Максим Мясоедов: «В музыкальной сфере Томска — кризис»
Я познакомилась с Максимом Мясоедовым, будучи первокурсницей. В те времена я слушала рок, мечтала организовать свою группу и была одержима идеей создания музыкального журнала. Тогда культурная жизнь Томска по насыщенности ничуть не уступала сегодняшней. И одним из главных ее центров было арт-кафе «Ку-Ку-шКа», в котором мы с друзьями проводили все свободное время. Сегодня на месте арт-площадки — обычное заведение общепита. Здесь уже не проходят концерты и кинопоказы, тематические вечеринки и выставки. А бывший директор «Ку-Ку-шКи» Максим Мясоедов занят другими проектами, не менее интересными и творческими.
— Максим, с каким настроением вы заканчиваете 2010 год и что в нем запомнилось больше всего?
— Этот год я заканчиваю с настроением некоторого недоумения. Поясню, почему. В течение года я занимался двумя проектами: это арт-площадки «КультСреда» в МКЦ ТПУ и «The Art House» в театре куклы и актера «Скоморох». На последнюю я пытался привлечь тех людей, с которыми мы работали в «Ку-Ку-шКе». Хотелось бренд «Ку» по максимуму перенести в «Скоморох». Но не всем планам суждено было сбыться. Самая печальная тенденция года, которая вызывает у меня недоумение — люди не идут.
— Как вы думаете, с чем это связано?
— Видимо, отчасти стало неинтересно — все это публика уже видела, уже знает. Отчасти за последние несколько лет сильно выросли ожидания людей. Пятнадцать лет назад, когда «Ку-Ку-шКа» только зарождалась, в Томске практически никто не занимался местным музыкальным сообществом. Так, здесь концертик, там концертик… Мы же первыми предприняли попытку сделать этот процесс целенаправленным и методичным. Что на протяжении восьми лет нам удавалось. Но последние два года подобного рода проектов и организаций развелось очень много. При этом, самого арт-продукта больше не стало. Или он не вырос настолько качественно. Поэтому сегодня в музыкальной сфере города мы имеем кризис. Причем, не перепроизводства, а кризис предложения, которое не обеспечено внутренним содержанием.
— То есть нашим музыкантам не хватает таланта?
— Не совсем так. У меня нет претензий к местным артистам. Кроме одной — им не хватает амбиций. Что делать, мы родились в Сибири. Климат у нас холоднее, чем в центре, и это накладывает серьезный отпечаток на всех нас и на творчество здешних музыкантов. Но это никоим образом не должно сказываться на амбициях. Надо все время стараться быть лучше.
И все же, если сравнивать Томск с соседними городами, нам есть чем гордиться. Возьмем, к примеру, Новосибирск. Конечно, там культурный процесс гораздо более насыщенный: там больше площадок, музыкантов и свободных денег, которые артисты могут заработать. Но чем? Не своим материалом, а исполнением кавер-версий известных песен. А это — консервация творчества, его стагнация, в итоге приводящая к гибели таланта. Во всем мире каверы людям не очень интересны. Потому что, слушая кавер, они всегда будут вспоминать оригинал и сравнивать. Причем, не в пользу того, кто этот самый кавер делает. В Томске такого нет. Здесь очень трудно зарабатывать, исполняя чужие песни.
— Но и исполняя свои, много не заработаешь...
Да, в этом отличие российской провинции от не менее провинциальных Сиэтла или Ливерпуля. Там группе достаточно просто заявиться в каком-нибудь клубе, чтобы свободные агенты, активно перемещающиеся в этом культурном пространстве и располагающие определенными средствами, ее заметили и взялись продвигать. У нас же таких агентов нет. Наши артисты вынуждены сами куда-то ехать. Причем, как правило, в момент перемещения они тратят все ресурсы и оказываются в новых обстоятельствах. Не очень продуктивные начальные условия. И тогда, помимо покорения вершин, им придется искать работу. Сколько при этом останется времени и сил на творчество, неизвестно. Я знаю очень мало людей, кто уехал из Томска в Москву или Петербург и добился своей музыкальной мечты.
— А кто из нынешних томских музыкантов импонирует вам больше всего?
— На мой взгляд, одно из самых интересных открытий последних лет — Саша Клокова, вокалистка группы te Disband. Она — артистка сама по себе, с ней можно запускать любой проект. Значительные фигуры на томкой сцене — Наталья Нелюбова и руководитель «Камераты» Любовь Казанская. Это не очень правильно пытаться кого- то сейчас вспомнить, потому что сам факт наличия большого количества концертных проектов в Томске говорит о том, что есть с кем… Мне очень симпатично творчество коллектива Fallen Art, например, а также музыканта ЛиСа. Он еще учился в школе, когда первый раз пришел с концертом в «Ку-Ку-шКу». Тогда он порадовал меня каким-то новым звучанием, ладом. Но я вижу, что в нынешних обстоятельствах он ничего сделать не сможет. У него может не хватить энергии, чтобы сдержать себя, не «распустить» на «шарфики» и «рукавички».
Человеку за всю его творческую жизнь нужно «связать» какой-то добротный «свитер», желательно, чтобы горло закрывал и вмещал в себя максимально большое количество людей. у ЛиСа есть все, чтобы «связать свитер», но не хватает сил, уверенности в том, что это важно для него самого.
Вы обращали внимание, как держатся на сцене молодые артисты? Они выходят и… хихикают. Типа, мы тут вышли постоять, пошуметь — ну, так, для себя. На самом деле, для них это все очень важно. Но, выходя на сцену, они боятся признаться себе в этом. И не могут убедить зрителя.
— Расскажите, как «Ку-Ку-шКа» перестала быть вашей?
— Мы весьма поспешно решились на открытие второго помещения на Ленина. В какой-то момент стало ясно, что мы выросли из нашего гнезда, то есть дальнейшее нахождение в этом формате не дает желаемого роста. И мы оставили старую «Ку-Ку-шКу» как кафе, содержание которого обеспечивало бы нам некую финансовую свободу, пока обустраиваем новое место. В новой «Ку» мы просуществовали полгода с лишним. Но грянул кризис, и стало понятно, что два места мы уже не потянем. Пришлось отказаться от старого кафе, передав его другим людям.
Чего нам хотелось от новой площадки? Там мы планировали творческий процесс, перенесенный из первого нашего гнезда, поставить на качественно новый уровень — как в техническом, так и в содержательном плане. Однако это требовало от нас больших вложений. Взять их было неоткуда, поскольку на новом месте была очень высокая арендная плата, которую мы почти всегда не отрабатывали. К тому же, условия в новой «Ку-Ку-шКе» были уже иными. Если в старой мы совмещали собственную кухню с концертным залом, то здесь были только привозные угощения.
— В старой «Ку-Ку-шКе» была какая-то своя, неповторимая атмосфера… Туда всегда тянуло.
— По сути, там мы занимались не музыкой и не кафе — мы занимались людьми. Человеческие судьбы пересекаются в немногих местах: магазинах, общественном транспорте, образовательных учреждениях, на работе. Но это все — вынужденные места пересечений. И есть только одно место добровольного пересечения — это кафе. Если организовать кафе как место, где людей ждут и где готовы качественно удовлетворить небольшие гастрономические потребности, то можно организовать в нем «живую» атмосферу. Это как гавань, куда люди могут вернуться и не просто потратить время, а получить взамен неподдельное внимание и искреннюю радость.
— Представьте, что вы стали министром культуры. Что бы вы сделали в Томске в первую очередь?
— Инициировал общественный диалог с властями. К сожалению, от них сегодня зависит больше, чем хотелось бы. Также я бы начал диалог с людьми, у которых есть определенные ресурсы, которыми они могли и должны, на мой взгляд, участвовать в жизни общества. Ведь все мы живем в одном месте. И ни губернатору, ни бизнесмену не должно быть безразлично, среди каких людей они живут.
Памятники культуры — это, конечно, хорошо, но я ведь не могу общаться с памятником. Я же человек. Я общаюсь с людьми. И когда я слушаю музыку, она интересна мне только через исполнителя или композитора. Литература — через писателя. Кино — через режиссера и так далее. Я хочу знать, кто эти люди, видеть их лица, знать их биографию. И тогда все, что они сделали, приобретает для меня постигаемый смысл.
Между прочим, сегодня русская классическая литература, музыка, живопись — самые дорогие во всем мире. Потому что они насквозь пронизаны личностями. Поэтому, будучи министром культуры, я бы озаботился впервую очередь поддержанием масштабных фигур в томском искусстве. А они, без сомнения, есть.
— Когда-то вы вели на ТВ-2 «Музыкальную пятницу». Нет желания возродить этот проект?
— Есть. Более того, еще весной мы вели переговоры с продюсером канала «Успеваем» Еленой Саргисян. Хотели хотя бы 15-20 минут утреннего эфира предоставлять молодым музыкантам. Несколько раз договаривались на тот или иной день. Но то ребята не могли прийти, то на ТВ-2 случались какие-то недоразумения. В итоге оказалось, что Лена уволилась, и на канале у меня не осталось никого, кто мог бы продвигать эту идею. Сейчас, если я приду, сразу же начнут считать: так, полчаса эфирного времени — это сто тысяч рублей. Чтобы ваша программа выходила, нужно на эту сумму найти рекламодателей. Получается, это не партнерство, а коммерция. И это может вылиться в то, что на программу будут приходить люди, которые могут заплатить за свое участие. Я бы не хотел этим заниматься.
— Как будете встречать Новый год?
— Дома, с семьей.
— Желание загадывать будете?
— Наверное, нет. Я очень люблю чудо. Поэтому, если загадаю его, и оно реализуется, никакого чуда не получится. Пусть случится то, чего я не ожидаю.
