Александр Чернов: «Ситуация с ВИЧ в регионе выходит из-под контроля»
Когда-то на заре 2000-х проблема заболеваемости ВИЧ-инфекцией была одной из самых обсуждаемых: банеры на улицах пестрели социальной рекламой, по телевизору мелькали ролики на тему защищенного секса, активисты проводили акции и раздавали тематические брошюры. Сегодня эта тема отошла на задний план, а тем временем медики говорят о новой волне заболеваемости ВИЧ в нашем регионе. Если раньше все сводилось к половому пути передачи вируса иммунодефицита человека, то теперь чаще всего причиной заражения становятся наркотики. О заболеваемости ВИЧ в нашей области, о причинах и последствиях мы говорили с главным врачом областного центра профилактики и борьбы со СПИД, заслуженным врачом РФ Александром Черновым.
— Александр Степанович, выводы, которые на недавнем круглом столе озвучили медики, немного пугают. По их данным, у нас резко выросло число носителей ВИЧ, и прогнозы в связи с этим весьма негативные.
— Действительно, начиная с прошлого года, в регионе наблюдается значительный рост новых случаев заболевания ВИЧ-инфекцией. Для наглядности пройдусь по цифрам: в ноябре новых случаев было выявлено 67, в декабре — 50, в январе — уже 115, в феврале — 145, в марте — 112, в апреле — 146, в мае — 145, в июне — 201, в июле —165. Если сравнивать с аналогичным периодом 2012 года, то число заболевших выросло более чем в десять раз. Всего на данный момент в области выявлено 3032 случаев заболевания вирусом иммунодефицита человека, из них в текущем году — 1050. У нас есть предположения, что, если эти темпы сохранятся, к концу года мы перекроем показатели, собранные за 20 лет.
— Есть какая-то статистика по территориальному распространению ВИЧ?
— Больше всего случаев заражения ВИЧ зафиксировано в Томске, на втором месте — Северск, на третьем — Томский район. Но правильнее сравнивать эти территории с разной площадью и количеством населения по числу случаев заражения на 100 тысяч жителей. Тогда картина несколько иная: на первом месте опять же Томск, на втором — Северск, а на третьем, как ни странно, — Парабельский район. Кстати, Стрежевой, который раньше был в лидерах по количеству зараженных ВИЧ, теперь входит в десятку таких мест. Во многом этому способствовала областная целевая программа, которая действовала в начале 2000-х. Правда, сейчас она не финансируется регионом. И думаю, зря. Потому что уровень пораженности в этом городе на 100 тысяч жителей самый высокий по области. Как и в Александровском районе.
— А если сравнивать Томскую область с другими регионами?
— Здесь тоже все не так благополучно: сегодня наша область занимает первое место в СФО по темпам распространения ВИЧ-инфекции. Хотя, если сравнивать по уровню пораженности на 100 тысяч жителей, то есть и более проблемные территории, например, Алтайский край, Иркутская область. Но темпы выявления новых больных вирусом иммунодефицита у нас выше. Значит, будет расти и уровень пораженности. Темпы роста числа больных таковы, что по уровню заболеваемости за год мы догнали Кемерово: они на первом месте среди соседей, Томск — на втором. А традиционно мы были на девятом-десятом. Вообще же, темпы пораженности населения ВИЧ-инфекцией в Сибири выше, чем в целом по стране. Так что делайте выводы сами.
— Прежде чем делать выводы, хочется узнать о причинах такого стремительного распространения ВИЧ в нашем регионе.
— Я не открою вам Америки, сказав, что причина, в первую очередь, кроется в наркотиках. В 2004-2009 годах доминировал половой путь передачи вируса, но сегодня он уступает парентеральному пути заражения ВИЧ. Еще в 90-е годы преобладающим путем заражения инфекцией был героин и другие опиоиды — все от того, что их употребляют внутривенно. То же самое сегодня творится с новыми видами наркотиков синтетического происхождения. Зачастую их начинают колоть, пытаясь усилить опьяняющий эффект. Такие пациенты приходят к нам ежедневно. Статистика гласит, что наркоманы составляют до 90 процентов от общего числа заболевших ВИЧ. А где один наркоман, там и целая группа, и каждый ее участник пользуется одним и тем же шприцем.
— То есть лекции на тему того, что использовать одну иглу небезопасно, не работают?
— Куда там! Появилась новая проблема: если раньше опиоидные наркоманы, употребляющие героин или ханку, старались защититься от заражения ВИЧ. Зная, что среди них есть такой больной, они давали ему иглу в последнюю очередь. Сегодня с приходом синтетических наркотиков, от которых напрочь сносит крышу, наркоманы совсем деградируют. Им сейчас все равно, колется носитель ВИЧ первым или последним. У них отбивает самый древний инстинкт — инстинкт самосохранения. В их жизни только один смысл — очередная доза.
— О наркоманах в последнее время много говорилось на уровне города и области. В частности, предлагалось тестировать учащихся школ и вузов на предмет употребления запрещенных веществ. А как много студентов среди ваших клиентов? Или же речь в первую очередь о людях из неблагополучной прослойки общества?
— Вы правы, наркоманов и ВИЧ-инфицированных среди успешной молодежи крайне мало. У них есть какие-то цели, мечты, стремления, они социально реализованы, и наркотики не являются для них чем-то определяющим. Балуются — да, но подсаживаются на это далеко не все. Другое дело — молодежь, которая живет вне социума. Эти молодые люди не получают высшее образование, не стремятся получить престижную работу, при этом внутренне им хочется быть успешными, хочется самоутвердиться, и выходом становятся наркотики. И кстати, большинство профилактических акций, которые проводятся силами разных служб, эту, самую проблемную часть общества, никак не затрагивают.
— Судя по информации, озвученной на круглом столе медиками, молодежи среди заболевших ВИЧ становится меньше — в основном, носителям за 30.
— Да, сегодня возрастной «ценз» подрос: если раньше он варьировал от 17 18 до 27-29 лет, то сегодня это люди от 20 до 40. Работающих среди них мало, зато много лиц с судимостями. К слову сказать, в тюрьмах также наблюдается рост числа заболевших ВИЧ. Но судить о ситуации в целом только по социальному положению инфицированных неправильно. Ведь нет абсолютно закрытых категорий социума, так или иначе мы все взаимодействуем между собой. А если учесть, что число ВИЧ-больных растет, то все население так или иначе рискует заразиться в силу того, что вирус передается самыми разными путями. У нас были случаи, когда заражались люди с хорошей работой, не употребляющие наркотики, имеющие семью. Здесь главной причиной становятся случайные половые контакты.
— На том же круглом столе говорили, что в 88 процентах случаев люди узнавали о том, что заражены ВИЧ, в медучреждениях по направлению врачей. Значит ли это, что зачастую люди узнают о страшном диагнозе случайно? И как часто люди идут к вам, чтобы сдать тест на ВИЧ по собственной инициативе?
— Элемент случайности присутствует всегда. Порой человек узнает о том, что у него ВИЧ, перед операцией, госпитализацией, абортом — в этих случаях нужно сдать ряд анализов. Или, если это мигрант, он обязан сдать анализ на ВИЧ — таких случаев в том году мы выявили 60. Но нередко люди идут к нам сами, полагая, что в их жизни были определенные факторы, подвергающие их риску — будто то случайные половые связи на отдыхе или употребление наркотика в компании внутривенно. В последнее время число добровольных исследований возросло. Вероятно, люди стали более сознательными. Но и проблема с поздним обращением в центр никуда не делась. Люди забывают, что, откладывая тест на ВИЧ, они подвергают риску своих близких. А за это, напомню, есть уголовная ответственность. Но эта статья работает не очень хорошо, потому что жертвы должны заявить о произошедшем. У нас были факты, когда мужчина, зная о своей болезни, имел множество половых контактов с разными женщинами, и некоторые из них заразились. Но при этом они не обращались в правоохранительные органы, вероятно, боясь огласки. Но сейчас наметились сдвиги, вроде как есть заявления от пострадавших женщин.
— Как часто удается определить путь заражения ВИЧ? Ведь вариантов может быть много.
— Могу сказать, что более чем в 90 процентах случаев картина устанавливается. Так, на 1 августа удалось установить, что 84 процента от общего числа выявленных носителей ВИЧ заразились при употреблении наркотиков, 15,3 процента — половым путем. Остальные стали носителями при рождении, либо путь передачи установить не удалось. По каждому заболевшему проводится расследование, устанавливается путь передачи, круг половых контактов и партнеров по употреблению наркотиков, сдача донорской крови.
— Кстати, о донорах. Все мы помним недавний случай в Санкт-Петербурге, где ребенку случайно перелили кровь с вирусом ВИЧ. Бывало ли у нас подобное, и часто ли среди доноров оказываются люди с вирусом иммунодефицита?
— Случаев заражения через переливание крови, к счастью, не было, а фактов отстранения от донорства людей из-за ВИЧ довольно много. Проблема в том, что в первые два месяца лабораторные анализы могут не показать наличия вируса. При этом человек может быть донором крови. Помню, например, случай, когда в марте у пациента был отрицательный анализ на ВИЧ, последняя кроводача проводилась в мае, и анализ также был отрицательным, а в июне — уже положительным. Конечно, такие вещи тщательно отслеживаются на станции переливания крови, есть списки по отстранению от донорства.
— Расскажите механизм работы с человеком, который сдал тест, и тот оказался положительным.
— Когда к нам обращается пациент, с ним работает психолог: выясняет, почему человек решил сдать тест. Он же сообщает результат, и в случае положительного помощь нашего сотрудника становится необходимой, поскольку реакция может быть самая разная. Кто-то говорит: я так и думал, а кто-то воспринимает диагноз как приговор. Затем пациента направляют в эпидемиологический отдел, где он рассказывает о своем образе жизни, привычках, круге общения, связях. После этого в отделе диспансерного наблюдения собирается медицинский анамнез, повторно берется кровь — для подтверждения иммунного статуса и получения информации о состоянии здоровья пациента.
— Какие-то прогнозы озвучиваются?
— Как правило, нет — все зависит от анализов, сопутствующих заболеваний, состояния иммунитета. Обычно в первые годы человек не нуждается в терапии, его иммунная система справляется самостоятельно. Препараты назначаются, когда иммунная система организма снижается до определенного порога. При этом пациент должен понимать, что терапия становится пожизненной с первого дня. К сожалению, около 30 процентов больных во временем перестают принимать лекарства. Причины разные. К примеру, если человек наркоман, то лечение для него не является доминантой. Кто-то просто опускает руки и впадает в состояние апатии. А есть пациенты, которые выполняют все рекомендации и получают терапию много лет. Напомню, что все обследования и лекарства оплачиваются государством и для пациентов бесплатно. Осуществляется подбор препаратов — от первого, начального уровня до препаратов пятого поколения. Подбор препаратов осуществляется лечащим врачом, эффективность данной схемы лечения подтверждается лабораторными исследованиями. Главное — терапия не только продлевает жизнь, но и возвращает работоспособность. Люди с ВИЧ-инфекцией возвращаются в социум, снова могут работать.
— Если растет число заболевших, то по логике должно вырасти и число смертей.
— Это так. Чаще всего причиной смерти ВИЧ-инфицированных становится не СПИД и болезни, связанные с ВИЧ/СПИД, а передозировки наркотиков, суициды и убийства — потому что контингент неблагополучный. У остальных из-за слабеющего иммунитета стремительно развиваются сопутствующие болезни, которые и приводят к смерти. Чаще всего это туберкулез.
— Вам хватает средств, выделяемых государством? Особенно в свете роста числа новых пациентов с ВИЧ?
— Пока да. Правда, федеральные субсидии, запланированные на 2013 год, были секвестированы, и нашу заявку урезали в два раза. Частично мы исправили положение за счет областного бюджета, но не в полной мере. Сейчас главная проблема — пациентов все больше, а сотрудников, чтобы их диагностировать, наблюдать и лечить, столько же. На расширение штата нужны средства. Будем думать, где их взять. Не лучше обстоят дела у наших коллег из благотворительного фонда «Томск Анти-СПИД». Сегодня программ по профилактике ВИЧ крайне мало. По оценкам руководителей министерства здравоохранения, на профилактику ВИЧ тратится около одного рубля на одного гражданина РФ, что явно недостаточно.
— Если в нашем регионе все так неблагополучно с ВИЧ-инфекцией, то может стоит принять соответствующую целевую программу, чтобы не ждать, пока гром грянет?
— Такая программа была в начале 2000-х, и она помогла справиться со вспышкой ВИЧ в Стрежевом. Потом область перестала ее финансировать, потому что прежний начальник департамента экономики по-своему понимал оценку эффективности этой программы. Мой отчет подвергся критике, мол, какая же эта программа эффективная, если до нее в Стрежевом было десять случаев заражения ВИЧ, а сейчас 300. А если бы этой программы и этих денег не было, заразились бы не 300 человек, а в три-четыре раза больше. Чтобы этого не произошло, была проделана огромная работа. Самое главное — у врачей была возможность ездить туда. Работать приходилось вахтовым методом. Потом был выездной совет безопасности, силовым методом решили проблему незаконной продажи наркотиков. И сегодня Стрежевой не является лидером по числу ВИЧ-инфицированных. Но отсутствие финансирования подобных программ уже дает о себе знать, судя по росту заболевших в регионе. Так что мы намерены добавиться того, чтобы программа по борьбе с ВИЧ вновь появилась.
— Нужна она и в отношении наркомании, раз среди инфицированных ВИЧ так много тех, кто употребляет запрещенные вещества, а УФСКН не поспевает за развитием этого рынка.
— Вы абсолютно правы. Такая программа в нашем регионе есть и сейчас. Насколько она отвечает современной наркосцене? Думается, что не совсем. На прошедшем совещании у замгубернатора Акатаева было рекомендовано внести коррективы в эту программу. Российские и международные программы профилактики ВИЧ среди потребителей наркотиков не раз подвергались критике на самом высоком уровне. Я помню выступление тогдашнего замминистра здравоохранения Чистяковой на заседании профильного комитета Госдумы, которая заявила, что такие программы нужно сворачивать. Прошло три года, и время показало неправильность этого решения. Сегодня срочно необходимы новые эффективные программы профилактики ВИЧ среди потребителей инъекционных наркотиков, отвечающие нынешним тенденциям и реалиям. Поэтому мы предполагаем, что новых случаев заражения ВИЧ, будет все больше, потому что эффективных механизмов противодействия сегодня пока нет.
Что касается УФСКН, то они сами признают, что не справляются с наплывом новых видов наркотиков. Пока одно вещество вносится в список запрещенных, появляются десять новых — достаточно слегка изменить формулу изготовления. На совещании в обладминистрации я внес предложение, чтобы принять региональный закон по борьбе с продажей психоактивных веществ в Интернете. Но задача эта трудновыполнимая, поэтому решено внести другую инициативу — в адрес УФСКН — о принятии нормативного акта по оперативному запрету продажи и оборота наркотиков, не включенных в список запрещенных веществ. Будем надеяться, что это позволит хоть как-то справиться с волной наркомании и распространения ВИЧ, ведь эти два процесса сегодня идут параллельно друг другу.
