Модернизацию не осуществят одиночки

Жил да был человек. Ни плохо жил, ни хорошо, а так себе, существовал потихоньку. Жить хуже не давала земля — до того богата была ресурсами. А лучше жить мешала та грозная, бесконечно далекая, почти метафизическая сила, которой испокон веков боятся у нас пуще огня. То есть власть.

На то был резон, назывался он «мудрой политикой». Слишком плохо живет человек — возопит, проявит недовольство, это плохо. А жить богаче и лучше несамостоятельный, робкий, неуверенный в себе индивид не мог. Да ему и не давали, иначе он меньше зависел бы от той грозной силы, что тоже казалось ей плохо: человек независимо мыслящий, свободный внушает опасение. Он менее управляем.

Так и жили. Бесконечно далекая власть сама по себе, а человек — как можно дальше от власти, защищая простые свои человеческие интересы. Пробовал проявить смекалку и рвение — получал по рукам. Били его, стращали, да и отучили выказывать инициативу. Воцарилась спокойная — не хорошая и не плохая — а так себе жизнь.

Эту модель существования назвали «особым русским путем». Но пришло время большого серьезного испытания — и она не выдержала. В этом и заключается существо наступившего кризиса. Жить по старому оказалось уже невозможно, и все это поняли, сверху донизу. А по-новому жить не то что не научились, но хуже того — даже не ведаем толком, куда и КАК дальше двигаться.

Нельзя не заметить: любой разговор на форуме, съезде, конференции сегодня неизменно сворачивает в эту заклятую сторону. Последний пример — состоявшийся на днях в Томске международный форум «Молодежь. Медиа. Библиотеки». Знаете, чему посвящено было второе выступление? Основополагающему принципу выхода из кризиса. Он же вектор современного развития — ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ. Так считает известный экономист, заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений РАН, член правления Института современного развития Евгений Гонтмахер.

Некоторые идеи, которые он озвучил, откровением, может, не стали. Но ему удалось представить целостную убедительную концепцию, отражающую особенность переходного периода. Показать, куда же и как переходить.

Его позиция, коротко, заключается в следующем. Можно прочертить приоритеты и твердо следовать намеченному «сверху» курсу: нанотехнологии, IT-сектор, биоматериалы и прочее. Можно составить разумную программу модернизации всего экономического уклада. Но возникает вопрос: а кто будет воплощать? Интеллектуалы, которым вечно зажимали рот, предприниматели, которым связывали руки, образованный средний класс, фактически не успевший сложиться?

«Тучные» годы перед кризисом, когда была возможность выпестовать такой слой, прошли даром. Модель существования, о которой говорилось выше, казалась устойчивой. Кризис подействовал отрезвляюще, но даже он пока не повлек переворота в сознании. Все признаки, считает Гонтмахер, говорят о том, что мы продолжаем двигаться по мобилизационному пути: жесткий госконтроль, прямое управление, сильная рука государства. Модернизации — реальной — нет и в помине. Некому ее осуществлять!

Всеобщее нынешнее потрясение, тут московский эксперт тоже прав, можно назвать кризисом идей: старые перестали работать, а новые не появились. Ибо генерировать идеи могут только независимо мыслящие, образованные, инициативные люди в процессе дискуссий, свободного обмена мнениями. А их не то, чтобы нет, но катастрофически мало! Да и условий для такого обмена мнениями, коллективного поиска не наблюдается.

Отсюда вывод: дабы человек поверил в себя и способствовал преодолению сложного переходного этапа нужно, чтоб в него поверила власть. Это главное, но не единственное условие.

Дальше, рассуждает Гонтмахер, нужно реформировать систему образования. Прежде всего, высшего. Пересмотреть социальную политику, наполнив ее новым содержанием. И поддержать деньгами гуманитарную сферу, тем самым высвободив человеческий творческий дух. Как джина из бутылки.

Примечательно, что за день до томского форума «Ведомости» опубликовали статью «Модернизация: Поколение М», где были рассмотрены те же вопросы. Автор, Михаил Ходорковский, тоже уловил главную особенность текущего момента: более-менее внятное осознание задач — и понимание невозможности их реализовать в прежних условиях.

Один лидер заниматься переустройством не может. Ему надо на кого-то опираться. «Модернизацию не могут осуществлять одиночки, — рассуждает экс-глава ЮКОСа. — Это дело непосильно для сотен и пусть даже тысяч его союзников из бюрократического лагеря».

Возврата к прошлому нет, мы живем в новой реальности. Но «для осуществления настоящей модернизации необходим целый социальный слой — модернизационный класс, для которого модернизация страны есть не фиктивная кампания, спущенная сверху, а вопрос выживания…», пишет автор «Поколения М».

Из кого может сложиться, если не мешать, такой слой? Разумеется, из тех, кто устоял под гнетом государственной машины или, собравшись уехать, не успел этого сделать. Это толковые инженеры и ученые. Бизнесмены новой формации — по терминологии автора, профессиональные инноваторы. А также «широкие слои гуманитарной интеллигенции, не добитые гламуром и играми в «суверенную демократию». Сюда же включены молодые специалисты — люди, свободные от ошибок, иллюзий и конформизма. «Поколение М».

Носители интеллектуальной и духовной энергии нуждаются в доверии и поддержке. Но не только они воплощают человеческий капитал, оказавшийся главной национальной валютой, а вообще все до единого. Все вместе — и каждый в отдельности.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора