Во что играют «взрослые дети» (фото)
Как обычный человек представляет себе ролевые игры? Толпа здоровых мужиков в кольчугах, потрясая мечами, бежит по полю на толпу других мужиков с криком «Ура! За Родину! За Нерзула!» Потом одни других победили — захватили какую-нибудь «крепость» и все. Игра состоялась. Эльфы, хоббиты, орки, принцессы и рыцари — все эти персонажи постепенно отходят в прошлое. Как бы ни хотелось современным фантазерам, реальность все меньше и меньше похожа на сказку. Поэтому и игры у «взрослых детей» — другие.
Вот уже в третий раз одна из заброшенных территорий под Томском наполняется странной жизнью. Вот группа молодцеватых юношей в камуфляже с гранатами и «стволами» — страйкболисты? Вот кучка дурачливых балбесов с разноцветными волосами в лохмотьях — местные хулиганы? С очень серьезным видом куда-то торопится человек в шикарном костюме с черным кейсом. Оживленно болтает стайка девушек в разноцветных кимоно… Это не реконструкция, не фэнтези, не страйкбол. Это — «техногенная антиутопия», как определяют игру сами авторы. Это «Дрезден».
— Изначально идею разрабатывали вместе с моим другом Сережей, который сейчас живет в Севастополе, — рассказывает Андрей Грехов. Наливает мне чай с лимоном, пододвигает шарлотку — в этом интеллигентном невыспавшемся юноше сложно разглядеть «властелина мира». А ведь так оно и есть — мир «Дрездена», по сложности не уступающий мирам любого из современных фантастов, до последней детали сконструирован им.
— За основу мы взяли мир Night City — собирательный образ города будущего, каким его видели в 80-е. Власть корпораций, государство-система, торжество технологий. Один из вариантов развития общества — и весьма вероятный, надо сказать. На основе этой концепции сделали в 2008 году первую большую игру «Неоновый город». Она… получилась, — Андрей улыбается. — И мы продолжили серию: стали собираться в августе каждого четного года, продолжая сюжет с того места, на котором остановились в прошлый раз.
— Во многом «Дрезден» интересен тем, что это единственная из известных мне в Сибири игр по миру киберпанка. Это всегда красиво и антуражно, — Александр приезжает на полигон с полным ящиком инструментов: что-то паяет, прикручивает, налаживает проводку, устанавливает те самые «антуражные» решетки на камеры в полицейском участке. Чтобы все было «взаправду».
— Самое важное — атмосфера, поэтому мы стараемся сделать так, чтобы у игры сложился свой неповторимый образ, — рассказывает Андрей. — Нужно, чтобы человек почувствовал себя частью этого мира, чтобы он прожил эту короткую, всего на пару дней, но жизнь. Именно поэтому одно из главных неписаных правил на игре — «правило имперского танка». Звучит оно так: «Если перед вами мальчик на велосипеде с фонариком, утверждающий, что он — имперский танк, то… перед вами именно мальчик на велосипеде с фонариком, а не имперский танк».
Так и есть: весь реквизит и материалы на «Дрездене» максимально приближены к настоящим или настоящие. Пистолеты стреляют (пластмассовыми шариками, но далеко и больно), экраны приборов светятся (светодиодные лампочки и батарейка), а в баре можно заказать настоящий ужин (первое, второе и компот).
— Сейчас такое время — упор в играх делается на антураж, — поясняет Андрей. — Если в 90-х люди выезжали в повседневной одежде, повязывали на голову тесемочку и совершенно спокойно отыгрывали какого-нибудь «Добрыню Святополка», то сейчас этот номер уже не пройдет. «Дрезден» — продукт, который должен быть интересен потребителям, то есть игрокам. Они могут просто сказать: «Нет, это неинтересно» — и не приехать. А кому нужна игра без игроков? Это самое страшное для мастера.
Вячеслав учится на врача и на вторую игру подряд выезжает в качестве медика. Стерильный халат, перчатки, инструменты, муляжи «органов», «кровь» — два года назад о его «операциях» слагали легенды. Полный эффект погружения. Спрашиваю: назови свое самое яркое впечатление?
— Первая ночь на прошлой игре. У меня был день рождения — настоящий, неигровой. Мы сидели командой в баре и отмечали. Но вдруг начались бои, и нам пришлось всю ночь штопать раненых… — выражение лица выдает Вячеслава с головой: «штопать раненых» ему на порядок интереснее, чем сидеть в баре.
Здесь действует жесткое правило: все «медики» должны действительно уметь оказывать первую помощь. Все аптечки — настоящие, с реальными лекарствами. А техник должен уметь перебрать заклинивший автомат, перепаять рацию, подключить аккумулятор к проводке… Да мало ли что понадобится в полевых условиях?
— На прошлую игру и на эту выбрал себе роль техника. Интересно придумывать и собирать импланты — специальные устройства, которые игрок может «вживить», чтобы получить особые способности. Интересно улучшать оружие, решать, как обеспечить на полигоне свет, как собрать из подручных материалов мебель, — Михаил работает электромехаником, без конца что-то паяет, чинит, мастерит. На «Дрездене» он выглядит почти так же, как и в обычной жизни: рабочие штаны, закатанные рукава, полный стол инструментов. Разве что пластиковые очки — защита от шальной страйкбольной пули — говорят о том, что здесь он не на работе. То есть на работе, но не настоящей. То есть на настоящей, но необычной… Грань между игрой и реальностью здесь зачастую так тонка, что и вправду можно запутаться.
— По большому счету, «Дрезден» — игра для друзей. Изначально она создавалась для определенного круга людей, хотя здесь рады всем. Именно поэтому к ней так бережно относятся: задолго готовятся, с радостью предвкушают и готовы вкладывать немаленькие деньги. Кроме того, здесь каждый получает что-то особенное для себя, — Дмитрий уже во второй раз вывозит на игру бар — настоящий, с напитками, музыкой, освещением, и сам встает за стойку. — Мне нравится это делать. Возможно, потому что в душе мне всегда хотелось иметь собственный бар?..
— У игроков есть два варианта выбора роли: утверждение и контрутверждение, — поясняет Андрей Грехов. — Первый: человек выбирает то, в чем он лучший. Второй случай — для тех, кто устал от основного вида деятельности. Мы все уже взрослые люди, многие чего-то добились. Например, человек работает главой отдела. Руководит, распоряжается, разрабатывает планы. Вполне вероятно, что он с удовольствием приедет на «Дрезден» в роли панка, возьмет в руки транспарант «Нет Системе» и будет кричать: «Долой власть белых воротничков!». «Дрезден» — это множество возможностей для каждого.
И это так: в отличие от большинства игр, где есть несколько основных персонажей, а остальные игроки выполняют роль «юнитов», здесь повлиять на ход событий может каждый.
— Любой человек, приехав на игру в какой угодно роли, может полностью изменить ее концепцию, — уверен Андрей. — Мы не ограничиваем жестко личность игрового персонажа. Каждый сам решает, с кем ему дружить, с кем воевать. Вводная информация включает лишь общие рекомендации. Конечно, каждый раз для игроков готовится масса сюрпризов, квестов, вариантов развития событий. И все вместе делает игру непредсказуемой, оставляет свободу для творчества.
— Как и к любой другой ролевой игре, я отношусь к «Дрездену» как к тренингу. «Сталкер» учит выживать, ориентироваться, маскироваться, бегать и стрелять. «Лангедоки» учат врать, хитрить, договариваться и интриговать. А «Дрезден» — это комплекс всего, — рассуждает Александр. — На прошлой игре я как глава полицейского участка играл в административно-кадровую работу: все время с кем-то договаривался, встречался с начальством, устраивал совещания. В моем кабинете постоянно находилась целая куча посетителей, а секретарша исписала указаниями и приказами несколько листов. Потом был штурм полицейского участка, его долгая осада, куча стрельбы и гранат, ответный рейд в гетто с зачистками...
Каждый, кто хоть раз приезжал на эту игру, возвращается немного другим человеком. Каждый находит здесь что-то важное — что-то, чего не найти в обычной жизни.
Пистолеты смазаны, костюмы отглажены. Техники спешно доделывают последние импланты, маcтерская группа дописывает квесты. На полигоне последние минуты тишины — не стрекочут выстрелы полицейских, не раздаются выкрики разудалых панков, лишь шумят где-то в небе верхушки сосен. Все готово к игре... Доброе утро, «Дрезден»!
