По старой памяти: пожары в дореволюционном Томске
Как спасали Томск от пожаров сто лет назад
«Пожарный тоже озабочен,
И плохо ест, и плохо спит:
Весной почти что ежедневно
Наш Томск со всех концов горит....»
(Из фельетона «Сибирской жизни», 1901, № 68)
18 августа исполнилось 200 лет пожарной охране Томска: в 1819 году была организована первая пожарная команда, которая была призвана спасать город от огня. И не было в то время более актуальной службы: город был деревянным, водопровода не было вплоть до конца XIX века, впрочем, как и электричества. Так что носились пожарные целями днями туда-сюда, пытаясь потушить то загоревшуюся сажу в трубе, то чей-то сеновал, а то и поджог...
Вы думаете, это преувеличение — про каждый день? Увы, нет. Почитаем вместе газету «Сибирскую жизнь», чтобы получить представление о том, каково это было — жить в деревянном Томске начала XX века.
Пожары случались не только в деревянной части Томска: печное отопление «гарантировало» возгорания и в центральных каменных зданиях — таких, как торговый дом Кухтерина в центре города (ныне — мэрия Томска).
Огненная хроника 1901 года
Хроника пожаров в Томске в тот год началась прямо с января: 9 числа, как писала газета, «около 11 часов дня, произошел пожар в доме № 25.... по Нечаевской улице. Загорелась балка, находящаяся между печами нижнего и верхнего этажей. Причина пожара — неисправное содержание печи» (СЖ. 1901. № 8). По-видимому, пожар был успешно потушен жильцами дома.
А вечером того же дня — «около 8 часов вечера» — «произошел пожар во дворе дома № 8... по шоссе к вокзалу Томск, сгорел до основания одноэтажный деревянный дом. Причина пожара не выяснена, предполагают неосторожное обращение с огнем. Дом застрахован..» (СЖ. 1901. № 7). Здесь, судя по сообщению, огонь тушить не стали — дом полностью сгорел.
17 января не уследили за печью в доме, где размещалось ремесленное училище братьев Королевых — на углу Почтамтской улицы и Подгорного переулка. И вот здесь наконец-то нашлось дело для пожарной команды: благодаря ей «пожар вскоре был прекращен» (СЖ. 1901. № 15).
Но пожары случались не только в деревянных постройках: ночью 22 января пожарные тушили потолок и перегородку, загоревшиеся от сильно натопленной железной печи в каменном корпусе торговой лавки на углу Нечаевской и Дворянской улиц, а 31 января пожар случился в торговом доме Кухтерина по Почтамтской улице. С огнем помогла справиться прибывшая пожарная команда.
Всего за год «Сибирская жизнь» писала примерно более чем о 70 пожарах. Если сравнивать эти сведения с помещенной в газете статистикой, то можно увидеть, что цифры в целом совпадали. Как писала «Сибирская жизнь», в 1900 году зимой было 26 пожаров, сгорело 14 домов; весной — 24, сгорело 174 дома; летом — 10, сгорело 7 домов, и осенью — 11, сгорело 3 дома. Всего в 1900 году было 80 пожаров, сгорело 198 домов. Причины: неосторожное обращение с огнем — 35 случаев, поджоги — 14, неисправное содержание печей и труб — 22, неизвестные причины — 9 (СЖ. 1901. № 41).
Кстати, домовладельцы нередко несли не только убытки от огня, но и привлекались к ответственности по суду. Так, описывая пожар в доме мещанина М.Я. Горбунова, жившего по Петровской улице, в собственном доме № 38, газета указывала: несмотря на то, что огонь был «скоро затушен и прекращен домашними средствами», дело о пожаре «препровождено мировому судье I участника, для привлечения Горбунова к ответственности за неосторожность» (СЖ. 1901. № 52).
На команду надейся, но...
Огонь не щадил никого: пожары возникали в жилых домах и на фабриках, в городах, деревнях и в лесах; горели вагоны и железнодорожные мосты, церкви и пивоваренные заводы. В Томске выгорали целые районы: известно, что в 1881-1882 годах крупные пожары почти уничтожили Заисток и Заозерье. Пожарная команда не справлялась с этими бедствиями. Произошедшие трагедии сыграли не последнюю роль в том, что в городе возникло добровольное пожарное общество, о деятельности которого также постоянно писала газета.
Деревянные районы Томска — Болото, Заисток, Белозерье — были источниками повышенной пожарной опасности.
Из отчета общества за 1898-1899 годы можно было узнать, что в нем состояло 19 почетных членов общества, 139 действительных и 106 членов-соревнователей. Из 88 пожаров члены общества помогали на 26, в среднем участвовало в работах от 22 до 60 человек.
Для членов этого общества постоянно проводились пожарные ученья. Правда, газета сожалела о том, что «такие ученья назначаются нечасто и обыкновенно на них присутствуют члены не в значительном количестве. Это очень жаль, так как ученья способствуют сближению членов и, что главное, влияют на успешное действие их на пожарах» (СЖ. 1901. № 55).
Бывали, конечно, и казусы, и ложные тревоги. Один из таких случаев описывал хроникер «Сибирской жизни»:
«В пятницу, 6 апреля, в 12 часов ночи обыватели Болота были встревожены ездой по улицам пожарных, которые отыскивали пожар, но так как последнего не было, то, поплутав по грязным улицам, они возвратились вспять. Оказалось, что тревога была ложная, и ларчик открывался очень просто: каланчисту при депо добровольного пожарного общества «послышалось», что где-то бьют в набат, и он, недолго думая, принялся тоже отчаянно звонить; некоторые пожарные команды поехали на этот звон и бросились на Болото..» (СЖ. 1901. № 77).
Сколько подзатыльников отвесили за ложную тревогу мнительному «каланчисту», газета не стала писать.
К сожалению, не всегда дело ограничивалось «ложным испугом», или незначительными повреждениями вроде обгоревшего потолка. В мае газета писала о пожаре на Воскресенской горе, в котором сгорело «6 жилых помещений — домов и флигелей — принадлежащих томским мещанам Петру Ганченко, Туголукову и Кипрюшину, и надворные постройки, принадлежащие этим же домовладельцам и их соседям Пичугину и Хохлову. Кроме того, для предупреждения распространения огня были сломаны надворные постройки и часть крыши у дома Ильи Григорьева». В огне сгорели четыре лошади и три коровы. Еще одной жертвой этого пожара стал сосед, который так испугался за судьбу своего дома, что умер от разрыва сердца. Причину выяснить не удалось. Причем, по мнению хроникера, даже этот ущерб – «цветочки» по сравнению с тем, что могло произойти, если бы в это время еще и подул ветер:
«Во время пожара была тихая погода, то много содействовало тому что пожар не принял более грандиозных размеров, а это было вполне возможно при небольшом ветре, так как около горевших домов весьма близко находились и соседние дома и надворные постройки — все это деревянное. Много также содействовала прекращению пожара и дружная работа пожарных команд и команды добровольного пожарного общества» (СЖ. 1901. № 102).
Одним словом, только благодаря совместной работе профессионалов и добровольцев деревянный Томск не выгорал дотла.
Страховка требует взаимности
Еще одним способом снизить убытки была страховка своего имущества. В Томске существовало Общество взаимного страхования от огня, страховались домовладельцы и в других обществах (санкт-петербургском, обществе «Голубого Креста» и т.д.).
Несгораемый — значит надежный: это свойство подчеркивали создатели дореволюционной рекламы. (Реклама в газете «Сибирская жизнь», 1901 год).
Но здесь ситуация могла сложиться по-разному. Так, например, во дворе чиновника Петра Иванова сгорела как-то крыша сеновала и сено. Убыток от пожара составил 200 рублей, а застраховано строение было в Санкт-Петербургском страховом обществе всего на 100 рублей (СЖ. 1901. № 56).
Сам пожар произошел, как писала газета, от неосторожного обращения с огнем кучера: он ходил «с зажженным фонарем в находящуюся под сеновалом конюшню». Ситуация была опасная, поскольку «во время пожара дул сильный ветер, и пожар мог принять при скученности деревянных построек большие размеры, но благодаря дружной работе пожарных и членов пожарного общества, а также и обилию снега на навесе около крыши и на самой крыше огонь был скоро локализован» (СЖ. 1901. № 56).
Во время крупных пожаров общество взаимного страхования помогало возместить убытки, но фонд его, конечно, значительно уменьшался. Так, газета писала: «По приблизительному подсчету правления томского общество взаимного страхования от огня, убыток общества от заисточного пожара 14 мая достигает 40 тысяч рублей. В наиболее высоких суммах из числа уничтоженных пожаром были застрахованы имущества: Сайдашева в 12 тысяч р., Хамитова в 6 200 рублей» (СЖ. 1901. № 105).
Помощь погорельцам оказывали и состоятельные томичи, и даже городская дума. Но томичи, убедившись в том, что страховка действительно помогает покрыть убытки от пожаров, охотно вступали в ряды общества. Газета сообщала, что за май на страхование было принято 191 имущество на 694 тысячи рублей, причем по части этих имуществ страхование было возобновлено.
Опасный Заисток
Заисток, или Заисточное предместье горело в Томск не раз, но... газета писала: «Во время усиленного домостроительства в Заисточном предместье, уничтоженном пожаром в прошлом году, замечалось, что местные обыватели, очевидно, нисколько не наученные поразившим их бедствием, продолжают возводить постройки без соблюдения правил строительного устава: без установленных разрывов между строениями, воздвигают двух и трехэтажные дома не на каменных фундаментах, а просто на земле или на деревянных стойках, и, наконец, устраивают подвальные жилые помещения в местностях, каждогодно заливаемых водой» (СЖ. 1901. № 64).
Самым пожароопасным до революции был район Заистока. Он выгорал не менее трех раз только за период конца XIX — начала XX века.
Власти пытались контролировать процесс застройки, но не особо успешно.
Не успела газета обратить внимание на пожароопасность этого района, как жизнь подтвердила опасения журналистов. Буквально на том же месте и примерно в то же время, что и год назад (в 1900 году — 17 мая, в 1901-м — 14 мая) начался новый масштабный пожар в Заистоке. Буквально за полдня сгорело 25 жилых помещений и 7 надворных построек.
«Во время пожара дул сильный юго-западный ветер, который переносил горящие головни на громадные расстояния, так что например на Юрточной горе загорался несколько раз дом Бейлина, но благодаря своевременно принимаемым мерам, пожар прекращался в самом начале. Безусловно, пожар мог принять грандиозные размеры. Так как на всех дворах лежала масса мелких стружек и разного строительного материала, заготовленного для постройки вместо сгоревших в 1900 домов и служб... но ветер направил огонь по направлению к громадной роще г. Дистлера, которая и остановила дальнейшее движение его» (СЖ. 1901.№ 104). На пожаре погиб один человек, трое получили увечья.
Не успели погасить огонь, как 15 мая началась «вторая серия» опять на том же месте:
«На месте пожарища 14 мая тлели еще угли, и в окрестностях носился удушливый дым, дежурная команда заливала еще вспыхивавший кое-где огонь и горящие уголья, а город уже снова огласился набатом и над ним повисли густые клубы дыма; на каланче появился вместе с сигнальными фонарями красный флаг. Оказалось, что пожар опять заистоком. ...Во время пожара сгорели 4 жилых помещения и дворы. Благодаря тихой погоде, пожар не принял больших размеров и скоро был прекращен, хотя стоявшие на противоположной стороне улицы дома начали загораться, но на крышах их сидел народ с ведрами воды, который сразу замечал огонь и заливал его... На пожар собралась масса публики, мешая часть которой усердно помогала пожарным работать, но большинство — зеваки, пользующиеся даровым зрелищем и любующиеся на разрушительную силу огня, пожирающего на своем пути и дома, и надворные постройки» (СЖ. 1901. № 105).
Во время пожаров оживлялись грабители: как с возмущением писала газета, «в то время, как большая часть прибывших на пожар публики помогала соседним с пожаром обывателям спасать ихнее имущество, некоторые любители чужой собственности... тоже спасали имущество но уносили его в свои квартиры» (СЖ. 1901. № 104). Полиция разыскивала украденные вещи и возвращала их владельцам. Горожане, которые помогали спасать вещи на пожарах, тоже потом искали через газету, кому принадлежит спасенное. И вот парадокс — в огне гибли дома и мебель, а в числе сохранившихся вещей оказались... две дамские соломенные шляпки. Они были доставлены в редакцию, и «владелицы шляпок» приглашались «за получением» (СЖ. 1901. № 108).
Дело плохо без воды
Одной из главных проблем при тушении пожаров было отсутствие в Томске водопровода. Воду брали из колодцев, из естественных водоемов. Большие надежды возлагались на Белое озеро, да вот беда — в мае газета обратила внимание на его плачевное состояние:
«Названное озеро в настоящее время почти совсем пересохло и это объясняется тем, что подземные ключи, питающие озеро, засорились и не дают больше воды. Между тем бывший на днях пожар по Белой и Кривой улицам наглядно показал, насколько необходим в этой местности водоем значительных размеров: отсюда до всяких других водных источников далеко, так что во время пожара приходилось собирать воду частями по соседним обывательским дворам» (СЖ. 1901. № 103).
Из Белого озера пожарные набирали воду для тушения пожаров: благодаря этому водоему многие возгорания были быстро ликвидированы, не превратившись в огненное бедствие.
Еще одним источником воды служили колодцы, но и они периодически засорялись. Газета писала о то, что в колодцах по Карповскому переулку с весны 1901 года не было воды, а между тем «колодцы эти всегда служили хорошим подсобником при тушении пожаров. В настоящее время, при ежедневно почти повторяющихся пожарах, следовало бы позаботиться об очистке колодцев, тем более, что постройки в этом районе скучены и, кроме того, близость щепного базара и масса бондарных заведений, внушают жителям Карповского переулка серьезные опасения в случае пожара» (СЖ. 1901. № 128).
Газета настоятельно рекомендовала начать чистку озера и колодцев, а также подумать о строительстве водопровода (его построили в начале XX века приняли в эксплуатацию в 1906 году).
На думских заседаниях шли разговоры и о том, чтобы увеличить количество пожарных обозов с водой: в 1901 году их было три, и депутаты считали, что пора бы подумать об учреждении четвертой пожарной команды. А поставить ее предлагали как раз в Заисточном предместье, потому что оно страдает от пожаров наиболее часто (СЖ. 1901. № 106). Но понятно, что все это были полумеры – пока не было городского водопровода, можно было лишь мечтать о достаточном количестве воды для тушения огня.
Праздники и награды за труд
Томское добровольное пожарное общество довольно активно проявляло себя не только на тушении пожаров, но и в городской жизни. Члены общества охотно праздновали годовщины со дня основания общества: в 1901 году ему исполнилось 19 лет. Газета так описывала праздник по этому поводу, который состоялся 27 мая:
«В 12 часов дня в пожарном депо общества совершено было, пред иконою Иверской Божией матери молебствие, на котором присутствовали вице-губернатор барон Дельвиг, городской голова А.П. Карнаков, некоторые из членов городской управы и гласных думы, около 100 членов пожарного общества и другие пожарные части. После молебствия члены общества, со своим обозом и частью городских пожарных обозов, продефилировали по улицам вокруг депо. После этого гостям была предложена закуска, за которую последовали обычные тосты» (СЖ. 1901. № 113).
Пожарное депо не случайно находилось рядом с городской полицией: томская пожарная команда была прикреплена к полиции, как и по всей России.
Деньги на нужды общества зарабатывались, к примеру, организацией развлекательных мероприятий. В конце мая 1901 года общество организовало гуляние на пароходе «Любимец»: был устроен чайный дамский стол, играл оркестр, посетившие праздник покупали марки благотворительного сбора. В итоге приход составил 920 рублей, расход — 236 рублей. После всех расчетов общество получило 684 рубля. Очень неплохо!
Публичные гулянья устраивали и в городском саду, публике обещали: «Во время гулянья будут играть два оркестра музыки, буду устроены танцы, открыты буфеты для продажи чая, фруктов и прохладительных напитков, предполагается также устроить фейерверк».
Газета подчеркивала: «Надо думать, что гулянье будет в достаточной степени оживленное, та как лица, стоящие во главе общества, умеют устраивать подобного рода мероприятия с известной помпой, привлекающей массу публики» (СЖ. 1901. № 155). Правда, прогноз на этот раз не оправдался: как раз в разгар праздника... начался пожар в городе! Члены общества бросились туда, а за ними и большая часть публики – видимо, пожар был в то время более интересным мероприятием, чем гулянье.
За работу на пожарах служащие пожарной команды получали благодарности и награды, в том числе золотые медали. Правда, из протокола заседания городской думы становилось понятно, что за золотую медаль награждаемый должен был заплатить довольно крупную сумму — 45 рублей. На заседании томский полицмейстер просил принять этот расход на средства города и все-таки выдать награду служащему Остахову — «в виду того, что последний не в состоянии уплатить этих денег». На что гласный Образцов «выразил удивление, как можно возбуждать ходатайства о дорого стоющих наградах, не убедившись сначала, в состоянии ли награждаемый внести подлежащую сумму» (СЖ. 1901. № 130). К чести остальных гласных, они не стали продолжать этот унизительный разговор, и постановили 45 рублей из средств города выделить.
По 25-50 рублей жертвовали частные лица пожарным за их работу. Так, газета писала, что «один неизвестный, пораженный самоотверженной и дружной работой пожарных, особенно проявившейся в то время, когда загорелся обшитый тесом дом Харитоновой, пожертвовал на угощение пожарных 25 рублей» (СЖ. 1901. № 161).
Не доверяй — проверяй!
В июне 1901 года городские власти начали масштабную проверку томских зданий на предмет их пожарной безопасности. И первым делом пошли, конечно, в Заисток. Газета писала, что всего было осмотрено более 30 усадеб, и в 24 из них были обнаружены нарушения пожарной безопасности – ветхие здания, скученные постройки, деревянные стены вместо каменных и т.д.Владельцам было дано две недели, чтобы устранить «замеченные неисправности» (СЖ. 1901. № 120).
Особое внимание проверяющих привлек Гостиный двор, «где помещаются железные, мануфактурные, чайные и прочие лавки»: «При осмотре оказалось, что на галерее двора, перед лавками, лежит масса пустых деревянных ящиков, рогож, корзин и других легковоспламеняющихся предметов» (СЖ. 1901. № 121). Здесь для очистки двора был дан недельный срок, после чего лавочников пообещали привлечь к «законной ответственности».
Гостиный двор в дореволюционном Томске являлся источником пожарной опасности, ведь в нем на небольшом пространстве ютились многочисленные лавки.
4 июня пристав пятого участка Никифоров, городской врач Грацианов и брандмейстер городской пожарной команды Петров добрались до аптекарского магазина Штоль и Шмит. Казалось бы, что может быть огнеопасного в новом каменном здании? Вот что: «При осмотре оказалось, что в деревянном помещении хранится много канифоли, что небезопасно в пожарном отношении» (СЖ. 1901. № 122). Но здесь все оказалось просто: уже через два дня всю канифоль продали и вывезли из здания.
По результатам обхода был перенесен их центра города щепной базар, а содержатель торговых бань Дистлер «под шумок» получил разрешение построить на Томи паровую водокачку и провести водопроводную трубу до своих бань – с тем, чтобы «в случае пожара отпускать бесплатно воду в требующемся количестве» (СЖ. 1901. № 1213). Все это говорит о том, что в начале XX века городская власть не только задумалась о пожарной безопасности, но и энергично взялась за дело ее обеспечения.
Нашатырь против огня
С особым интересом томичи рассматривали новые способы борьбы с огнем. Летом 1901 года газета сообщала о том, что совет добровольного пожарного общества предлагает устроить за городом «пробный опыт тушения пожара посредством бросания в средину горящего здания стклянок с нашатырным спиртом. Если этот новый способ тушения пожаров окажется удачным настолько насколько это расписывают с столичных газетах, то, очевидно, применение его в Томске принесет много пользы» (СЖ. 1901. № 129).
Томичи всегда отслеживали все новинки, связанные с пожарной техникой. Так что на складе технико-промышленного бюро такие товары не залеживались. (Реклама в газете «Сибирская жизнь», 1901 год).
Идею эту в итоге реализовали следующим образом: временно исполняющий томского полицмейстер Аршаулов и брандмейстер пожарной команды Петров «зажгли большую бочку, наполненною смолою и керосином и дали ей разгореться — после чего бросили бутылку со спиртом и закрыли горящую бочку. Огонь тотчас же потух. В непродолжительном будущем предполагается произвести такой же опыт в больших размерах: думают зажечь какое-нибудь непригодное строение». Заметочку эту корреспондент газеты завершал скептически: «Следует заметить, что горение в бочке, когда ее закроют, прекратилось бы и без всякого нашатырного спирта, от отсутствия притока кислорода» (СЖ. 1901. № 149).
Вторым способом бороться с пожарами, который очень привлек внимание и пожарных, и горожан, и корреспондентов «Сибирской жизни», было применение огнеупорного состава. В июле в Томск приехал изобретатель этого состава, Ф.Г. Бабаев. В его присутствии была проведена проверка этого состава: «на конном базаре, близ берега р. Томи и вдали от обывательских строений, сколочено было на скорую руку нечто вроде будки...». Это строение пропитали составом Бабаева и окружили его такими же будками без огнеупорной защиты. Затем их подожгли и наблюдали за тем, как поведет себя «защищенная» будка. В итоге участники эксперимента пришли к следующему выводу:
«Результат опытов позволяет высказать, что деревянная капитальная постройка, покрытая бабаевским составом, едва ли может выдержать силу большого огня продолжительное время... но, безусловно, такая постройка может быть признана огнеупорной и сама первой загореться не может, так что в противопожарном отношении состав несомненно весьма интересен» (СЖ. 1901. № 168).
Тушить всегда, тушить везде
Лесные пожары также находили в зоне особого внимания газеты. Весной она отмечала, что губернатор требовал следить за «опалками» полей и лугов и напоминал, что при возникновении лесного пожара крестьянское население должно «являться для тушения пожаров по первому призыву с необходимыми огнегасительными орудиями и оставаться на месте пожара до тех пор, пока он не кончится» (СЖ. 1901. № 86). Кстати, в помощь селам Томской губернии из Москвы были выписано 105 пожарных машин, которые могли «выбрасывать струи на 10 сажень против ветра» (СЖ. 1901. № 25).
Губернские власти призывали крестьян бороться с пожарами, но активности удавалось добиться далеко не всегда.
Несмотря на все предписания, крестьяне работать на пожарах не торопились. Очень показателен в этом отношении был случай, описанный в «Сибирской жизни»:
«В воскресенье 8 июля, за р. Томью, выше города, видны были огромные столбы дыма. Это, оказывается, горели высохшие и поросшие мелким лесом болота в Темериченской казенной даче. Пожар продолжался несколько суток, причем огнем истреблены много десятков и строевого леса. В тот же день произошел довольно большой пожар в Зоркальцевской общественной даче. Для локализации огня были вызваны местные крестьяне, но они отказались от работы, говоря: «Наша дача – пускай горит, нам теперь время дороже леса». Огонь истребил значительный участок этой дачи» (СЖ. 1901. № 149).
Буквально через несколько номеров газета сообщала: «Уже вторую неделю на кузовлевской даче горит лес. Огонь идет понизу, и горит, главным образом, торф, но немало также гибнет и деревьев. Пожар охватил уже довольно большую площадь и идет все вперед и вперед, а мер к прекращению его пока никаких не предпринималось» (СЖ. 1901. № 154).
Необходимо отметить, что с 1905 года пожарные команды Томска стали выезжать и за пределы города, и лесные пожары стали тушиться гораздо быстрее и эффективнее.
Огонь — не игрушка
Несмотря на то, что пожары были вполне обыденным явлением для дореволюционного томича, и относились к ним скорее как к неизбежному злу, в томской истории запечатлелись несколько трагических сюжетов, связанных с пожарами.
Так, в 1902 году, при тушении пожара на пивоваренном заводе Крюгера, погиб А.М. Некрасов, бывший долгое время председателем добровольного пожарного общества. Он пытался спасти товарища, но в итоге погибли оба.
В 1905 году, во время октябрьского черносотенного погрома, сгорел театр Королева, примыкавший к зданию управления Сибирской железной дороги — в нем от разъяренной толпы пытались спастись студенты и рабочие-железнодорожники. Театр не стали восстанавливать, и город лишился одной из своих уникальных достопримечательностей.
Театр Королева — дореволюционная достопримечательность Томска, навсегда уничтоженная пожаром 1905 года.
В 1917 году город чуть было не лишился своей главной улицы – Дворянской, из-за пожара, охватившего здание скетинг-ринга. Пожар произвел огромное впечатление на жителей города, его описывали все городские газеты этого времени.
Служба «огнеборца» до революции была тяжелой, опасной, но чрезвычайно нужной людям. Сегодня, двести лет спустя, она стала немного легче – но до сих пор является одной из самых необходимых в современном обществе.
