Ярослав Ткаленко: «Не понимаю дирижеров, у которых после концерта сухая рубашка»
Дирижер Центра оперного пения Галины Вишевской Ярослав Ткаленко впервые по приглашению областной филармонии приехал в наш город в 2012 году, чтобы возглавить Томский Академический симфонический оркестр. Спустя два года он стал знаковой фигурой Года культуры в Томской области. Оркестр под его управлением побывал на гастролях в Стрежевом, где больше 30 лет не слышали симфоническую музыку в живом звучании, исполнил ряд российских премьер. На церемонии закрытия Года культуры губернатор Сергей Жвачкин вручил Ярославу Владимировичу медаль «За достижения».
О том, чему удивился главный дирижер, почему он уходит с концерта в мокрой рубашке, что является «топливом» для оркестра, ради кого в Томск едут оперные певцы, и что пообещал томский губернатор музыкантам — об этом мы беседовали в интервью для портала.
— Год оказался очень насыщенным и творческими событиями, и событиями важными для внутренней жизни оркестра. Томичи уже слышали, что филармония получила новые инструменты представительского класса. Недавно вас принимал губернатор Сергей Жвачкин. Если не секрет, о чем шла речь?
— О наших проблемах. О том, что филармония недофинансируется. О необходимости укреплять состав оркестра высококвалифицированными музыкантами. А кадры — это зарплаты, жилье... Материальная база — это и инструменты, и костюмы для артистов. Сергей Анатольевич с пониманием отнесся к нашим проблемам и пообещал помочь их решить. Глава региона наслышан о наших достижениях, об успешных гастролях на севере, которые он же и инициировал.
— Чем стали для вас эти северные гастроли? Открытием новой территории?
— Впечатления от гастрольных поездок в Стрежевой, Александровское, Каргасок — незабываемые! Сначала, как только выехали за пределы области, у меня было чувство, что я еду по Подмосковью. Разница только в том, что здесь сосны, а там — ели. Едешь и понимаешь, что Россия за окном одинаковая: и в средней полосе, и в Сибири. И мне было тепло на душе от сознания, что я дома! Конечно, расстояния. Конечно, дороги не простые.
— Слышала, что вы застряли где-то на пути к Каргаску.
— И туда, и обратно. Приходилось выходить и толкать автобус. А на обратном пути из Александровского сломался теплоход. Нас пересаживали на два судна. Но дорожные трудности ничто по сравнению с результатом. Нам везде оказали восторженный прием. После гала-концерта в Стрежевом к нам подходили, говорили, что не ожидали такого эффекта. «Дали пригласительный, пошел без большого желания — а тут такое!», — признался один из слушателей. Оказалось, многие никогда не слышали и не видели у себя симфонический оркестр.
— С губернатором не проговаривали возможность гастролей в Москву? Когда-то ведь Томский симфонический довольно активно ездил и в обе столицы, и за границу.
— Пока нет. Сейчас задача — довести оркестр до такого уровня, чтобы не стыдно было перед столичной публикой. Чтобы приехать в Москву и удивить ее. Я ведь знаю уровень московских оркестров, он достаточно высокий. Моя задача сегодня как главного дирижера — добиваться, чтобы артисты выполняли основные требования, улучшая качества звука и строя. Каждая программа — шаг на пути к цели. Поэтому стараюсь пополнять репертуар произведениями, которые давно или вовсе не звучали на томской сцене, формировать такие программы, которые помогают артистам расти. Вот в течение двух концертных сезонов мы исполняем симфоническую монографию Бетховена. Его симфонии — это азбука штрихов для симфонического оркестра. Даже энциклопедия! Бетховен требует большой отдачи от музыкантов. Можно сказать, что мы «наращиваем мышцы» во время исполнения его сочинений.
— Сколько дирижер теряет в весе за концерт?
— Точно сказать не могу, не проверял, но «выплескиваюсь» полностью. Мой кумир, человек, который зародил у меня интерес к профессии дирижера, Евгений Федорович Светланов, говорил: «Я не понимаю дирижеров, у которых после концерта сухая рубашка». Я могу присоединиться к его словам. У меня не получается выйти сухим после концерта.
— Как северяне открывали для себя симфоническую музыку, так и томичи открывают для себя новые оперные голоса благодаря таким программам, как «Верди плюс». Послушаешь Оксану Лесничую, Александра Касьянова, приглашенных солистов Большого театра, и пожалеешь, что в Томске нет своего театра оперы и балета. Но можно ли в таких условиях приучить слушателя к восприятию оперного искусства? И не рискуете ли вы, предлагая томскому неискушенному слушателю «Кармен» Жоржа Бизе да еще на языке оригинала?
— Привычка слушать воспитывается. Надо просто предлагать хорошие программы. Почему томичи так восторженно приняли солистов, певших арии из опер Верди? Во-первых, это Верди. Во-вторых, человеческий голос — самый совершенный музыкальный инструмент. Это старая, признанная истина. И когда есть возможность слушать талантливого исполнителя, мастера вокального искусства, этот шанс нельзя упускать. Для меня это ни с чем несравнимо. Голос несет в себе что-то такое, что музыкальному инструменту не дано. Поэтому я «за» осуществления вокальных программ.
Солисты лучших оперных сцен страны готовы приезжать в Томск. Хотят приезжать сюда. Я знаю многих певцов. Меня знают. Со мной многие хотят работать. Это особое условие, которым надо пользоваться. Томская филармония будет эту линию продолжать.
Вторая причина, почему в Томск едут известные исполнители, — в самой томской публике. Она искренняя. Она сторицей благодарит. А на сцене эту реакцию, эту отдачу чувствуешь, как нигде. Что касается «Кармен», то, конечно, есть опасения. Конечно, арии лучше воспринимаются, если смысл понятен. Но сейчас в мировой опере 99 % оперных спектаклей исполняются на языке оригинала.
Есть еще один важный нюанс: учить партию на двух языках певцу сложно, практически невозможно. Поскольку включается мышечная память. Партия «впета» у певца настолько, что он не будет обдумывать каждое слово на сцене. На это просто нет времени. Голосом солист должен выражать эмоцию и состояние. Конечно, лучше петь на языке, понятном публике. Об этом, кстати, говорили и Борис Александрович Покровский, и Галина Павловна Вишневская. Но поскольку оперные певцы — люди интернациональные, а опера — искусство без границ, то будем слушать «Кармен» на французском. Тем более это настолько известное произведение, что можно и без знания языка понять смысл. В помощь слушателям — либретто и, если удастся технически осуществить, бегущая строка с переводом.
— Сегодня в оркестре много молодых музыкантов. Причем, пришла талантливая молодежь. Совсем недавно один из музыкантов, Евгений Лукьянчук, концертмейстер группы кларнетов, стал стипендиатом Правительства России. Насколько легко с такими оркестрантами работать дирижеру?
— Молодая кровь в оркестре — это всегда большой плюс. У молодежи может не хватать опыта, зато энергетики в избытке, и она окупает все. Ведь музыкальное искусство эмоциональное и, прежде всего, призвано «высекать огонь» из слушателя. Чтобы «высечь», исполнитель сам должен «гореть». Поэтому молодые музыканты — то самое «топливо», за счет которого мы повышаем градус нашего воздействия на публику. А опыт они наберут в процессе работы.
— Вместе с молодыми музыкантами в зале появилась и молодая публика. На концерт «Музыка компьютерных игр для симфонического оркестра» пришли люди, которые в буквальном смысле впервые переступили порог Томской филармонии.
— Потом те, кто пришел, делились своими восторженными впечатлениями с друзьями, партнерами по этим играм. Утверждали, что они могли бы еще больше привести таких же, как они, слушателей. И возможно, мы снова пригласим Кеничи Шимура. Тем более он выразил желание приехать сюда еще, потому что пришел в восторг от оркестра и от публики.
Ту же цель, что «Музыка компьютерных игр» преследует и абонемент «Остров сокровищ». Его особенность не только в том, что программы включают неожиданные сочетания произведений, неожиданные темы, типа «Музыка из мобильных телефонов», но и в том, что дирижер беседует с публикой. Общение со слушателями меняет восприятие классической музыки. На таких концертах неизменно аншлаги. Подтягивается и новая публика. Но нужно идти дальше, придумывать новые формы работы со слушателем.
— Коли речь зашла о компьютерных играх, музыки из мобильных телефонов, признайтесь, какая мелодия стоит на вашем телефоне?
— Обычный звонок. Я принципиально не ставлю мелодию. Мне кажется неуважением к классической музыке, когда она звучит из мобильника. Ведь я знаю, как эта вещь должна звучать на инструменте или в оркестре.
— А как вам сочетание академического оркестра и эстрадного исполнителя?
— Нормально. Я убежден, что в стенах филармонии должна звучать не только академическая музыка, но и эстрадная, и джазовая, и рок. Что касается выступления эстрадного певца с симфоническим оркестром, этот формат мы давно опробовали. Вспомните концерты с Валерией, с Ольгой Кабо и Ниной Шацкой. Поэзия плюс музыка. В этом сезоне они приезжают с новой программой. Я хочу, чтобы наш оркестр себя чувствовал отлично в любом сочетании.
— Продолжим тему неожиданных сближений. Соединив сцене орган и оркестр в рамках абонемента «Два короля», Томская филармония вышла на европейский уровень. Уже состоялось несколько российских и даже мировых премьер.
— Этот абонемент — наш эксклюзив. Действительно, такой формат исполнения есть только в Томской филармонии. Надо отдать должное ее художественному руководителю и органисту Дмитрию Ушакову. Это была его идея. Он находит ноты, даже приобретает нотный материал.
Для меня самого формат «оркестр и орган» — открытие. До Томска у меня не было опыта совместного музицирования. Конечно, мне доводилось исполнять Баха, где в партитуре присутствует орган, но это были в основном духовные сочинения. А вот написанные специально для солирующего органа и оркестра — никогда. Такой опыт получил только в Томске. И мне он очень нравится. Я получаю огромное удовольствие от таких концертов. Судя по переполненному органному залу, публика тоже.
— За эти два года ваше восприятие Томска изменилось?
— Конечно. Он стал моим вторым домом. Здесь я провожу столько же времени, что и в Москве. У меня в Томске сложился круг друзей, который мне близок и дорог. Это очень интересные люди, они постоянно бывают на концертах. Я рад, что нашел в филармонии своих единомышленников. Все это создает комфортные условия для работы.
— Значит, в Томске вы не скучаете по столице?
— Что вы! В Томске у меня есть любимое дело, которым я живу, которое меня вдохновляет и подпитывает. Рад, что Томск пришел в мою жизнь, а я пришел в Томск.
