Глиняный ядерный щит
Месяц назад в Северске прошли общественные слушания о судьбе остановленных ядерных реакторов. Поскольку попасть в закрытый город смогли не все желающие, а протокол слушаний стал доступен недавно, подробности предлагаются публике только сейчас. Вот две главные. Остановленные ядерные реакторы в Северске засыплют глиной. Это обойдется в 2,5 миллиарда рублей и позволит экономить 200 миллионов в год на содержании потенциально опасных объектов.
Если вы хотите научиться проводить общественные слушания без сучка и задоринки, нужно взять мастер-класс у специалистов «Сибирского химического комбината» и администрации ЗАТО. 136 человек, в том числе активисты-экологи, собрались в большом зале северской администрации и ни одного замечания по проекту вывода реакторов из эксплуатации не высказали. Вполне возможно, что проект отличный и единственно возможный в сегодняшних экономических условиях, но и полное единодушие в таких вещах выглядит странно, как парламент Северной Кореи.
В конце концов, нельзя же считать даже спором следующий запротоколированный диалог между представителем общества «Знание» и начальником ПТО организации, которая готовила проект вывода реакторов из эксплуатации.
|
Вопрос: (Касаткин В.И., представитель общественной организации «Общество «Знание») |
Из вашего доклада я правильно понял, что из активной зоны реакторов полностью удалены все «твэлы»? |
|
Ответ: (Усачев М.В., начальник производственно-технического отдела АО «ОДЦ УГР») |
Совершенно верно. |
|
Вопрос: (Касаткин В.И., представитель общественной организации «Общество «Знание») |
И я правильно понял, что и в приреакторных бассейнах также не осталось облученного ядерного топлива? Я почему задаю этот вопрос? Потому что буквально накануне было опубликовано интервью с профессором Рихвановым, где были высказаны сомнения по этим поводам. Таким образом, эти сомнения необоснованны, правильно? |
|
Ответ: (Усачев М.В., начальник производственно-технического отдела АО «ОДЦ УГР») |
Да. Все ядерное топливо полностью извлечено.
|
Поздравим себя, а профессора Рихванова нет. Профессор имеет право сомневаться без документов, а вот инженер, ответственный за безопасный вывод реакторов из эксплуатации, по идее, должен как-то более чем словами подтвердить, что в активной зоне не осталось ничего из радиоактивных топливных элементов. Будем надеяться, что слово инженера так же весомо, как слово джентльмена.
Алексей Торопов, главный медийный эколог области, больше озабочен не остановленными реакторами, а будущими проектами атомщиков на томской земле. Что остановлено в Северске, должно остаться в Северске.
— В отношении остановленных реакторов надо реализовать цивилизованный подход к выводу их из эксплуатации. Все демонтировать и по возможности переработать на месте, — пишет руководитель «Сибирского экологического агентства» в ответ на наши вопросы.
— Думать, что можно все демонтировать и оставить вместо реактора зеленую лужайку, — это глупость, — заочно немного спорит с Тороповым бывший генеральный директор СХК Геннадий Хандорин. Легендарный среди атомщиков «Хан» сегодня — профессор ТПУ и ходит на работу в 10-й корпус, куда пришел «зеленым» первокурсником 60 лет назад. На комбинате он с 1956 года и знает его, как свои пять пальцев.
— Безусловно, кое-что надо демонтировать, чтобы просто не возникало соблазна забраться, срезать, вывезти, сдать на металлолом. Демонтировать все и куда-то перевозить — это бессмысленно и дорого. В одном месте радиации убудет, в другом прибудет. «Остекловывать» отходы — дорого. Но и уповать на то, что природа сама утилизирует радиоактивные отходы за 150-200 лет в ходе процессов естественного распада, тоже глупо. За один ХХ век в человеческом обществе случились тектонические перемены. Что случится за предстоящие два века, никто не возьмется предсказать. Так что оставлять нашим детям и внукам такие потенциально опасные радиоактивные объекты я бы не стал. Надо работать над технологиями ускорения распада радиоактивных элементов. В мое время на СХК такие работы шли и были достигнуты определенные успехи…
Хандорин улыбается так, «как будто что-то знает, чего не знаю я», сидя на фоне развороченной до кирпичной кладки стены в своем профессорском кабинете. Политехники ставили здесь новый электрощит, выдрали из стены старый, да так и оставили. Не дизайнерский, а чисто инженерный подход.
Примерно такой же прагматичный, лишенный эстетики подход будет реализован при выводе реакторов из эксплуатации. Надстройку демонтируют, складируют и вывезут. Активную зону просто засыплют глиной. Северчане радели только за то, чтобы глина была местная. Возить недалеко, новые рабочие места в карьере опять же. Экологический ущерб от глинозасыпных работ планируется минимальный: «В процессе вывода из эксплуатации ПУГР (промышленный уран-графитовый реактор) воздействие на животный мир, прежде всего, выражается в усилении фактора беспокойства, вызванного работой техники, оборудования и присутствия людей. Данное антропогенное вмешательство носит временный характер…»
Что тут добавить, кроме характеристики «животного мира»?
«На площадку могут залетать как пролетные птицы, так и живущие в городе (воробьи, пеночки, синички, клесты, свиристели, кедровки, кукушки, снегири, сойки, трясогузки, дрозды, вороны, сороки, дятлы, голуби)…»
Их временное беспокойство и наше относительное спокойствие обойдется в 2,5 миллиарда рублей и позволит экономить на содержании объектов 200 миллионов рублей в год. Делать это, безусловно, надо. Как-то рубцевать вечную рану в земле все равно придется. Вопрос в другом: зачем нужна энергетика, полувековая польза от которой уже закончилась, а дезактивация вреда будет обходиться в миллиарды рублей еще 200 лет?
