По старой памяти: январь в дореволюционном Томске
О развлечениях жителей дореволюционного Томска в январе: маскарады, чтения, новогодние елки, погодные катаклизмы
Начало года в дореволюционном Томске: интернета нет, поезда опаздывают, замерзают водяные мельницы… Но сибиряки умудрялись и в этих непростых условиях отлично проводить время.
Как они развлекались в январе и какие проблемы волновали дореволюционных томичей, узнаем из газеты «Сибирский вестник» конца XIX — начала XX веков.
Маскарадные истории
Одним из самых популярных видов развлечений в дореволюционную эпоху были маскарады. Весь январь первые полосы газет пестрили объявлениями о благотворительных вечерах, на которые строго рекомендовалось приходить в масках. За лучшие маски и костюмы давали неплохие призы и деньги, поэтому томичи обычно старались смастерить что-нибудь необычное — кто-то самостоятельно, а кто-то — обратившись в специальную мастерскую.
Речь не шла об обычных костюмах цыганок или разбойников. Поощрялись социальные сюжеты, о которых даже писали в газете:
«Посетители театральных маскарадов были приятно изумлены, заметив в воскресенье в театральном маскараде две оригинальные маски, которые по замыслу и оригинальности костюмов заслуживают быть отмеченными. Маски изображали: подрядчика 11 участка и главного агента того же железнодорожного участка. Особенно хорош был костюм подрядчика, состоявший из двух половин: одна — очень приличная и богатая, костюм подрядчика до взятия подряда, и другая — нищего, костюм подрядчика, сдавшего подряд» (СВ. 1898. № 9).
Конкурсы на лучшие костюмы пользовались большой популярностью, это отмечали журналисты:
«Маскарад с призами за лучшие костюмы, состоявшийся в общественном собрании 4 января, привлек такую массу публики, что залы собрания оказались совершенно переполненными. Вследствие тесноты танцы начались только около двух часов ночи, когда часть публики разъехалась. Премии были выданы за мужской костюм «Мороз» и за женский — «Витрина». Было, и кроме премированных, немало интересных костюмов» (СВ. 1899. № 4).
Причем начинались маскарады уже в самый первый день нового года, томичи не желали ждать:
«Первым удачным маскарадом за нынешний сезон должно считать маскарад, состоявшийся 1 января в общественном собрании. Костюмы, правда, не отличались ни свежестью, ни новизной, но масок собралось немало и танцы были довольно оживленные» (СВ. 1899. № 2).
Вообще жизнь в Общественном собрании была довольно насыщенной, о чем можно судить, к примеру, из перечня мероприятий, которые объявлялись в январе Советом старейшин Томского общественного собрания. В 1899 году в январе планировалось провести:
- 17 января — дамский карточный вечер;
- 21 января — маскарад с премиями за лучшие мужской и дамский костюмы... начало маскарада в 9 часов вечера, а окончание в 4 часа утра;
- 24 января — «из помещений Собрания зало и две гостиные комнаты уступлены Римско-Католическому благотворительному обществу для устройства танцевального вечера в пользу общества»;
Кроме того, еженедельно по четвергам... имеют быть дамские карточные вечера» (СВ. 1899. № 12)
Томские магазины предлагали горожанам все для проведения веселых общественных и домашних праздников
Если не было желания «выходить в люди», а праздника хотелось, можно было организовать его дома. Этот вид отдыха был тоже очень популярен, и его поддерживали местные производители костюмов и аксессуаров.
Так, например, в парикмахерской В.А. Кавко можно было не только приобрести «маскарадные мужские и дамские костюмы», но и «для домашних спектаклей парики, бороды и гримировку» (СВ. 1898. № 1). А если позволяло место, можно было пригласить на праздник «Оркестр бальной музыки, состоящий из 15 человек». В объявлении указывалось: он «предлагает свои услуги. Отпускает для игры согласно надобности желающим от 4 до 15 часов, для балов, спектаклей и других увеселений, устраиваемых с благотворительной целью. Цена за игру самая умеренная» (СВ. 1898. № 2).
Елочки январские
В январе продолжались и елки для детей: как правило, томичи организовывали такие праздники для бедных. Благотворители старались, чтобы мероприятия приносили не только удовольствие детям, но и пользу: в виде призов им дарили не только сладости и игрушки, но и варежки, валенки и другие нужные предметы одежды:
«На Воскресенском катке обществом содействия физическому развитию 4 января устроена была елка на льду преимущественно для бедных детей, число которых было 133, а по платным билетам в 20 к., — 23 человека. Кроме лакомств, детских книжек и игрушек, розданы были: ситцевые «головные» платки беднейшим девочкам (60 шт.), а мальчикам – отрезы ситца на рубашки (59 по 3,5 аршин) и 20 пар варежек. Устройство елки не потребовало от общества почти никаких денежных затрат, несмотря на расходы на освещение, музыку, небольшой фейерверк и т.п. благодаря пожертвованиям деньгами, а также вещами и остатками украшений и принадлежностей от елок, полученных от частных лиц». Елка на открытом воздухе доставила, по-видимому, «немалое удовольствие всем детям вообще» (СВ. 1898. № 8).
Одно из изображений дореволюционного томского катка. Легко представить, как здесь могли провести «елку на открытом воздухе»!
Из газетных заметок можно было узнать, что было в программе таких елок:
«3 января в Воскресенской церковно-приходской школе для учащихся была устроена елка. Все украшения для елки и различные подарки детям, отличавшиеся изяществом и ценностью, были приобретены на щедрые средства попечителя школы, известного благотворителя И.Е. Кухтерина. Елка была открыта пением народного гимна, а затем дети читали стихотворения, пели и занимались играми. Некоторые из стихотворений были прочитаны довольно умело. Возбужденные, сияющие лица детей свидетельствовали о переживаемом ими удовольствии. Такие увеселения, устраиваемые с целью доставить детям бедняков удовольствие, оставляют в сознании каждого посетителя приятное воспоминание» (СВ. 1899. № 4).
Журналисты подчеркивали, что дети усердно готовились к елкам, и это доставляло радость и им, и благотворителям:
«Елка, устроенная 10 января в Мариинском детском приюте, прошла очень весело. Стройное пение смешанным хором нескольких русских песен (нам понравились «Русь родная», «Идет весна»), внятное чтение стихотворений (например, «Рождественская елка») и живые картины доставили большое удовольствие присутствующим. Красиво убранная и ярко освещенная елка дополнила эту гармонию. Необыкновенною оживленностью отличались танцы. В заключение нельзя не сказать «русское спасибо» устроителям этого детского праздника, доставившим возможность воспитанницам приюта, хоть раз в год, так радостно и приятно провести этот вечер» (СВ. 1899. № 10).
Чтения для народа, квартиры для студентов
Томичи, радеющие о просвещении народа, также не теряли времени. В январе они проводили народные чтения, на которые приглашали малообразованных сограждан и рассказывали им о русской и мировой истории, о литературе, о физике, химии, математике и так далее.
В 1898 году, к примеру, в Бесплатной библиотеке читали: «Н.В. Борзов «Русское царство от прекращения Рюрикова дома до воцарения дома Романовых», Р.Л. Вейсман — «Галилей, его жизнь и ученые труды». В антрактах будет играть оркестр... В Воскресенском училище Н.Н. Баранский прочтет «Об Индии и индусах» и А.А. Валгусов — «Под волнами морскими», в антрактах будет петь хор. В Подгорном училище З.М. Якушева прочитает «Приключения Яся». В Бесплатную библиотеку и Воскресенское училище лети допускаются только в сопровождении взрослых. Начало чтений в 12.30 дня» (СВ. 1898. № 7).
Бесплатная библиотека Томска была одним из мест, где постоянно проводились народные чтения
Зима не была препятствием и для научно-исследовательской деятельности. К примеру, 15 января 1898 года в университете проходило очередное заседание общества естествоиспытателей и врачей при томском университете. Среди других докладов был доклад Киркевича «О помещениях студентов в частных домах». Газета писала:
«Доклад доктора Киркевича, посвященный столь важному для жизни томского студенчества вопросу, возбудил наибольшее внимание общества и посторонних лиц, присутствовавших на заседании. <…> Всего было исследовано 40 квартир, расположенных в Солдатской слободке и на Верхней Елани». В них жило 75 студентов; всего же в Томске в 1897 году было 430 студентов, из них в общежитии жило 87 человек.
Киркевич констатировал: «Дома, в которых жили студенты, были большею частью деревянные, небольшие, двухэтажные, и лишь один дом был каменный. В большинстве случаев студенты жили в нижнем этаже», причем снимали не квартиры, а комнаты. По наблюдениям доктора, «стены оклеены обоями, а иногда совсем ничем не покрыты, так что из стен торчат пакли». В некоторых были выкрашены полы, но «обстановка квартир очень скромная: кровать, 1-6 стульев, 1-4 столов, жесткие диваны, подчас заменяющие кровати».
«Дневное освещение на 35% ниже нормы. Почти во всех квартирах употребляются керосиновые лампы и только в одной квартире стеариновые свечи. Отопление тоже неудовлетворительно: две комнаты были совсем без печей, в других были железные печи, сильно портящие воздух… и лишь в 24 квартирах комнаты отапливались голландскими печами» (СВ. 1898. № 14).
Исследователь акцентировал внимание на неподходящих условиях жизни для студентов:
«Большинство квартир холодных. В исследованных квартирах температура колебалась от 6 до 20 градусов. В 22 квартирах температура была ниже 12 градусов, в немногих она была 16, чаще от 4 до 6 градусов». Кроме того, отмечал он, «к числу прелестей наших студенческих квартир надо отнести грязное содержание комнат, холодные сортиры (только в одной комнате был теплый сортир, и то находившийся в другом помещении), недостаточность воздуха и его загрязнение и, добавим от себя, хозяйки, замечательные своей грубостью и невежеством». При этом «плата за квартиры в большинстве случаев высокая, в других, более дешевых, квартирантам приходится расплачиваться своим здоровьем» (СВ. 1898. № 14).
Журналист резюмировал: доклад «знакомит нас с жизнью нашего студенчества, представляющего в будущем главных руководителей нашей общественной жизни. Он показывает нам — сколько энергии, сил и здоровья теряется в борьбе с невозможной обстановкой, той силы, которая могла бы послужить на пользу народа, общества и государства».
В снежном плену
Томичи организовывали мероприятия развлекательные и интеллектуальные, а сибирская природа позволяла им поучаствовать и в своеобразных «погодных квестах». К примеру, январь 1898 года отличился целой чередой погодных катаклизмов.
Сначала томичей ждало испытание холодом; как писала газета, «крещенские морозы начинают давать о себе знать. Вчера мороз дошел до 34» (СВ. 1898. № 1). Следствием этого сразу стало повышение цен: «с усилением холодов начала повышаться и цена на дрова. Вчера сажень березовых дров продавалась от 3 р. до 3.20 р. На той неделе дрова стоили 2 р. 50 к. и 2 р. 60 к.» (СВ. 1898. № 1).
Потом начался сильный буран: «Ветром расшатало вывески, а некоторые и совсем оказались сорванными. Следовало бы обязать всех, имеющих вывески, таковые, во избежание несчастных случаев, прикрепить» (СВ. 1898. № 6).
 |
| Так, по мнению дореволюционных карикатуристов Томска, выглядел зимой наш город |
А затем повалил снег в небывалом количестве. Газета констатировала:
«За последние два дня выпала такая масса снега, что некоторые небольшие дома, особенно по окраинам, оказались совершенно занесенными. На улицах намело такие сугробы, что они стали почти непроездными. Очистка дворов и тротуаров от снега пока ни к чему не ведет. На место очищенного накапливается столько же снега, сколько было. Сильные ветра намели в некоторых местах города целые снеговые горы» (СВ. 1989. № 7).
Город очутился в информационной изоляции:
«Московской почты вчера не было, потому что московский поезд не пришел вовремя на ст. Тайга, откуда томский поезд вышел, однако, в обычное время, доставив только почту иркутскую. Поезд пришел в Томск с большим опозданием, а именно в 6 часов утра. Поезд был задержан сильным снежным бураном» (СВ. 1898. № 7).
Опустели рынки:
«Бураны последних дней сильно перепортили дороги, почему базары в городе почти пусты. Крестьяне ехать в город не рискуют, опасаясь, не без оснований, завязнуть в сугробах, не доехав до города» (СВ. 1898. № 8).
Но если томичи могли, по крайней мере, сидеть возле печей в заваленных снегом домах, то застрявшим в пути пассажирам оставалось только посочувствовать:
«Вследствие бурана, продолжающегося вот уже четвертые сутки, все почтово-товарно-пассажирские поезда стоят на ст. Тайга, которое в пути от Литвиновой к Оби и от Томска к Тайге в сугробах снега. В снегу поезда находятся вторые сутки. Все меры ни к чему не ведут — ни паровозы-снегоочистители, ни рабочие не могут справиться с теми снеговыми горами, которые образовались на полотне железной дороги. Нетрудно себе представить положение пассажиров, сидящих в поездах, засыпанных снегом» (СВ. 1898. № 8).
Железнодорожное начальство расписалось в своем бессилии:
«Вследствие снежных заносов между станциями Тайга и Литвиново с 10 января прекращается со ст. Обь отправление всех поездов. Из Томска 10 и 11 января поезд № 4 отправлен не будет. Дорога слагает с себя ответственность за срочную доставку грузов» (СВ. 1898. № 8).
Но в номере от 15 января было сообщено: «Установившаяся погода дала возможность приступить к исправлению улиц, которые сделались буквально непроездными» (СВ. 1898. № 11).
Городские улицы потихоньку начали расчищать:
«Большая улица уже отчасти исправлена, но другие улицы остаются во всей своей неприкосновенности, и ехать по ним — истинное мучение и для ездоков, и для лошадей. Некоторые улицы представляют сплошные глубокие ухабы и выбоины» (СВ. 1898. № 13).
На зимних фотографиях дореволюционного Томска видно, что улицы чистили неплохо
Увы, появились сообщения и о трагических последствиях снежного катаклизма:
«Во время последних сильных буранов, к сожалению, не обошлось без несчастий с людьми и на железной дороге. Одним из пассажирских поездов, шедших из Европейской России, задавлен вблизи Кривощековской станции путевой сторож, который, выйдя встретить поезд, вероятно, не слышал и не видел, за шумом бури и сильным снегом, подходящего поезда и попал под паровоз, которым и был раздавлен насмерть. У несчастного осталась жена и шесть человек детей, конечно, без всяких средств.» (СВ. 1898. № 17).
В разделе «Разное»
Кроме развлечений общепринятых и бесспорных, газета писала о других забавах — некоторые из них можно было назвать таковыми разве что в кавычках. Это, например, такая традиционная для дореволюционного Томска народная «забава», как массовая драка, иначе говоря — «войнишка»:
«Репертуар народных праздничных развлечений был бы не полон, если бы не было… войнишки. Но за «войнишкой» дело не стало, и этот излюбленный томский спорт с большим оживлением и при большом течении спортсмэнов произошел 6 января за Истоком, на углу Королевской улицы. На месте, где происходила войнишка, к счастью, не осталось ни переломанных ребер, ни вышибленных зубов (СВ. 1898. № 5)
Или история, которая начиналась буквально как детектив:
«Крестьянину Прошину захотелось выпить. Денег не было, но у квартирной хозяйки Абрамовой, живущей в доме Елисеева, по Протопоповскому переулку, плохо лежал медный подсвечник, с которым Прошин и отправился в кабак, но намерению его не суждено было сбыться — он был арестован» (СВ. 1898. № 10).
Не чужды были журналисты «Сибирского вестника» и черного юмора, который проявился в следующем сообщении:
«Интересный новогодний подарок получил 1-го января купец Жидков, которому подкинули ребенка мужского пола. При ребенке, лежавшем около дверей квартиры г. Жидкова в корзине, найдена записка: «родился в 12 ч. дня, не крещен» (СВ. 1898. № 2).
Замечательная зимняя история о том, как полиция помогла воссоединиться человеку с его одеждой, произошла в Томске в 1899 году:
«Конным объездом на Миллионной улице 13-го января в 10 ч. вечера был поднят близ трактира Бурдо до бесчувствия пьяный человек, совершенно голый. Доставленный в участок, каким-то чудом не замерзший пьяный оказался мещанином Зевакиным».
«В это же время другим конным объездным по Белоозерскому переулку был задержан неизвестный человек, несший бешмет, сорочки и другое ношеное платье». Доставленный в участок человек оказался вором, который ограбил Зевакина. «Такое быстрое обнаружение преступника и украденных вещей еще раз доказывает, как полезна мера введения конных объездных» (СВ. 1899. № 11).
Посещение распродаж, или «дешевок», которые так любили дореволюционные томичи, также могли принести как приятные, так и неприятные сюрпризы.
Соблазнившись такими объявлениями о распродажах, дореволюционные томичи нередко попадались на удочку недобросовестных продавцов, сбывающих товары низкого качества
Газета писала: «Любители дешевых распродаж в большинстве случаев очень сильно платятся за свою страсть и, несмотря на чувствительные уроки, все-таки охотно посещают всякие распродажи, дешевки и т.д. Объявил распродажу г. Рукавишников, и повалил туда обыватель. Но через 2-3 дня наказанный томич начал уже являться в нашу редакцию с жалобами. Один купил сапоги и проносил их целыми 2 дня, другая купила ботинки, которые разорвались, как только они были надеты, и т.д.» (СВ. 1899. № 16). Увы, здесь редакция была бессильна помочь — разве что советовала более внимательно относиться к своим покупкам.
Позитивные новости января
Не только криминальные и погодные происшествия привлекали внимание «Сибирского вестника». Из газеты можно было узнать и об улучшениях в самых разных областях томской жизни. Например, журналисты обращали внимание на прекрасное нововведение в мужской гимназии:
«В новом здании мужской гимназии устроена столовая, где ученики за плату по таксе, определенной гимназическим начальством, могут получать во время большой перемены завтрак, например пирожки, котлету, ветчину и пр., а также чай и молоко. Подаваемые припасы осматриваются врачом, давая таким образом учащимся возможность за скромную цену получать припасы свежие и доброкачественные. Отчего бы другим учебным заведениям не последовать примеру мужской гимназии и устроить у себя буфет? А то ведь учащиеся, ввиду необходимости, вынуждены покупать у разносчиков, имеющих товар зачастую не совсем свежий и доброкачественный» (СВ. 1898. № 7).
В 1898 году Томск узнал о необыкновенной находке на золотом прииске:
«Начальник томского горного управления получил от окружного инженера Ачинско-Минусинского округа следующую телеграмму: «На Спасо-Преображенском прииске «Чибижеку» разведочною ротою десятого января найдена самородка 74 с четвертью фунта чистого веса» (СВ. 1898. № 10). Отметим, что 74 фунта — это 33 килограмма, вес 9-летнего ребенка. В «Маленьком фельетоне» журналисты иронически описывали восторг публики по поводу самородка «в 74,5 фунта чистого золота», поскольку полюбоваться на него было разрешено томской публике.
«Смотрели, щупали, лизали и облизывали», писал фельетонист. Сами же «счастливые компаньоны чувствовали себя на верху блаженства». Самородок «в продолжении суток изрядно был вспрыснут и обмыт» сначала у одного компаньона, потому у другого — сам же он, «в вспрыскивании, как нам сообщают, никакого участия не принимал» (СВ. 1898. № 23).
Январь этого же 1898 года стал временем торжества для одного из томских издателей:
«Составитель «Путеводителя по Сибири и Средне-Азиатским владениям России» В.А. Долгоруков получил на днях уведомление, что жюри международной выставки, бывшей в минувшем году в Бордо (во Франции), присудили ему серебряную медаль за его «Путеводитель» с французским текстом — за дешевизну и интерес издания, — представленный им на означенную выставку» (СВ. 1898. № 12).
Также в начале года распределялись стипендии для учащихся Томска, которые учреждались и организациями, и частными лицами:
«Стипендия городского общества, учрежденная при Томском университете в память 200-летнего юбилея царствования Императора Петра I-го, правлением университета разделена между тремя студентами первого курса» (СВ. 1898. № 17).
«Ученики уездного училища… зачислены согласно постановления томского купеческого общества, стипендиатами стипендии имени Его Величества Государя Императора» (СВ. 1899. № 4).
«Томский городской голова получил уведомление, что Омская городская дума постановила ассигновать 300 р. ежегодно для учреждения стипендий на юридическом факультете Томского университета» (СВ. 1899. № 7).
***
Вот так оживленно и разнообразно начинался год в дореволюционном Томске: с маскарадами и елками, золотыми самородками и исследовательскими докладами, и никакие снежные катаклизмы не могли помешать томичам понемногу улучшать свою жизнь.
С наступившим Новым годом, томичи XXI века!
