Суеверия, предания и легенды дореволюционного Томска
Во что верили и чего боялись жители Томска в XIX — начале XX веков
Журналисты дореволюционного Томска часто упрекали обывателей в том, что они были чрезвычайно суеверны. Томичи верили в чертей, в домовых и в сглазы, ходили лечиться к знахаркам и пересказывали друг другу слухи о заколдованных кладах.
Предлагаем познакомиться с некоторыми из этих легенд и суеверий, распространенных в Томске в XIX — начале XX веков.
«Предания о кладах, находящихся в Томской губернии»
Статья с таким названием появилась в 1896 году в газете «Сибирский вестник». Ее автор, Н. Гуреев, решил поделиться с читателями некоторыми известными ему преданиями о кладах, находящихся в пределах Томской губернии.
«Предания эти сделались мне известны следующим образом. В 1880 г. бывшее главное управление Западной Сибири, озабачиваясь выработкою мер наблюдения за раскопкою многочисленных сибирских курганов, потребовало, между прочим, от томского губернатора сведений о важности в историческом отношении существующих в Томской губернии курганов, о поводах, дающих возможность рассчитывать на открытие в них древностей и пр. Сведения эти было поручено собрать на местах полиции и сельским властям. Этими лицами была собрана масса материала, конечно, сырого, бессистемного, часто вовсе неотносящего к делу. Из этой-то массы отрывочных сведений, бессвязных рассказов старожилов и кое-как записанных легенд и преданий мне удалось извлечь и ниже предлагаемые предания о томских кладах».
В сети можно встретить такое изображение внутреннего устройства кургана
Клад разбойника-колдуна
«Среди населения деревни Митрофановой, Тутильской волости, Томского округа, держится упорное поверие о том, что в довольно обширном кургане, находящемся приблизительно в одной версте от деревни, за р. Томью, зарыты бесчисленные богатства. По этому поводу существует следующее предание.
В давно прошедшие времена, вскоре после заселения края русскими, в местности этой появились разбойники. 12 разбойников, под предводительством атамана Тюменева, поселились на кургане, около д. Митрофановой. По предания, вершина этого кургана служила жилищем атаману, который зарыл там в особом помещении, покрытом каменной плитою, много золота и серебра. Разбойники долгое время безнаказанно грабили и разоряли окрестных крестьян, пока последние, потеряв всякое терпение, не собрались в большом количестве и, окружив курган, с ружьями в руках напали на разбойников. Но выстрелы крестьян не причиняли им никакого вреда.
Тогда один из крестьян зарядил ружье заговоренною пулею и ею убил атамана, за которым были перетоплены в р. Томи или перебиты и все остальные разбойники. Несмотря на все старания, открыть схороненные разбойниками сокровища не удалось, почему в народе сложилось убеждение, что клад заколдован атаманом. Народ упорно верит этому преданию, и находятся старики и старухи, утверждающие, что в прежние времена, в том самом месте, где хранится клад, по ночам можно было видеть горящую восковую свечу».
Сокровища мстительного стража
«В Кетской волости, того же Томского округа, верстах в двух от села Кетское и в нескольких десятках саженей от выселка Куриного, находится конусообразный курган, в котором, по преданию, также зарыт клад. Окрестных жителей утверждает в этом убеждении то обстоятельство, что если по вершине кургана ударить чем-нибудь тяжелым, то по звуку можно судить, что внутри его находится пустота. Инородцы-остяки, кочующие по окрестной местности, утверждают, что курган этот существует очень давно: он был еще до пришествия в эту местность русских. Инородцы убеждены, что в кургане скрыт богатый клад, который оберегает заколдованный богатырь. Лет 40-50 тому назад местные крестьяне, желая добыть клад, принялись было раскапывать курган, но, как они убеждены, за эту попытку были наказаны тем, что у них весь хлеб выбило градом. С тех пор уже никто из местных жителей не решается вновь приступить к раскопке кургана».
Вместо клада — набор скелетов
«В Николаевской волости, Томского округа, верстах в семи от д. Елбачевой находится длинный курган, одним краем примыкающий к речке с довольно крутыми берегами. Здесь по рассказам старожилов, в былое время жила шайка разбойников, которые закопали в кургане несметное количества золота, серебра и разных драгоценностей. Лет 25 тому назад некоторые из местных жителей пытались найти клад и копали в разных местах землю, но, конечно, никаких драгоценностей не нашли, отрыв только, на глубине 5-6 аршин, значительное количество конских и человеческих костей и различную сбрую с многочисленными украшениями из желтой меди и какого-то белого металла».
В Томских музеях хранятся остатки еще одного загадочного народа со своей культурой — кулайцев
Фото: present5.com
Заколдованные сокровища
«В Барнаульском округе, по народному преданию, большой клад скрыт в кургане, возвышающемся из обширного болота, приблизительно в одной версте от деревни Масляшинской, Бурлинской волости. Местные старожилы рассказывают про этот курган следующее: в давно прошедшие времена в этой местности обитал какой-то неизвестный народ, который имел свою главную ставку на этом кургане и скрывал в нем все свои драгоценности.
Когда народ этот удалился отсюда, то он не захватил с собою своих сокровищ, а для того, чтобы сохранить их, наложил на них заговор, так что добыть их невозможно без знания волшебных чарований. Жители деревни Масляшинской в давно минувшее время производили раскопки кургана с целью отыскания сокровищ, дорывались даже до железных дверей — но дальше идти представлялось невозможным, так как показывалась в большом количестве вода и грозила затопить дерзновенных искателей заколдованного сокровища».
«В разобранных мною материалах, — писал Н. Гурьев, — находилось точное указание на существование кладов, по местным преданиям, только в описанных курганах. Но местные жители уверены, что в большинстве сибирских курганов можно кое-чем поживиться, так как-де под этими курганами погребен некогда обитавший здесь народ неизвестного племени, со всеми своими пожитками и сокровищами, и только суеверный страх препятствует полному разграблению курганов.
Существует следующее предание, более или менее распространенное не только в Томской губернии, но и во многих других местностях Сибири».
Игрь Одинцов «Чудь». Правая сторона триптиха «Стефан Велико-Пермский»
Фото: permartmuseum.ru
Легенда о Белом Царе
«В давно прошедшие времена, в местности занимаемой ныне Томской губернией, обитал некий народ «чудь». Незадолго до появления в Сибири русских, народец этот заметил, что в обитаемым им местах начали появляться мелкие березовые рощи, которых ранее здесь не было. Удивилась «чудь» этому небывалому явлению и начала рассуждать, к благополучию это или к худу? Собрались все они у князя Боголара, пригласили 124 шамана и заставили их шаманить для того, чтобы узнать, что им предвещает появление берёзового леса. После долгого камлания шаманы возвестили Боголару и «чуди», что появление белого леса предвещает великое несчастье. «Народится на свете Белый Царь, который будет лютее льва, а народ его хищнее игра. Завладеет он нашим местом, похитит наше богатство и животных и самих нас пожрет живыми».
Предсказание это привело в ужас все население; начали советоваться, как избежать предсказываемого шаманами несчастья, и, по долгом обсуждении, пришли к убеждению, что нужно не отдаваться в руки Белого Царя, а лучше погибнуть, самим наложить на себя руки. Решили закопать себя в землю со всем имуществом и со всеми сокровищами, чтобы ничто не попало в руки Белого Царя и его народа. Первый показал пример Боголар. Он построил навес на прочных столбах и на крышу наносил громадное количество земли, камней, глины и пр. В тот навес он собрал всю свою семью, загнал скот, снес все имущество и свои сокровища, а затем подрубил столы и все похоронил под массой находившейся на крыше земли. Примеру своего князя последовали и все остальные, и таким образом погребло себя со всем своим имуществом целое племя.
Предание это живо до сих пор во многих местностях Сибири. Крестьяне убеждены, что в курганах сохранилось еще имущество несчастной «чуди», и если не решаются поживиться им, то благодаря суеверию, укрепляемому рассказами стариков о различных страшных видениях, о вихре, огне или воде, сгонявших и даже пожиравших смельчаков, решившихся попробовать счастья и докопаться до чудских сокровищ.
Суеверие в данном случае, по пословице «нет худа без добра», служит свою службу, и если невежественное население не решается из суеверного страха разорять курганы в поисках за мнимыми сокровищами, то этим оно сохраняет быть может драгоценнейшие научные клады, которые заключены в многочисленных сибирских курганах, ждущих, в большинстве случаев, своих исследователей» (Сибирский вестник. 1896. № 176).
В дореволюционном Нижнем Новгороде была издана целая серия открыток «Типы цыган»
Фото: citifox.ru
Волшебный способ лечения от запоев
Газеты нередко писали и о других суевериях томичей.
«До чего в нашем народе распространено еще суеверие и как этим умеют пользоваться различные знахари и знахарки, показывает простодушный рассказ крестьянки Николаевской области, Ольги Бубновой, слышанный нами на днях.
«Я пью запоем; года три тому назад до того допилась, что на мне осталась одна рубашка, и то старая. Муж не стал принимать меня, все думали, что я погибшая. Я и погибла бы, но на счастье мое сошлась с одной цыганкой, - как вспомню о ней, так и теперь Бога молю за нее. Дала она мне чего-то выпить, точно рукой сняло. После этого не пила я водки три года, а потом, два месяца тому назад, заставили выпить меня рюмку водки, да должно быть подали чего-то, и я снова принялась за старое: все потаскала с себя в кабаках. Немного опомнилась и вижу — дело неладно; стала просить мужа сходить опять к той цыганке, но к несчастию прежнюю не нашли, попалась другая. Привели меня в ров, в дом Лекотарчуковой, к цыганке Матрене Ивановой. Прежде всего Иванова налила в чашку воды, взяла у меня новенький фартук и покрыла чашку, стала шептать.
«Вот, говорит, если в чаше вода покраснеет, то лечить можно». И правда, как сняла она фартук, вода в чашке стала красная, точно кровь. Велела принести она мне три рубля, платье, бутылку водки и восковую свечку. Наутро все это мы ей доставили. Сначала Иванова взяла водку и налила в чашку, накрыла ее моим платьем, пошептала, весела мне и мужу скатать по восковому шарику и бросить в чашку, потом сняла платье, потребовала 3 р., накрыла ими чашку и стала шептать.
«Теперь смотрите на чашку, все идет хорошо, черти согласны избавить тебя от запоя», — сказала она. В чашке вместо шариков оказалась фигурка человека. Водку из чашки по приказанию Ивановой я выпила. Деньги, фартук и платье велела она мне оставить до завтра, деньги завязала в мое платье по 1 р. 50 к. в каждой рукав. Когда мы пришли на другое утро, Иванова сказала, что деньги и платье должны у ней остаться на 15 дней. Деньги были не наши и муж не соглашался оставить их, но я уговорила его, а Иванова велела придти вечером: «я, говорит, посоветуюсь на расстанье (на перекрестке дорог) с чертями, может быть отдам и раньше». Вечером я опять пришла. «Сегодня я не успела сходить», сказала цыганка, «приди завтра на заре». Я пришла на заре. Тут Иванова мне сказала, что черти рассердились за упрямство мужа, все мои вещи утащили с собой и не желают лечить меня. Больше уж я не видала Иванову...»
Дело не обошлось без жалоб — Бубнова подала жалобу на цыганку. Говорят, она теперь пока не пьет, несмотря на отказ чертей лечить ее, кажется, больше потому, что решительно ничего не имеет, так как на ней надето какое-то рубище» (Сибирский вестник. 1887. № 35).
Больных женщин в Томске ждали университетские клиники, составлявшие серьезную конкуренцию традиционным знахаркам
«Выдворение черта»
Газета «Сибирская жизнь» в 1904 году иронично описывала следующий случай:
«Оказывается, что и в Томске, при существовании медицинского факультета университета и массы врачей, знахарство в почете в среде болеющих обывателей. Так, например, жена кучера, служащего у санитарного фельдшера, заболев какою-то женскою болезнью и желая избежать операции, которую нашли необходимым сделать ей профессора университетской клиники, нашла какую-то знахарку, и вот началось оригинальное лечение посредством каких-то чудных пассов и приемы внутрь неведомых зелий.
На вопрос больной, какая у нее болезнь, знахарка авторитетно объяснила, что у нее «в утробе завелся черт», который и рычит там, и что его она сумеет выдворить. Неизвестно, чем бы кончилось это лечение, если бы санитарный фельдшер случайно не увидел знахарку при производстве ею «врачебных» манипуляций над больною женщиной. Последняя была в это время без чувств, - как бы в состоянии гипноза или близко подходящем к нему. Дело кончилось тем, что больная согласилась на операцию, как предлагали ей в клинике» (Сибирская жизнь. 1904. № 38).
На дореволюционных фотографиях можно увидеть как городские, так и деревенские свадьбы
А вы верите в заговоры, привидений, чертей, во что-нибудь еще? Каждый выбирает суеверия по себе, но главное — помнить, что всего важнее доказательная медицина!
