Враг народа
Несколько строк о том, кем был Иосиф Виссарионович Сталин.
Этот штамп вошел в обиход в начале 30-х годов. Впрочем, термин употребляли еще в Древнем Риме, а из советских вождей первым его применил Владимир Ленин. Но именно в период сталинской шизофрении он стал расхожим клеймом. Черной меткой. Путевкой на тот свет.
Что бы оказаться среди «врагов народа», не надо было плести шпионские сети, вести подрывную работу и составлять заговоры. Достаточно было деда священника или троюродного брата, имеющего двух коров, а значит «кулака-мироеда». Достаточно было оказаться во время боя по ту сторону фронта. Хватало томика Гумилева на полке. Не уплаченных дважды комсомольских взносов. Пропущенного субботника. Косого взгляда на портрет вождя. Но смертный грех, который никогда и никому не сходил с рук, ибо везде были уши и глаза системы, - нежелание вместе со стадом выражать свой овечий восторг хозяину. Иначе говоря, чтобы стать «врагом народа», достаточно было хоть иногда ощущать себя свободным человеком.
Было сталинское рабство принудительно-добровольным, потому что выбор, конечно, есть всегда. Жить, елозя на коленках перед тираном или не жить. К средине 30-х годов, те бывшие подданные бывшей Российской империи, кто сделал в 1917 однозначный выбор, гнили в земле, отслужив Колчаку и Деникину. Или доживали свой век на чужбине. А в гражданах СССР, как в собачках Павлова, СИСТЕМА стала взращивать условный рефлекс, с надеждой превратить со временем в безусловный: чтобы не было больно, не надо думать. Чтобы не думать, надо верить в то, что партией и лично товарищем Сталиным сказано. Даже если тебя от этого тошнит. А кого не мутит с непривычки? Как там, у Есенина? «Кто из нас на палубе большой не падал, не блевал, и не ругался». Даже «последний поэт деревни», хулиган кабацкий, и тот, покаялся в том, что не сразу понял, в чем оно, счастье народное. Впрочем, это его не спасло от петли в «Англитэре».
Анекдот на тему того времени. «Как жизнь в СССР? Как в трамвае. Кто стоит, кто сидит. И все трясутся». В дьявольском эксперименте по порабощению сознания собственного народа Сталин, действительно, оказался великим ученым. Результат селекции превзошел любые ожидания. Иначе, откуда у граждан демократической вроде России тяга к эпистолярному жанру? Открытые письма доярок и менеджеров к президенту, полные раболепной благодарности - ОБЫКНОВЕНЫЙ СТАЛИНИЗМ. Потому что за свою работу президент, всего лишь главный чиновник государства, получает зарплату. И если он ее делает плохо, его надо уволить. Если хорошо, он достоин премии и уважения. Но не надо ему целовать ботинки. Вдруг это президенту понравится?
Стремление подмять все под одну партию, и причесать всех одной партийной гребенкой – ОБЫКНОВЕНЫЙ СТАЛИНИЗМ. Монополия на любовь к Родине заканчивается тем, что сначала к стенке ставят оппонентов, тех, кто Родину любит не так, как партии надо, а потом евреев и велосипедистов. Надо же, чтобы оправдать свой диктат, обострять классовую борьбу? Значит, нужен враг. Любой не нашей масти. Впрочем, «стенка» это пока метафора, но ликвидация политических противников руками избиркомов, а не ЧК – это тоже ОБЫКНОВЕНЫЙ СТАЛИНИЗМ.
Спросить бы тех, кто готов снова встать то ли под знамена, то ли на колени: хотели бы вы, чтобы ваши дети были рабами? Чтобы за свое счастливое детство они благодарили не вас, умных и гордых родителей своих, а очередного господина президента, генерального секретаря, вождя, фюрера? Нет? Тогда распрямите спины и перестаньте петь хором на площадях песни. Даже под аккомпанемент «Машины времени». Мы ведь почти стали свободными людьми. Или «почти» не считается?
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
