Протянуть руку и открыть сердце
Как стать другом ребенку из детского дома
— В детстве я ходил на тренировку мимо детского дома, смотрел, как дети гуляют, и думал о том, что у них нет родителей, — рассказывает Анатолий Ярошевич (юрист, 40 лет). — Понимал, что я живу другой жизнью: у меня полноценная семья, и я расту в любви. А эти дети... Понять их состояние было недостижимо. Я всегда знал, что придет время, и я буду отдавать им то, что слишком много для одного в этой жизни: знания, информацию, опыт, время... Все, что можно передать, чем можно поделиться. И когда узнал от друга о проекте «Наставник», я сказал: «Ну, наконец-то!»
***
Подопечному Анатолия — 14 лет, первый раз они встретились полгода назад на футбольном матче, куда привели группу воспитанников детского дома. На трибуне ребята вели себя очень свободно, вспоминает Анатолий.
— Я тогда отметил его, как самого громкого. Он такой... боевой паренек! В нем есть и сила, и стержень: он знает, где справедливость и правда и руководствуется этим, — делится со мной наставник. — Его часто не понимают, так как он очень остро реагирует на что-то. Но ему 14 лет, и я в нем вижу такого же подростка, каким был я сам. Только в отличие от меня у него есть несколько «грузов» и неоткуда получить понимание. Как мне видится задача наставника: я должен принять от него все то, что кричит в нем. А он кричит миру: «Услышьте меня! Услышьте мою правду, почему я такой!»
В отношениях наставника и подопечного, по мнению Анатолия, бывает трудно не перейти тонкую грань из «друга» в «родителя».
— Иногда хочется в чем-то одернуть: «не плюй на улице, не ругайся матом, не обижай девчонок». На это нужно обращать внимание, но это не должно быть назидательно. Надо подойти с позиции уважения к самому себе, — считает он. — Еще одна грандиозная задача — самому стать авторитетом для него, чтобы он меня слышал. Это трудно: он «острый», хулиганистый — он так привык. Мы встречаемся стабильно раз в неделю, иногда чаще. Времени мало, чтобы уравновешивать его, но мы к этому идем.
Общение с подопечным меняет и самого наставника, уверен Анатолий. Когда даже в бытовом плане у ребят элементарно нет своего угла, и каждый как на ладони — в комнате со всеми, приходит понимание, что у них в голове и в душе, какая боль в них сидит, какая потеря произошла.
— Поэтому когда меня что-то начинает «раскачивать», мне достаточно подумать о таких ребятах — каково им. Говорю себе: «Давай, собери все в кулак и двигайся дальше». А вообще, когда сюда шел, я не ожидал получать что-то взамен. Больше думал, будет ли принято то, с чем я приду.
***
Проект «Наставник» реализуется томским благотворительным фондом «Меркурия» с 2016 года. Проект поддержан Фондом президентских грантов, его развитие в Томской области происходит при поддержке благотворительного фонда «Солнечный город» (Новосибирск). По словам директора «Меркурии» Станислава Совы, направлением работы фонда является социализация детей-сирот и детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.
— Мы с ребятами активно участвуем в городской жизни: у нас 1 700 мероприятий за 2018 год, в том числе, большое количество выездных мероприятий, — рассказывает Станислав. — Здесь все: от больших фестивалей до обычных встреч с волонтерами. Мы посещаем все футбольные матчи «Томи», ходим на каток «Кристалл», летом — в походы. В этом и заключается социализация. По сути, создается атмосфера, в которой мы общаемся и учимся. И на мероприятиях есть возможность для волонтеров стать наставниками ребятам из детского дома.
Как уточняет Станислав, наставничество — это мировой опыт, реально существующая и действующая система, которая появилась в США в начале XX века.
— Мы обратились к коллегам из Новосибирска в фонд «Солнечный город», посмотрели, как у них это работает, прошли обучение, взяли успешно работающую технологию наставничества и внедрили ее, — говорит он.
По словам Анжелики Хандогиной, куратора проекта «Наставник» в Томске, отличительная особенность их проекта — знакомство наставника и подопечного естественным образом, когда перед ребятами не стоит задачи кого-либо встретить. Как раз на выездных мероприятиях между ребенком и потенциальным наставником и может завязаться контакт.
— Практика и опыт показывают: когда люди отталкиваются от своих внутренних ощущений, у них могут сложиться действительно крепкие отношения, настоящая человеческая дружба, — уверена она. — Взаимная симпатия — фундамент, на котором дальше строится все. От детей и от кураторов мероприятий, которые следят за процессом, мы знаем, что и как происходит, какой контакт у каких детей сложился и с какими волонтерами. Это то, что нельзя не заметить. Если возникает взаимная симпатия, то в дальнейшем мы можем закрепить пару.
Участие в проекте рассчитано на один год, но это не предел. По мнению Анжелики, год — минимальный период, в течение которого люди могут узнать друг друга и начать доверять, могут стать друзьями.
— Когда волонтеры спрашивают меня «А что дальше?», мне это забавно, потому что это, хоть и называется проектом, но это жизнь, а в жизни бывает всякое: переехали, седьмой ребенок в семье родился и так далее. У нас проработаны ситуации неболезненного выхода из отношений, и наставники всегда могут обратиться ко мне или нашему психотерапевту за помощью. Как правило, все дружат дальше: они могут не видеться часто, но остаются на связи — созваниваются, советуются, то есть дружат в ином формате. Они уже есть друг у друга. Это отношения, которые курируются, за которыми мы очень внимательно следим. Но они — дружеские, теплые, настоящие.
Сегодня в проекте — 24 наставника в Томске и еще 10 — в Асино. Как говорит Станислав, директор «Меркурии», многие дети в детских домах уже знают о проекте — они видят, как это происходит. А когда сотрудники фонда приезжают в Асино, дети сами спрашивают: где мой наставник? Как раз в случае с Анатолием и его подопечным был «запрос» от самого ребенка. Однако стать наставником может не каждый.
— По статистике, если ребенок до 12 лет не попал в семью, такая возможность для него фактически сводится к нулю. Мы работаем с подростками, и в проект входят дети от 12 лет, редко — с 11, — говорит Анжелика, куратор проекта. — Если мы не дадим им понимание о жизни в обществе, о том, как выстраивать адекватные отношения с людьми, не дадим знания бытового характера, они не получат положительных моделей поведения. Поэтому есть возрастной критерий — наставник должен быть не моложе 24 лет, а разница в возрасте между наставником и подопечным должна быть не менее 12 лет. Это очень важно с психологической точки зрения, так как позволяет уйти от ситуаций конфликтов, недопонимания, влюбленности, чтобы в итоге сложились адекватные и крепкие дружеские отношения.
По словам Анжелики, изначально будущие наставники — это волонтеры, которые тоже проходят отбор: у человека должны быть определенные качества, адекватность, психическое здоровье и желание быть волонтером.
— Желающий участвовать в проекте заполняет анкету, затем проходит собеседование, где я говорю о правилах, об общении с детьми, — рассказывает она. — После мы встречаемся повторно, и он проходит обучение по наставничеству. Потенциальный наставник выезжает на мероприятия, знакомится с ребятами, а на обучении мы рассматриваем вопросы сиротства, в том числе, вторичного, вопросы возрастной психологии, различные ситуации, которые случаются с нашими детьми, чтобы он был готов к выходу из них. Затем человек проходит тест на психическое здоровье и на скрытые мотивы (тест обрабатывает психотерапевт нашего фонда). Для меня самым важным, в первую очередь, является психологическая и физическая безопасность детей. Если по результатам теста выявится, что человек, к примеру, эмоционально нестабилен или переживает стресс, я не допускаю его в проект — так бывало несколько раз.
Чтобы наставники стали для ребят именно друзьями, в фонде проводится колоссальная работа, говорит куратор. Необходимо уйти от детско-родительских отношений, и на психологических беседах и тренингах им рассказывают, как правильно это делать. Есть в проекте и положительный опыт общения наставника с двумя подопечными, но это, по ее словам, очень индивидуальная история.
— Надо понимать, что мы работаем с детьми, обделенными любовью. Требуется время, чтобы войти с ребенком в так называемые «отношения вне конкуренции», — объясняет Анжелика. — Сначала вы проходите этапы ревности, недоверия, и уже потом, на этапе доверительных отношений, ребенок понимает, что вы к нему тепло относитесь и, уделяя внимание кому-то другому, никуда не денетесь и любить его меньше не станете. К этому непросто прийти, и каждый приходит в свое время. Тогда, поговорив с подопечным, наставник может предложить ему помочь еще кому-то. Но есть условие: наставник должен уделять достаточно внимания и времени ребятам, в том числе, на индивидуальные разговоры с каждым из них.
Наставник и подопечный — друзья, а к другу можно обратиться за помощью и поделиться тем, что не расскажешь родителям. Дети делятся с наставниками, которые, в свою очередь, рассказывают о себе, говорит Анжелика. Наставничество направлено также и на социализацию: на выездных мероприятиях ребята учатся вести себя в разных ситуациях.
— Наши дети элементарно не умеют ссориться и мириться. Не понимают, что спорить с другом и быть несогласным с ним — это нормально, что у каждого может быть свое мнение. И когда они считывают определенную модель поведения и примеряют ее на себя, они понимают, как правильно. Кроме того, в дружбе с наставником у ребенка появляется мотивация и интерес к каким-либо занятиям, мероприятиям, выездам, другим людям. А когда наставник приходит к подопечному, они общаются также и с другими ребятами. Через все это ребенок социализируется намного быстрее.
Лет до девяти ребенок подсознательно в каждом взрослом видит родителя. А подростки... Нельзя сказать, что они не думают о семье, говорит Анжелика. Но эти дети уже были в семье. Их возвращали обратно. Некоторые сталкивались со вторичным сиротством.
— Дети, у которых в жизни было предательство, знают, как это больно. Поэтому когда восстанавливают кровные семьи, ребята не всегда к этому готовы. Но в наставнике они не хотят видеть маму или папу. В дружбе они рассказывают по-настоящему, искренне те тяжелые вещи, которые с ними происходили, и это уже другая история, — поясняет куратор. — Мы работаем так, чтобы ребенок изначально видел в нас друга. Это очень правильно составленная тактика отношений: наставник должен быть готов открыться ребенку, поделиться тем, что в его жизни происходит. Наставник — человек, который верит в ребенка по-настоящему и может высказать свое мнение, которое может оказаться крайне неприятным для ребенка, но всегда воспринимается. Ребята очень ценят формат «друзья» — именно такой поддержки в их жизни не было.
***
Оксане 47 лет, она — главный экономист банка. Ее отношениям с подопечным — около пяти месяцев. Они познакомились через «ВКонтакте», так как надежды встретить Петра на мероприятиях почти не было — подросток предпочитает уединение и тишину.
— Моему «ребенку» скоро 16, и он выше меня на голову. Он почти никуда не ездит, любит быть один, — рассказывает она. — Я пришла в фонд в октябре 2018 года, познакомилась с Анжеликой и выбрала проект «Наставник». Сначала мы пообщались с ним в ВК, потом я приехала в детский дом. В первую встречу мы проболтали 2,5 часа — о чем только не говорили! У него широкий кругозор, он увлечен поэзией, и с ним можно разговаривать стихами о жизни: он видит глубокий смысл, чем меня очень удивил. Я вышла оттуда окрыленная — давно не говорила с незнакомым человеком на такие темы и так долго.
В их отношениях пока есть дистанция, отмечает она. Когда-то близкий человек по ряду причин от него отвернулся, и ребенок решил, что больше ни к кому не привязывается. Знает, что так хуже — некому довериться. Но так и проще — тебя не предают и не отворачиваются.
— Но он уже по-другому откликается: раньше не улыбался, а теперь смеется. Вообще он серьезный парень. Недавно говорили про философов, и я принесла ему книги по философии, — говорит Оксана. — Мы видимся и беседуем раз-два в неделю, в среднем по полтора часа. Все встречи согласовываются через администрацию детского дома. Обычно разговариваем у него в комнате, хотя можно договориться и по городу погулять. Но мой пока не хочет — гуляли только раз. Ну, пока так. Надо вытаскивать его из «ракушечки», а это непросто.
Потребность отдавать, приносить кому-то радость у нее всегда была, но свои дети уже выросли, все самодостаточные. А благодаря отношениям с подопечным начало меняться в чем-то ее отношение к жизни, она стала мягче и спокойнее относиться ко многим вопросам.
— Знаете, в этом общении открываются такие эмоции... Сейчас у меня состояние, как в юности, когда выходишь из родительского дома и начинаешь изучать мир, — замечает она. — Этот проект затрагивает душевные аспекты, чего у нас в обществе сейчас очень не хватает. Мы становимся мягче, положительно смотрим на мир и многое оцениваем по-другому. Отмечаем, что настоящее, а что — суета, не заслуживающая внимания. Отдавая личное время, делясь своими жизненными навыками, я получаю гораздо больше, чем отдаю. И нисколько не жалею об этом.
У Анжелики, куратора проекта «Наставник», и ее подопечного Данила — крепкие дружеские отношения уже третий год.
— Это было интересное знакомство: мы проговорили с ним час, и я поняла, что хочу видеть его снова и снова. И что это взаимно. Со временем, стала интересоваться его жизнью, его занятиями и успехами. Мы стали делиться друг с другом какими-то трудностями, — вспоминает она. — Сегодня я им очень горжусь. Горжусь тем, кто он сейчас, как он идет, к чему стремится. Важно, будучи наставником, верить в ребенка — у детей из детского дома это потеряно, в них никто никогда не верил. Независимо от того, получается у него что-то или нет, очень важно поверить в него и сказать ему об этом.
Сколько бы наставники ни отдавали детям — дети дают им больше: они заставляют взглянуть на жизнь гораздо шире и глубже, уверена Анжелика.
— Я никогда не смогу смотреть на жизнь так, как раньше — он изменил меня. Он меняется и сам — это заметили и воспитатели, и ребята. Наверное, скажу банальные вещи: я делюсь с ним своим опытом — хорошим и плохим, и мы вместе можем пережить то, что когда-то случилось с ним.
Никогда не забуду, когда ребенок спустя несколько месяцев нашел в себе силы и открылся мне, когда он сказал: я очень хочу поговорить. И рассказал о своем прошлом. Когда выворачивает все внутри, и ты вспоминаешь что-то свое... и понимаешь, какой он сегодня взрослый, хотя еще такой малыш... Эти дети действительно умеют дружить и могут научить этому даже тех, кто полжизни прожил и не знает, что это такое. Они очень ценят то, что появляется какой-то человек из взрослого мира, где они никому не нужны. Человек абсолютно чужой, но которому не все равно, что с ними происходит.
