Казнить нельзя помиловать
Во всем мире существует право помилования — от полного освобождения от наказания до различных степеней его смягчения. У нас это право предоставлено президенту. Естественно, техническая сторона поручена специальной столичной комиссии, область формально тут не при чем. Но преступность в РФ исключительно высока, ныне в тюрьмах и лагерях России находится практически столько же осужденных, сколько их было во всем СССР в годы репрессий. Мне возразят, что тогда «сидели» невинные, а сегодня — настоящие преступники, но все равно их более одного процента трудоспособного населения.
Большинство осужденных считают наказание несправедливым, некоторые из них — просят о помиловании. Центр задохнулся в потоке таких прошений. И в 2001 году в каждой области создали местные комиссии. В томскую ввели и меня. Прав у президента мы, конечно, не отнимаем, но схема стала иной: прошение осужденного — местная комиссия — губернатор — комиссия при президенте — президент.
Мы тщательно изучаем заявления, материалы о поведении осужденных в ИТК и множество других документов, после чего предлагаем губернатору просить президента об удовлетворении заявления или об отказе. За восемь лет нами рассмотрены сотни прошений, у меня накопились наблюдения и размышления на целую книгу. Но сейчас, приведя типичный пример, хочу обратить внимание на некоторые характерные особенности рассматриваемых дел.
...Папа и сын решили немного выпить. Сначала мирно, потом повздорили. На обеденном столе, естественно, лежал нож, сын ударил им папу Нож повредил сердечную сумку и проник в сердце. Увидев, что отец обливается кровью, заботливый сын вызвал «скорую», но она не успела довести раненого до больницы. Приговор — 10 лет колонии строгого режима. Было бы меньше, ибо произошедшее суд признал «убийством по неосторожности», но подсудимый уже имел пять судимостей, и это усугубило ответственность. И вот он просит помилования, заставляя вспомнить горькую шутку об отцеубийце, в последнем слове на суде просившем пожалеть его, ибо он — сирота.
Так вот. Не будучи профессиональным юристом (в комиссии их много, все имеют высочайшую квалификацию, ученые степени и большой опыт работы), никак не могу понять, что слово «неосторожность» означает отсутствие умысла на убийства. И это не единичный случай. Например, другой проситель помилования стальным ломом ударил по голове старушку, чтобы отнять у неё пенсию. Умысла на убийство не было. А она возьми да и умри по неосторожности. Хорош ли наш Кодекс?
Беспричинность трагедии очевидна. Но не менее очевидно, что нож первым мог схватить отец, и «по неосторожности» убить сына, который в заявлении пишет «простите, был пьян, теперь осознал…» Закон не считает опьянение основанием для смягчения приговора, напротив, пьянство — отягчающее обстоятельство. Но именно водка есть своего рода первопричина преступления, ведь почти каждый раз мы читаем: «находясь в состоянии алкогольного опьянения». Водка виновата? По потреблению алкоголя Россия ныне впереди планеты всей, оно составляет 15 литров в год на каждого гражданина, включая младенцев в колясочках и солидных господ в «мерседесах». Конец этой причины преступлений наступит или мы обречены?
Сегодня неловко писать еще об одной стороне многих «дел». Почти все преступники очень молоды, но почти у всех есть запись: «Не учился. Не работал». А ведь праздность — тоже одна из причин моральной деградации. Мало того. И в ИТЛ большинство осужденных не работают, ибо работы нет. Значит, об исправлении трудом ныне говорить нельзя?
И ещё одна горькая мысль невольно возникает, когда изучаешь прошения с зоны. Конституции РФ (ст. 20-2) сохраняет смертную казнь. Но нас попросили ввести на неё мораторий. Как быть? Казнить нельзя помиловать? Не пора ли поставить запятую? Но где?
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
