличек с памятников, вандализма и прочих подобных вещей — это тема отдельного разговора. Все это, конечно, мерзко, но самое печальное, что кладбища постепенно перестают быть кладбищами. Местом, куда приходят, чтобы, оставив суетные мысли, отдать дань памяти, посидеть в тишине, подумать о вечном. Сегодня это место все больше напоминает то ли стройплощадку, то ли парковую зону отдыха… Все меньше там того, о чем говорил академик Дмитрий Лихачев, подчеркивавший, что кладбище — это память, а память — это культура. Наверное, такие представления уже устарели.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
