По старой памяти: приезд Столыпина, грабеж через подкоп и путешествие на волках
Осенняя хроника событий дореволюционного Томска
Октябрь в дореволюционном Томске считался уже практически зимним месяцем. И немудрено: на реках фиксировали ледостав, выпадал первый снег, крестьяне заканчивали сбор урожая, а горожане начинали готовиться к Новому году. Но жизнь в этот «переходный» период не замирала, кое-где даже била ключом, например на городских кулачных боях или на выставках. А уже как оживлялось все во время редких визитов высокого начальства! И все эти события, как в зеркале, отражались в городских хрониках местных газет.
Посмотрим, о чем писала «Сибирская жизнь» о томских октябрях в 1908-1910 годах.
Время проводить выставки
Выставки в Томске любили, ведь это был один из видов не просто развлечения, а полезного времяпровождения. Газеты писали о выставках лошадей, скота, птицеводства, выставках художественных и выставках восковых фигур и т.д. Но одной из самых популярных в начале XX века стала выставка садоводства.
Впервые она была организована в 1908 году в помещении Коммерческого собрания. В ней приняли участие Общество садоводства, Томский университет, арестантское отделение, а также частные лица.
Журналисты писали: «Состав выставки, в общем, разнообразен: много цветов, тропических растений, огородных продуктов и консервов. Особенно интересны сибирские плодовые деревья (частью с плодами), присланные из Омска, Барнаула, Красноярска, а также выставленные и томскими любителями» (СЖ. 1908. № 196). Можно было увидеть присланные сорта яблок «боровинки белого налива», «анис», образцы вишни, малины, дуба, «домашнее оборудование ягодного виноделия», «консервы щавеля», а также экспонаты пчеловодства от дома Кухтериных» (СЖ. 1908. № 196).
Интересен список наград, которые были присуждены по итогам выставки особой экспертной комиссией:
- «Ботаническому кабинету Томского университета за великолепные цветы — хризантемы;
- ботаническому кабинету Томского технологического института — за ягодные вина и мед;
- Томскому исправительному арестантскому отделению — за собуровскую капусту;
- Королевскому приюту — за изящные плетеные корзинки;
- Г. Скалепову – за комнатный кипарис;
- и лицу, пожелавшему остаться неизвестным, — за две чудные цветущие камелии (одной около 50 лет)» и т.д. (СЖ. 1908. № 199).
В следующем году выставка называлась уже «садоводства и пчеловодства» и организована она была «в саду Буфф». Кроме, собственно, выставки, были запланированы лекция по пчеловодству, «демонстрации по садоводству и лекция о виноделии из фруктов и ягод» (СЖ. 1909. № 194). Всего же решено было открыть четыре отдела: «садоводства, пчеловодства, огородничества и грунтовых растений» (СЖ. 1909. № 197). Публику привлекали оркестром и буфетом «с пониженными ценами»; «выставка ежедневно будет открыта с 10 часов утра и до 10 часов вечера» (СЖ. 1909. № 194).
Посетивший выставку журналист писал, что наибольший интерес посетителей в отделе огородничества вызвали арбузы и тыквы, а также листовая капуста от Татьянинского переселенческого приюта. «Университетский ботанический сад выставил коллекцию хризантем и пальмы», исправительное арестантское отделение – «овощи, цветы и гончарные произведения». «Профессор Н.Ф. Кащенко выставил выращенные в его питомнике яблоки, вишни, артишоки, фигурные тыквы, настойки варенья и т.п.». По подсчетам, «в день открытия выставку посетили 290 человек. Во второй около — 1100 человек, и в третий день — 1500 человек» (СЖ. 1909. № 200).
В 1910 году можно было констатировать: выставки вошли в моду у горожан. Третью выставку в первый же день посетило более 1 100 человек: на ней увеличилось количество экспонатов, впервые приняли участие крестьяне. Правда, проводилась она в месте, не очень подходящем — в цирке Стрепетова.
Обозреватели писали:
«В отделе цветоводства выделяются хризантемы, цикламены и лилии Ботанического сада, гвоздики Томского общества садоводства, корзинки и подушки из цветов Эглит и клубневые бегонии К. Королевой».
«Томское общество садоводства выставило прекрасные экспонаты лука: циттаусского, шадерского, поррей и шаммут; картофель Новый Микадо и томаты "Заря"».
«Томская казенная ферма экспонирует несколько прекрасных сортов картофеля — местную розовую, Белый слон и т.д.; образцы кормовой свеклы (Арнима), кормовую репу Белый шар, морковь св. Валерия и нантскую улучшенную, и недурные томаты «Король ранних».
Окружная психиатрическая лечебница, несмотря на незначительность периода существования своего огорода, дает хороший подбор овощей, из которых отметим: тыкву Эрфуртскую пудовую, капусту Брауншвейгскую, капусту «Первая на гряде», морковь каротель Брауншвейгскую и Гамбурскую, цветную капусту… арбуз Бебек, выращиваемый на паровых грядах» (СЖ. 1910. № 202).
Окружная психиатрическая лечебница также активно включилась в устройство выставок садоводства и пчеловодства в начале XX века
Любопытно, что университетские биологи практически «специализировались» на хризантемах — эти цветы они выставляли каждый год, получая заслуженные награды. Привлекают также внимание название сортов овощей: из всех до наших дней «дожила» только морковь «Нантская». Вот уже действительно сорт со столетней историей!
Столыпин в Томске
В 1910 году в сентябре в город специальным поездом прибыла целая делегация: «председатель совета министров Петр Аркадьевич Столыпин, главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин и начальник переселенческого управления Глинка, в сопровождении управляющего Томской губернией т.с. Е.Е. Извекова и заведующего переселенческим делом томского района Н.К. Шумана» (СЖ. 1910. № 194).
«Сибирская жизнь» подчеркивала, что к приезду высших чинов в Томске «деятельно готовились», в том числе и тюрьмы, поскольку одну из них планировал посетить Столыпин. Выглядело это так: «Третьего дня по городу усиленно циркулировали группы арестантов, переводимых из одной тюрьмы в другую. Садоводство исправительного арестантского № 1 отделения, в виду недостатка цветов, купила два воза цветущих растений в университетской оранжерее» (СЖ. 1910. № 195).
Два воза цветов! Видимо, тюрьма должна была благоухать во время визита начальства.
А чтобы Столыпин с коллегами спокойно осмотрел главный корпус технологического института, его закрыли для посещения студентами: «Конкурсные экзамены производились в других корпусах», — констатировала газета (СЖ. 1910. № 195).
Впрочем, во время визита в университет закрывать главный корпус Томского Императорского не стали, и «к моменту посещения министрами университета собралось много студентов и вольнослушательниц».
Визиты приехавших чиновников подробно описывались в газете. Так, например, Столыпин в университете сначала посетил церковь, затем «обратился к ректору со словами:
— У вас, кажется, интересная библиотека? — и выразил желание смотреть ее.
При осмотре библиотеки министры интересовались ее редкостями. Им были показаны: дневник Жуковского, учебники, по которым когда-то учился Император Александр II, попавшие сюда в составе библиотеки Жуковского, затем ценное издание гравюр к произведениям Шекспира, одна книжка с подлинными надписями-комментариями Вольтера на полях и некоторые другие.
По предложению ректора министры внесли свои имена в книгу почетных гостей» (СЖ. 1910. № 196).
Научная библиотека была построена только в 1912-1914 годах, так что Столыпин посетил библиотеку, которая в то время находилась в главном корпусе университета
Министры осмотрели также студенческое общежитие, посетили технологический институт, отметив, что они никак не ожидали встретить здесь «такие превосходные здания и так хорошо оборудованные». Кроме этого, были в переселенческом управлении, в холерном бараке и окружной психиатрической больнице, а затем поехали в другие крупные города Томской губернии.
Перед отъездом депутация от томского городского общественного управления «подала Столыпину докладную записку с изложением нужд города Томска». Первое, о чем просили министра томичи, — провести Алтайскую железную дорогу, соединив Томск и Барнаул с Сибирской железнодорожной магистралью у станции Болотное. Второе — «сделать Томь глубоководной настолько, чтобы между Томском и Тобольском могли ходить суда с осадкой 9-10 четвертей». Кроме того, просили об открытии дополнительных факультетов в университете, новых школ и об улучшении медицины.
Но никаких особых преобразований после визита министров в Томск осуществлено не было.
Шагая в ногу с веком
Тем временем томские обыватели активно включились в освоение массовой культуры. Во-первых, началось увлечение детективами, или «сыскной литературой». «Сибирская жизнь» размещала следующую рекламу:
«Сыскная литература развивается все более и более.
Но зачем читать без разбора сотни рассказов о подвигах знаменитых сыщиков, когда только что изданы четыре новейших сборника, заключающие в себе лучшие, избранные приключения четырех гениальнейших сыщиков: более 1 200 страниц.
1. Знаменитый английский сыщик Шерлок Холмс.
2. Известнейший американский сыщик Ник Картер.
3. Гений русского сыска Путилин.
4. Нат Пинкертон, международный король сыщиков, основатель грандиозного частного сыскного учреждения, продолжает удивлять мир удачными разрешениями самых темных и запутанных дел.
Мы поручили специальным редакторам прочитать все изданные за последнее время на европейских языках повествования о приключениях знаменитых сыщиков, и они остановились на четырех вышеуказанных книгах, которые мы и рекомендуем читателям как наиболее интересные. (СЖ. 1908. № 189).
Второй «общероссийский тренд» начала XX века был связан с «ужасами». И в этом отношении Томск не отставал: открытие зимнего театрального сезона в общественном собрании осенью 1910 года ознаменовалось показом двух одноактных пьес «театра ужасов» и комедии.
В знаменитом театре Королева, не сохранившемся до наших дней, в 1910 году впервые поставили «пьесу ужаса», которая вызвала крайне отрицательные оценки рецензентов
Рецензенты «пьесы ужаса» оценили крайне критически:
«Обидно было за сцену, за святость сценического искусства. Искусство желтой марки, органическое продолжение натпинкерториады: кто бы мог подумать, что оно найдет своих адептов в лице исполнителей первого спектакля на открывающемся сезоне общественного собрания.
Глядя на эту пьесу, хотелось крикнуть: зачем все это? Зачем перетаскивать ужас бойни в места общественных зрелищ? Зачем сцену превращать в лобное место?
Вторую пьесу программы того же жанра — «Клещи» — распорядители предусмотрительно сняли» (СЖ. 1910. № 201).
Ну и наконец третье: кино. Журналисты констатировали:
«К сеансам синематографа обыватели Томска проявляют, можно сказать, страстный интерес. В настоящее время в тоске три «театра» — «Мефистофель», «Иллюзион» и «Метеор», где демонстрируются аппараты синематографа, и на каждом сеансе в этих театрах присутствует много зрителей, а в дни перемены картин помещения театров не в состоянии бывают вместить всех желающих, и часть их ютится на улице. Особенную сенсацию среди обывателей вызвало, благодаря широковещательной рекламе, прибытие театра «Мефистофель»: на первый и особенно на второй сеанс в этом театре (19 октября) собралась многосотенная толпа народа, которая за невозможностью попасть в переполненное уже помещение театра, теснилась на улице, и по временам из средины толпы раздавались ругань, дикие крики и вопли полураздавленных любителей картинок» (СЖ. 1908. № 227).
Почти как в книге
Описанные в детективах преступления случались в реальности. В начале XX века в Томске произошло несколько попыток грабежа через подкопы.
Начальником полицейского сыскного отделения в 1909 году «обнаружен был подкоп под помещающийся в д. № 7 по Почтамтской улице так называемый Английский магазин Масалитиной. Для более удобного и безопасного совершения подкопа неизвестными лицами был арендован находящийся неподалеку от магазина подвал, откуда канавой и производился подкоп под магазин, в котором потолок оказался уже разобранным, а стены — пробитыми» (СЖ. 1909. № 189).
Буквально месяц спустя «в десятом часу вечера обнаружен был тринадцатисаженный (примечание: почти 28-метровый) подкоп под здание почтово-телеграфной конторы, ведшийся со двора, смежного со зданием конторы. Задержаны 4 человека, участвовавшего в подкопе» (СЖ. 1909. № 204).
Подкоп под томский почтамт бурно обсуждался в газетах начала XX века
Октябрьские томские курьезы
Некоторые события городской жизни выглядели как настоящие анекдоты. Например, история о том, как горожане перепутали пожар с… восходом луны:
«Третьего дня в девятом часу вечера на каланче при депо добровольного пожарного общества, что на Петровской улице, раздался набат. Пожарная команда общества немедленно помчалась по направлению к вокзалу станции Томск, где из-за лесу показывалось большое «зарево». Когда же пожарники-добровольцы прибыли на место «пожара», то последнего совершенно не оказалось, а над рощей березняка величественно подымалась луна, восходом своим поставившая пожарников в курьезное положение. Так как тушить было нечего, пожарники поспешили возвратиться восвояси» (СЖ. 1908. № 190).
Из серии «нарочно не придумаешь» звучала и такая новость:
«Студенты жалуются нам на некоторые непорядки, существующие в институте… Во-первых, в институте отсутствует кипяченая, или хотя бы фильтрованная, вода. Не мешало бы установить фильтры, подобно устроенным в университете. Во-вторых, все институтские стенные часы показывают совершенно разное время, благодаря чему студенты, переходя из одного корпуса в другой, опаздывают на лекции не по своей вине» (СЖ. 1908. № 194).
Часть новостей касалась необычных персонажей, которые приезжали в Томск. Газета писала:
«На днях приехал в Томск и остановился на постоялом дворе Кокушкина оригинальный путешественник — крестьянин д. Кубеково Красноярского уезда О.В. Лепечко, задавшийся целью на двух им воспитанных волках, запряженных в тележку, совершить путешествие от Красноярска до Петербурга. В Томске г. Лепечко предполагает прожить до снегу, с тем, чтобы в Петербург направиться уже на санях. По словам этого оригинального путешественника, волков своих он три года тому назад поймал еще маленькими волчатами и приучил для езды, потому что мать их волчица съела у него последнюю лошаденку. Багажа с собой Лепечко никакого не везет, так как считает для себя возможным останавливаться в каждой попутной деревне и приобретать все необходимое в пути. Кроме волков, Лепечко имеет живую чернобурую лисицу, которую думает продать в Петербурге и надеется получить там как приз 500 рублей, обещанных ему какими-то любителями спорта» (СЖ. 1909. № 199).
Томские нравы
Дореволюционные томичи были падки на разные необычные развлечения. В 1909 году в Томск приехал очередной «фокусник», представления которого пользовались большим успехом:
«В субботу 19 сентября в цирке Стрепетова состоялось представление г. Пинетти по части черной и белой маги, звукоподражаний, внушений, исчезновений предметов, самоистязания и пр., и пр. Начало представления назначено было в 9 часов вечера, но в 6, 5 часов весь цирк был уже полон публикой, в 9 часов цирк был уже переполнен, а публика все еще приходила и приходила.
В первом отделении г. Пинетти довольно искусно свистал соловьем, кричал попугаем, мяукал кошкой, лаял собакой, жужжал мухой… Во втором отделении он показал несколько заурядных фокусов, причем два-три раза был изобличен публикой в недостаточной ловкости. В третьем отделении, громко названном «сеансом для любителей сильных ощущений», просьба Пинетти перенести свои операции на публику вызвала вмешательство полиции. Представление закончилось в первом часу ночи демонстрированием картин синематографа.
Любопытно отметить то обстоятельство, что среди публики было много интеллигенции и студенчества. Валовой сбор с представления достиг, как мы слышали, весьма солидной суммы — около 1000 рублей. Так значителен интерес томской публики к черной и белой магии!» (СЖ 1909. № 205).
По-прежнему актуальны были для томичей и «войнишки» — кулачные бои. Из газетных заметок становилось понятно, что к кулачным боям горожане привыкали с детства:
«На Воскресенской горе, близ бани Березина, по праздничным дням собираются малыши и устраивают войнишки. В этих войнишках участвуют и подростки местного потешного войска. Но войнишки не всегда оканчиваются благополучно. Так 29 августа одному из подростков своротили скулу, так что пришлось обратиться к помощи врача, а другому вышибли глаз» (СЖ. 1910. № 194).
Неудивительно, что взрослые люди тоже охотно ввязывались в уличные побоища. К счастью, иногда их успевали прекратить в самом начале:
«Несостоявшаяся войнишка. 5 сентября 1910 года около 4 часов дня по Петровскому переулку в логу собралось около 300 человек для кулачного боя. Чинами 4-го полицейского участка «бойцы» были разогнаны, причем из них было арестовано 17 человек» (СЖ. 1910. № 199).
Воскресенская гора в начале XX века служила местом для детских «войнишек», которые могли перерасти в целое уличное сражение
Кроме этого, можно было посетить новый необычный музей:
«Музей-паноптикум» открылся в деревянном здании по Ямскому переулку. «Мы посетили этот музей и вынесли хорошее впечатление: помещение музея обширное, чистое, из восковых фигур много интересных. Особенно нам понравились группы: «Кошмар», «Диана с сатирами» и проч.
В музее несколько отделений: анатомическое, инквизиционное, художественных фигур и групп; кроме того, панорама и синематограф, несколько автоматических музыкальных фигур и ящиков. Почти все фигуры в художественном отделении заводные» (СЖ. 1909. № 234).
Знакомыми маршрутами
Чтение старых газет иногда вызывает приступы «дежавю», ведь в Томске осталось много мест, не изменившихся и спустя столетия. Так, любой томич понимает и испытывает сочувствие к своим предкам, читая такую новость начала XX века:
«Спуск с Почтамтской улицы в Татарский переулок представляет собою, кажется, самое опасное для пешеходов место в Томске. Со стороны магазина «Штоль и Шмидта» — это узкая и крутая лесенка, с которой никогда не счищается снег и которая как бы специально устроена для удобнейшего дробления собственных костей. Спуск со стороны дома Семеновой захвачен касающейся на коньках детворой, превратившей эту гору в место олимпийских состязаний. Вообще надо отметить, что пределы пятого участка — Заисточья — представляют собою сплошной каток» (СЖ. 1908. № 228).
Легко представить себе и следующую описанную ситуацию:
«Во тьме ночной. Нам жалуются, что крайне неблагоустроенная улица «Московский тракт» ночами находится в полной темноте. Фонари по тракту хотя и поставлены, но они зажигаются, да и то не всегда, не ранее 10 часов вечера. Благодаря этому по вечерам жители Московского тракта блуждают впотьмах и нередко забираются в ужасную грязь. Благодаря темноте по тракту нередки нападения на пешеходов. Так, третьего дня в 8 часов вечера трое неизвестных около завода Крюгера напали на машиниста этого завода и покушались его ограбить, но не успели этого сделать потому, что машинист обладает недюжинной силой. Тем не менее грабители испортили машинисту лицо» (СЖ. 1910. № 214).
Спуск на улицу Татарскую в 1910-х годах был опасным квестом
Неблагоустроенные, темные опасные улицы… Неудивительно, что во время осенней распутицы «легковым извозчикам городской управой предоставлено право взимать с пассажиров полуторную, против обычной, таксу за провоз, но исключительно только по незамощенным участкам города» (СЖ. 1909. № 204).
Кстати, легковым извозным промыслом в Томске занималось 740 человек (СЖ. 1908. № 187), а вот автомобиль в 1909 году был один. В заметке под названием «Автомобильное движение в Томске» сообщалось: «Автомобиль, работавший до сих пор в г. Томске, недавно перешел во владение г. Швайковского, который в непродолжительном времени предполагает пустить в ход еще два новых автомобиля. Тот же г. Швайковский в Томске открывает агентуру и склад автомобилей, вкладывая для этого дела соответствующий капитал» (СЖ. 1909. № 200). Не спали и конкуренты: уже в следующем году «житель г. Томска М.З. Полунов доставил в г. Томск из Барнаула два автомобиля, которые намерен пустить в движение в Томске в самом непродолжительном времени. Предприниматель предполагает район движения автомобилей сделать больше, чем у г. Швайковского, и плату за проезд понизить» (СЖ. 1910. № 217).
Легковой автомобиль: изображение в газетной рекламе начала XX века. До революции только на таком и можно было проехать по отдельным томским улочкам
Зима близко
Переход от осени к зиме в Томске иногда был довольно мучительным. В 1908 году:
«После того как установился санный путь, со вчерашнего дня наступила оттепель, которая вместе с почти непрерывно падающим мелким дождем превратила большую часть снега в обильные лужи. Передвижение как пешее, так и конное затруднительно. Подвоз продуктов значительно уменьшился» (СЖ. 1908. № 222).
Но оттепель уже не могла помочь замерзшему во льду пароходу:
«По случаю раннего рекостава пароход товарищества Корниловой «Отец» с баржей «Полтава» замерз во льду у правого берега реки Томи, в опасном для стоянки месте, около Черемошниковских пристаней» (СЖ. 1908. № 232).
Причем речные суда подстерегала опасность не только вмерзнуть в лед, но и сесть на мель:
«Река Обь в настоящее время настолько обмелела, что редкий пароход не рискует сесть на мель. Число перекатов на Оби значительно увеличилось, что грозит скорым прекращением навигации. Особенно трудна дорога между Томском и Ново-Николаевском, где рейсы совершают лишь мелкосидящие пароходы. Грузовое движение совершается с трудом.
Нужно ли говорить, что путешествие на пароходах теперь крайне тягостно: ранее до г. Барнаула можно было доехать за два-три дня, теперь же приходится ехать пять-семь дней и, кроме того, с риском засесть на мель» (СЖ. 1909. № 201).
В 1911 году уже в сентябре выпал первый снег… Но иногда осень радует и такими прекрасными деньками, как в году 2023-м.
Входим в зиму, дорогие томичи!
