«Дракон», которого «приручили» (фото)
Живя в небольшом сибирском городе, редко встретишь человека, разбирающегося в культурных тонкостях другой страны. Чаще попадаются люди, которые, съездив отдохнуть в отдаленную точку планеты и наспех приобщившись к местным обычаям, мнят себя знатоками иностранной жизни. Но есть и такие, кто не только изучил традиции зарубежного государства, но и привнес частичку иностранной культуры в родной город. И речь идет не о сувенирах и безделушках, привезенных с чужбины, а о настоящем искусстве. Таком, как исполнение музыки на традиционном японском инструменте кото. Как выяснилось, в Томске обращаться с ним умеет лишь один человек.
К слову, кото — его еще называют японская арфа — инструмент с более чем тысячелетней историей. Когда-то он использовался в фольклоре, а затем «дорос» и до оркестров. Современный кото мало отличается от тех, что существовали сотни веков назад, ведь, как известно, Япония — страна с очень сильными традициями. Инструмент выполнен из цельного куска дерева с двумя отверстиями — резонаторами — снизу. Над верхней частью натянуты струны. Когда-то их изготавливали из шелка, но сегодня делают из синтетики — так прочнее. Колки свободно перемещаются под струнами, что позволяет настраивать инструмент на тот или иной лад. Раньше колки делали из слоновой кости, но сегодня используют менее дорогостоящие материалы. Кото японцы сравнивают с драконом, лежащим на берегу моря — настолько величественно и красиво выглядит инструмент.
Впервые я увидела и услышала кото «живьем» этим летом, на открытии выставки японских фотографов в художественном музее. Посреди зала сидела женщина в кимоно и при помощи специальных медиаторов-ногтей играла на лежащем перед ней инструменте, похожем на русские гусли, только раза в три больше. Оказалось, это была директор музыкального колледжа имени Эдисона Денисова Наталия Чабовская.
— Я познакомилась с кото на концерте японских музыкантов, которые приезжали к нам в новосибирскую консерваторию, где я училась в девяностых, — рассказывает она. — Звучание инструмента показалось мне настолько необычным и завораживающим, что я решила посетить мастер-класс, который японцы провели после выступления. Там мне удалось не только узнать кое-что из теории, но и применить полученные знания на практике. В итоге я получила сертификат о первичном обучении игре на кото, а консерватория — два инструмента.
Правда, что с ними делать дальше, в учреждении не знали — желающих продолжить осваивать экзотический инструмент не нашлось, и кото ожидало забвение где-то в закромах консерватории. Но не тут-то было: Наталия и один из преподавателей решили продолжить начатое и периодически доставали инструменты из пылившихся чехлов. «Всякий раз, играя на кото, я ощущала необыкновенную легкость, будто после медитации. Наверное поэтому я не бросила заниматься», — говорит Наталия Чабовская.
Через год японцы вновь собрались в Новосибирск, и в консерватории озадачились вопросом, чем удивлять иностранных гостей. «И тут вспомнили про нас, единственных, кто хоть как-то умел играть на кото. В итоге нам поручили в срочном порядке готовить номера. К тому времени я знала несколько японских народных композиций, что помогло мне справиться с задачей», — вспоминает нынешний директор колледжа.
Концерт прошел удачно, а японцы были просто счастливы, что их музыка пришлась по душе сибирякам. После этого отношения между новосибирской консерваторией и городом Саппоро, откуда приехали музыканты, стали еще крепче, и вскоре сотрудники учреждения отправились в Японию с ответным визитом. Вместе с делегацией поехала и Наталия как человек, умеющий играть на кото. В Саппаро она вместе с преподавателем консерватории выступила на одной сцене с японскими музыкантами, продемонстрировав свои навыки игры на здешнем инструменте. Это стало для нее и ее сенсея своеобразным испытанием.
Как пояснила Наталия Чабовская, у каждой школы японских котоистов свои ритуалы. Сама она училась у женщины-сенсея, которая принадлежала к школе Икута-рю. У каждой школы есть свое видение того, как сидеть за инструментом, как его обходить, что говорить до начала занятий и после и т.д. По-разному преподаватели относятся и к тому, как нужно играть музыку на кото.
— Основоположником музыки для этого инструмента считают незрячего композитора Яцухаси Кэнгё. Он — прародитель жанра данмоно, сольной музыки для кото, которая отражает суть ладовой японской системы. Она представляет собой пентатонику с полутонами. То есть у нас используется семь звуков, а у них — только пять. Этот музыкальный строй является традиционным для народов Востока. Музыка для кото строится на нескольких ходовых оборотах, которые музыканты могут украшать авторскими вкраплениями. Но импровизация допускается сугубо в рамках дозволенного. Ничего чересчур личного, индивидуального привносить в исполняемую мелодию нельзя. Нужно строго следовать традиции украшения тех или иных композиций, — поясняет Наталия.
Еще один нюанс — построение композиций. Японские традиционные песни строятся на принципе «дзё-ха-кю»: постепенно исполнение композиции ускоряется, а в конце наступает замедление.
Вернувшись домой, Наталия решила, что ее курсовая будет посвящена японской традиционной музыке, а затем эта тема легла в основу ее диплома и диссертации. Со своим сенсеем она еще не раз увиделась в Новосибирске и Японии, куда приезжала в последующие годы для совершенствования своего мастерства игры на кото. Но затем Наталии пришлось вернуться в Томск, где она стала преподавать в музучилище. С игрой на кото пришлось завязать — здесь у Наталии не было своего инструмента.
— К счастью, вскоре новосибирский симфонический оркестр отправился на гастроли в Японию. И через своих знакомых музыкантов я заказала кото. Но на концертный инструмент у меня не хватало средств, поэтому пришлось купить камерный кото, на котором можно репетировать дома. Это был первый кото в Томске. Сейчас их у меня три, в том числе два полноценных, концертных инструмента.
Но музицировать дома Наталии показалось скучным, хотелось продемонстрировать свои навыки на публике, приобщить горожан к прекрасному искусству Японии. Тем более что в нашем городе культура этой страны уже прижилась в виде курсов японского языка, суши-баров и секций восточных единоборств. В итоге она решила организовать студенческий клуб любителей японской музыки, а в 2001 году к Наталии присоединились флейтиска, пианистка и вокалистка. Ансамбль получил название «Хикари то кадзэ то», что в переводе с японского означает «И свет, и ветер». В этом году коллективу исполнилось десять лет. За это время его участницы выступили на разных фестивалях, в том числе на всероссийском «Душа Японии».
Но оказавшись в должности директора колледжа имени Денисова времени для музицирования на кото у Наталии почти не осталось. Но периодически она выкраивает минутку, чтобы достать из чехла инструмент и, прикоснувшись к струнам, перенестись на несколько столетий назад, во времена, когда искусство игры на кото являлось неотъемлемым для дам из высшего японского общества.
Достигнув определенных успехов в игре на кото, Наталья задумалась о том, кому передать свои знания.
— В Японии этому сопутствуют целые ритуалы, с ними я познакомилась, когда была в гостях у своей сенсей Такагаки. В ее доме постоянно находилась ее старшая ученица, которую сенсей учила тонкостям владения кото. Та в свою очередь должна была помогать ей при обучении других девушек, а также помогать по дому, готовить, питаться так же, вести подобный образ жизни.
Но Томск — не Япония, и своих учеников Наталия не собирается использовать в качестве домработников. До конца года директор колледжа намерена дать объявление о наборе учащихся игре на кото. Тем более что подобных знатоков этого инструмента в нашем городе больше нет. Ближайший живет в Новосибирске, это домрист Андрей Кугаевский. В октябре он поедет в Японию, на концерт памяти сенсея Такагаки — она скончалась в январе. Вместе с ним Наталия собирается отправить слова благодарности в адрес своего учителя, которая не только помогла создать школу котоистов в Новосибирске, но и донесла эту музыку до Томска.
