Борьба со снегом, подкормка птиц и больница в подарок: ноябрь в дореволюционном Томске

Ноябрьские заметки о дореволюционном Томске

Несмотря на то, что первый зимний месяц по календарю — это декабрь, в Сибири зима наступает гораздо раньше, чем, например, в европейской части России. Довольно часто перед «настоящей» зимой тянется период совсем непонятный — то ли поздняя осень, то ли ранняя зима; то снег, то дождь… Некоторые особо чувствительные граждане впадают в это время в уныние, глядя в окно.

Но если открыть дореволюционные ноябрьские газеты Томска, то становится понятно, что томичам грустить в то время было некогда. Бальные сезоны и перепись населения, новый цирк и щедрые подарки городу: как только успевали жители дореволюционного Томска отследить все горячие новости!

Заглянем и мы на страницы дореволюционной газеты «Сибирская жизнь» 1912 года.

Калейдоскоп возможностей

Легко представить, как в 1912 году томич, получив очередной газетный номер, углублялся в изучение рекламных объявлений на первой странице. Что же выбрать, куда же сходить? Приглашали посетить:

«Первоклассная гостиница и ресторан «Европа». Здесь ежедневно проходили «Большие концерты в 3-х отделениях, при участии лучших артистов и артисток популярной труппы А.М. Анисимова», начиная с 10 ½ вечера. Дополнительно обещали «образцовую кухню» - «всегда свежую, лучшего качества» (СЖ. 1912. № 242).

«Коммерческое собрание (Никитская улица)». Общество народных развлечений в г. Томске анонсировало постановку трагедии «Царь Федор Иоаннович», сочинение Толстого: «боярские костюмы, новые декорации» Начало ровно в 8 часов вечера, суббота, 3 ноября. А потом можно было танцевать вплоть до трех часов ночи (СЖ. 1912. № 242). 13 ноября здесь ставилась «пьеса местного автора»: «Сегодня в коммерческом собрании будет поставлена драма И. Абрамовича «Комедия жизни», в которой изображается быт сибирских евреев. Автор – томич и сам принимает участие в спектакле в качестве исполнителя» (СЖ. 1912. № 252).

Общественное собрание. «Первое гастрольное турне «Русской оперы» под управлением известного артиста-баритона М.К. Максакова» практически каждый день объявляло о новой постановке.1 ноября давали «Евгений Онегина» П.И. Чайковского, представления начинались в 8 ½ часов вечера (СЖ. 1912. № 242). Кроме этого, в ноябре ставили: «Князя Игорь», «Таис», «Демона», «Цыганского барона», «Африканку», «Царскую невесту», «Садко», «Тангейзера», «Хованщину», «Корневильские колокола» и другие (СЖ. 1912. № 249). Всего с 24 октября по 25 ноября было поставлено 39 спектаклей: исполнено 27 опер и 2 оперетты; самые большие сборы были на «Садко», «Тангейзере» и «Евгении Онегине» (1912. № 264).

Общественное собрание в ноябре 1912 году принимало «Гастрольное турне "Русская опера"»

В целом высоко оценивая выступления оперной труппы, газета тем не менее писала: «посетители оперных спектаклей жалуются на то, что спектакли оканчиваются слишком поздно, обыкновенно после 12 часов ночи. Это происходит вследствие того, что начало назначено слишком поздно – в 8 ½ вечера. В Петербурге в Императорских театрах спектакли начинаются в 8 часов вечера. В Томске можно было бы начинать и раньше: ведь у нас в 3-4 часа дня прекращаются занятия во всех правительственных и общественных учреждениях, а магазины закрываются в 6 часов вечера» (СЖ. 1912. № 252).

Завидуем дореволюционному томскому чиновнику, который уже в 4 часа дня был свободен от работы. Оставалось только в магазин успеть забежать, которые тоже прекращали работу довольно рано. Предполагаем, что такие сроки были обусловлены световым днем: чтобы не тратить на освещение казенные деньги, дешевле было распустить всех по домам.

Между ярмаркой и диссертацией

Но продолжим тему. Немного отъехав от Томска, можно было посетить «Новую ярмарку» (село Крапивинское Кузнецкого уезда») и приобрести «главнейшие местные продукты для сбыта: пушнину, дичь, мед, масло, жировые товары, лошадей» (СЖ. 1912. № 242).

В воскресенье, 4 ноября, медицинский факультет Императорского Томского университета приглашал на «публичную защиту лекарем Е.И. Неболюбовым диссертации на получение степени доктора медицины, под заглавием «Об изменениях морфологического состава крови при бешенстве». Это мероприятие, конечно, трудно назвать развлекательным, но оно вполне могло заинтересовать широкую публику (СЖ. 1912. № 242).

В главном корпусе Императорского университета проходили открытые защиты диссертаций, которые могли посетить обычные горожане

В разделе «Томская жизнь» можно было найти информацию о предстоящем «магометанском годовом празднике»:

«7 ноября, в 12 часов дня, по поводу годичного четырехдневного праздника «Гайди-Курбан» в мечети будет отслужен молебен» ((СЖ. 1912. № 242). Также желающие 2 ноября могли посетить «первое собрание томского спортивно-атлетического клуба» и тут же записаться в его члены. Предложение было заманчивое, ведь целью клуба был утвержден «спорт всех видов: легкая и тяжелая атлетика, шведская гимнастика, борьба всех родов, спорт велосипедный, конькобежный, бокс, фехтование и пр.» (СЖ. 1912. № 247).

4 ноября проходило очередное общее собрание членов томского общества эсперантистов, где можно было послушать «сообщение об эсперантистских организациях» (СЖ. 1912. № 242).

Но особенно привлекательным выглядит фото-кружок, который организовывал для своих членов «экскурсию в Москву и Петербург для осмотра художественных галерей, репродукционных заведений и больших фотографий» (СЖ. 1912. № 247).

В начале ноября томское общество попечения о глухонемых проводило «Лотерею аллегри»: заплатив 25 копеек за вход, можно было выиграть: «серебряный чайный сервиз, серебряный столовый сервиз, четыре швейных машины, два граммофона, 5 золотые броши, подстаканники, серебряную сухарницу, столовые и чайные ложки, несколько штук часов, самоваров, кофейник, лампы, японские картины на бархате и кошевку» (СЖ. 1912. № 245).

Во второй половине ноября в Томск вновь посетил цирк Ф.Я. Изако: 21 ноября состоялось «парадное открытие» с участием «совершенно нового состава труппы знаменитых заграничных и столичных артистов» (СЖ. 1912. № 257). Газета отмечала: «в программе есть ряд небезынтересных номеров, как среди гимнастов, так и среди дрессировщиков, между прочим г. Мишель, выступавший с дрессированными собаками, и сам г. Изако, показавший хорошую дрессировку лошадей» (СЖ. 1912. № 262).

Одним словом, выбор был довольно разнообразен — было бы свободное время и деньги!

«Майский союз» и птицы

В дореволюционных газетах можно было найти информацию о подкормке птиц. В 1899 году в Томске был открыт томский отдел Российского общества покровительства животным, а при нем — «Майский союз» для детей от 7 до 17 лет. В 1912 году «Сибирская жизнь» опубликовала «Воззвание «Майского союза» следующего содержания:

«Руководители «Майского союза» просят поместить следующее воззвание: «Дети и юноши, члены «Майского союза», не выбрасывайте крошек и остатков от еды. Помните, что зимой птицы «дикие» мрут от холода и голода, и этими ненужными крошками вы поддержите жизнь птичек». Руководители «Майского союза» в скором времени поставят несколько кормушек для птичек в различных местах города. Все члены «Майского союза», у которых нет своих кормушек, приглашаются собранные крошки вносить в эти кормушки» (СЖ. 1912. № 248).

Фотография Новособорной площади показывает, почему именно здесь в 1912 году решено было разместить городские кормушки для птиц: деревьев и кустов вокруг собора было довольно много

Мероприятие состоялось уже 21 ноября: в этот день «руководители «Майского союза» предполагают поставить первую кормушку для птиц на площади нового собора и напоминают детям, членам «Майского союза», о том, что необходимо собирать корм для птиц – крошки от завтраков, крупу и т.д.» (СЖ. 1912. № 258).

Книга в жизни города

Судя по газетным объявлениям и публикациям, книжное дело занимало не последнее место в жизни горожан. Особенно активными «поставщиками» изданий было Сибирское товарищество печатного дела в Томске и книжный магазин П.И. Макушина.

В ноябре 1912 года «Сибирская жизнь» особо рекламировала недавно выпущенную книгу Г.Н. Потанина «Сага о Соломоне», а также знакомила читателей с целым рядом книг, написанных и изданных в Томске. По большей части это были работы профессоров: «Очерки русско-монгольской торговли» М.И. Боголепова и М.Н. Соболева, «Монгольский Алтай в истоках Иртыша и Кобдо» и «Пути по русскому Алтаю» В.В. Сапожникова, «Соединения углерода. Глава из элементарного курса химии» Я.И. Михайленко, «Азбука «Сам себя учу» М.М. Покровского, «Руководство к вскрытию трупов для начинающих» М.М. Покровского и т.д. Серьезной общественной проблеме была посвящена книга К.М. Гречищева «Сифилис и венерические болезни в г. Томске (коэффициент заражаемости населения и степень распространения заразных форм, как итоги общей регистрации сифилиса и венерически болезней в 1912 году)».

Практически все книги были иллюстрированы: к ним прилагались рисунки, карты, фотографии. Цены были довольно высокими: от 2 до 4 рублей (умножим на 1.500 и узнаем, сколько бы они стоили сегодня).

Активно издавали свои книги томские поэты. Так, в 1912 году в продаже были: книга стихов Г. Вяткина «Под северным солнцем» (3-е издание), «Молодые вздохи» В.М. Дмитриева-Ангарского, и изданная в Москве книга «Стихи» Ады Чумаченко.

Особняком стояла книга «Город Томск»: она была издана как «справочное издание», однако в действительности стала настоящим событием для современников – и неистощимым источником сведений для исследователей. В ней впервые была систематизирована информация о томском театре, о томской периодической печати и о многих других сферах жизни дореволюционного Томска. А стоила она всего два рубля (СЖ 1912. № 242).

Кстати сказать, в Томске реализовывались многочисленные инициативы по распространению книг среди населения, и одной из них была организация «вагонов-библиотек». «Сибирская жизнь» уведомляла, что «с введением в действие зимнего расписания ежемесячно отправляются вагоны-библиотеки», а надзор за правильностью их движения «поручен начальником дороги особому вниманию агентов службы движения и ревизорам» (СЖ. 1912. № 242).

В самом Томске одной из крупнейших библиотек (не считая, конечно, университетской), была библиотека Общественного собрания: в ней было 11.395 томов. В отчете указывалось, что в течение 2011-2012 годов «библиотекой было выдано для чтения 26.109 томов», «наибольшее число книг выдано в январе 1912 года – 2.549 томов и наименьшее – 1.894 тома». Кроме книг, здесь были очень востребованы журналы: «Наибольшее количество требований приходится на журналы «Русская мысль» - 666 т., «Вестник Европы» - 629 т., «Русское богатство» - 612 т. и «Современный мир» - 540 т.» (СЖ. 1912. № 253).

Погода vs благоустройство

Газета традиционно информировала читателей о том, что происходило с погодой в Томске. В ноябре она была, как и всегда в это время года, неприятной: «Оттепель. Снег. С 5 ноября установилась оттепель, пошел снег. 6 ноября днем было 5 градусов тепла. Мокрый снег сыпался особенно обильно, таял, затрудняя движение на тротуарах. В центрах движения, как например у почтамта, на подъеме в гору получилось нечто в роде катушки» (СЖ. 1912. № 247).

Но какой бы ни была погода, город надо было содержать в чистоте. «Сибирская жизнь» напоминала:

«Как известно, на основании 29 ст. обязательного постановления домовладельцы обязаны содержать тротуары в исправности: ежедневно к 8 часам утра очищать зимой от снега и льда, а в течение дня поддерживать уборку мусора и накопившегося снега, посыпая песком для безопасности проходящих. Как мы слышали, полицмейстером строго предписано участковым приставам наблюдать за неуклонной и своевременной уборкой тротуаров и улиц. Посыпку разрешается только песком и ни в коем случае не допускать посыпку золой» (СЖ. 1912. № 249).

Центральная часть дореволюционного Томска на фотографиях выглядит вполне ухоженной, но это был результат серьезных усилий городских властей

«Благоустройство. Вследствие обилия выпавшего за последние дни снега повсюду на улицах образовались выбоины и ухабы. Распоряжением полицмейстера предписано агентам полиции тщательно следить за немедленным приведением в порядок профиля улиц и полотна тротуаров, неуклонно возбуждая судебное преследование против домовладельцев, уклоняющихся от выполнения обязательным постановлений. По этому поводу за последнее время было составлен значительное число протоколов на владельцев усадеб» (СЖ. 1912. № 255).

А поскольку снег уже необходимо было куда-то вывозить, газета давала информацию о разрешенных местах его свалки:

«Томской городской управой свалка снега и мусора воспрещена на лед реки Томи, на прилегающий бичевник и на острова реки Томи. Взамен этого отведены вновь для свалки следующие места: для жителей правой стороны р. Ушайки до Дальне-Ключевской ул. – отвал «Сухой ров», для жителей Песков за Дальне-Ключевской ул. – нижний луг, к стрельбище и на озеро за дамбу к горе, для жителей Заисточья – выпущенное Мавлюкеевское озеро; для жителей Верхней Елани, Буткеевской ул. – Буткеевский ров, для жителей Верхней Елани, по Симоновской ул. – ров на задах клиники, для жителей Заозерья – озеро Сухой лог» (СЖ, 1912. № 263).

Больница в подарок

Не только погодные неприятности ожидали Томск в ноябре 1912 года, но и крупные дары. Внезапно выяснилось: «Вдова бывшего томского городского головы Алевтина Петровна Михайлова дала свое согласие пожертвовать городу на постройку детской больницы 100 тысяч рублей и земельный участок против университета, стоящий приблизительно 60 тысяч рублей. Об этом решении А.П. Михайловой, по поручению жертвовательницы, по телеграфу сообщил томскому городскому голове томский купец И.И. Смирнов. Как известно, жертвовательница предложила свой дар томскому университету, но в виду того, что министерство народного просвещения не торопилось соглашением на приятие дара и поставило жертвовательнице ряд неприменимых для нее требований, А.П. Михайлова отдала свой дар городу Томску» (СЖ. 1912. № 251).

Далее в письме сама Михайлова пояснила, что «пожертвованную сумму она внесет частями в течение пяти лет по 20 тысяч рублей в год», а «пожертвованный участок земли против университета, величиною в 88 кв. сажен, оценивается в 20 тыс. рублей» (СЖ. 1912. № 257). Также она поставила следующие условия: «1) детская больница должна носить имя Петра и Алефтины Михайловых; 2) больница должна быть построена по чертежам, мною одобренным; 3) в комитете строительном должно быть два лица мною избранных и 4) больница должна функционировать круглый год» (СЖ. 1912. № 264).

Конечно, дума «единогласно приняла щедрое пожертвование А.П. Михайловой на предложенных ею условиях и все предложения управы о выражении благодарности жертвовательницы, уполномочив, кроме того, известить ее телеграфом о состоявшемся проставлении думы» (СЖ. 1912. № 264).

Торжественная закладка больницы состоялась в мае 1915 года, и здание это сохранилось и функционирует до сих пор. Правда, не как детская больница — сегодня это поликлиника № 1, краснокирпичное здание напротив главного корпуса ТГУ.

И еще один дар: бюст Макушина из Парижа

Но не единственным подарком городу оказалось пожертвование Михайловой. Буквально через несколько номеров читатели увидели следующее известие в «Сибирской жизни»:

«Дар городу. На имя городского головы получено из Парижа следующее письмо:

Милостивый государь!

Мною сделан бюст учредителя «Дома Науки» в г. Томске Петра Ивановича Макушина. Этот бюст, отлитый в бронзу, я предлагаю в дар городу Томску для помещения его в «Доме науки».

Прошу Вас, милостивый государь, настоящее мое предложение внести на рассмотрение томской городской думы и о последующим меня почтить уведомлением.

Бюст препровожден мною П.И. Макушину.

С истинным почтением О.П. Попова.

30 октября (12 ноября) 1912 г. Г. Париж».

К письму был добавлен следующий комментарий:

«Нелишне отметить, что скульптор Ольга Петровна Попова – дочь Петра Ивановича и Матильды Андреевны Поповых, тех русских врачей, американских граждан, которыми еще в 1906 году было прислано городу Томску пожертвование в одну тысячу рублей на народный университет. За пожертвование это думаю на заседании 2 ноября 1906 года П.И. и М.А. Поповым было постановлено выразить благодарность» (СЖ. 1912. № 254).

В итоге Дума на заседании 16 ноября «постановила бронзовый бюст П.И. Макушина, пожертвованный американской гражданкой О.И. Поповой для «Дома науки» принять, жертвовательницу благодарить, а бюст поместить в «Доме науки» (СЖ. 1912. № 259).

Интересно, сохранился ли этот бюст в Томске?

Перепись населения: подготовка и старт

В 1912 году в Томске проходила перепись населения: к мероприятию этому готовились очень серьезно, проведя дополнительную работу и организовав сначала предварительную перепись: она «взяла от трех до 6 дней вместо недели и обошлась около 365 р.». Газета подчеркивала: «в состав 25 работников, выполнивших ответственное поручение, вошли более или менее опытные в таких работах лица – из числа участвовавших в переписи г. Москвы в этом году, или во всероссийской переписи в 1897 г., или, наконец, работавшие в университетском семинарии студенты» (СЖ. 1912. № 253).

Были обследованы «все границы городской … земли, с включением всех окраинных заводов и фабрик», в результате чего было установлено: «в Томске 3.898 землевладений, 7.506 домов и 18.587 квартир». И это, по утверждению газеты, «существенным образом меняет картину, которая до сих пор рисовалась. Достаточно указать, что по данным податной инспекции число квартир в Томске определялось всего около 12.000, то есть почти семь тысяч квартир не учитывалось. Нечего говорить, что и в городском управлении не было и таких данных, какими располагала податная инспекция» (СЖ. 1912. № 253).

Кроме того, «приблизительный подсчет населения города дал цифру около 90.000 человек, но сюда не входят все общежития с их населением, как-то: войска: больницы, приюты, интернаты и т.п. учреждения, перепись которых будет производиться по особым бланкам» (СЖ. 1912. № 253).

Одним словом, выяснилось, что предварительная перепись была проведена не зря, и на основании полученных данных уже город был разделен на переписные участки, продумана процедура подготовки переписчиков и т.д. Определена была и предварительная сумма на перепись: не менее 3.500 р., и главный расход конечно планировался на работу «счетчиков»: их заработок мог составить «в 10-12 р. на каждого счетчика за 5-6 дней работы» (СЖ. 1912. № 253).

Комиссия по переписи также подчеркивала: «А еще сложнее было с подготовкой населения к переписи, так как возможным случаи, при нашей малой культурности, не содействия, а прямого или косвенного противодействия переписи». Чтобы решить эту проблему, «комиссия постановила возможно шире познакомить городское население с задачей и целями переписи, той огромной пользой ее для населения, которая явится результатом, ощутимым в ближайшее время. Предположено устройство публичных чтений, ознакомление учащихся всех учебных заведений, расклейка по городу объявлений, а главное, участие в этом местной печати» (СЖ. 1912. № 253).

Переписчиков в итоге было набрано 144 человека, преимущественно студентов, которых начали готовить к работе. Задача перед ними стояла сложная, если посмотреть на «переписной материал», который они должны были заполнить: он заключался «в личном листке, квартирном листке, подворной ведомости и перечневой ведомости». Газета подробно описывала каждый документ, но остановимся на первом, самом главное – «личном листке»:» вносимые в него сведения подразделяются на 18 ответов на разнообразные вопросы – о возрасте, семейном состоянии, звании, вероисповедании, языке, образовательном цензе, телесных дефектах и самое главное – указании занятия или главного источника средств к жизни» (СЖ. 1912. № 253). Не очень обычный набор вопросов, не правда ли?

27 и 28 ноября перепись началась. Газета писала: «Успех достижения напеченной переписью цели всецело будет зависеть, несомненно, от степени благожелательности наших граждан к осуществлению этого для них же самих полезного дела». Отвечать на вопросы рекомендовалось «без преувеличения, умаления и замалчивания тех сведений, которые они могут сообщить вполне правдиво и верно», ведь это «долг и гражданская обязанность, иначе перепись не достигнет тех результатов, которые ожидаются от нее» (СЖ. 1912. № 264).

В итоге газета констатировала: «в общем отношение к переписи доброжелательное, но есть случаи отрицательного характера, например, есть такие квартирохозяева, которые хотя и получили бланки для переписи, но протестуют против сообщения сведений: говорят, что это не обязательно для них. Такие случаи очень редки» (СЖ. 1912. № 266). А результаты переписи стали известны только в декабре 1912 года.

Рекламные «открытия»

Самые нетерпеливые в ноябре уже начинали готовиться к Новому году — и для них предназначалась реклама под заголовком «Елка для всех». Петербургский магазин уверял: «коллекции елочных украшений уже составлены и, как в предыдущих годах, выдаются своим изяществом и дешевизной». Имеются коллекции в 5 р., 10 р., 15 р., 15 р., 50 р. и 100 р., причем уже 5-рублевая коллекция может удовлетворить самый изысканный вкус, так как в них находится много новинок, иностранных картонажей и все необходимое для полного украшения елки».

Интересно перечисление состава предлагаемой коллекции: «свечи, флаги, обезьяны, фейерверк, бусы, хлопушки, бразильские птички, бабочки, дождь, блестящие вещи и проч.» (СЖ. 1912. № 257).

Аптекарский магазин Б.С. Нови и И.Л. Сафро заботился о тех, кто не знает, что выбрать в качестве подарка на предстоящих праздниках:

«Что Вы намерены дарить к нынешнему Рождеству?

Почему не порадовать себя или семью ГРАММОФОНОМ ИЛИ ПАТЕФОНОМ,

имеющемся в большом выборе в специальном отделении при аптекарском магазине…» (СЖ. 1912. № 258).

Вообще хорошим подарком было бы что-то из наглядных пособий, продающихся в магазине Макушина. Ведь там можно было приобрести:

«Подвижные азбуки, алфавиты, грамматические таблицы, звуковые таблицы.

Альбомы картин по географии.

Россия в картинах, Где на Руси какой народ живет и чем промышляет, 120 картин Гречушкина и Сольдина.

Ботанические атласы и картины.

Разборные модели: автомобиля, аэростата, двигателя Дизеля, паровоза и пр.

Разборные модели человеческого тела из папье-маше.

Чучела и скелеты птиц, млекопитающих, рыб» и многие другие (СЖ. 1912. № 244).

Интересно, что в разделе «реклама» помещалось и сообщение от ботанического сада университета, которые выглядело скорее как приглашение на экскурсию:

«ЦВЕТУТ

в большом выборе:

цикламены хризантемы, цинерарии, гвоздики, камелии, эрика, ландыши, гиацинты, риме и т.п. в ботаническом саду при университете» (СЖ. 1912. № 244).

И в завершение — делюсь найденной рекламой сливочного печенья, на котором изображена симпатичная, но излишне реалистическая коровка.

Так в преддверии календарной зимы развлекался, жил и работал дореволюционный Томск. И в этом он нам хороший пример!