Кто есть кто: кутюрье в Томске

Модельер, на первый взгляд, — профессия для столиц, для мира высокой моды, где насыщенная светская жизнь и много поводов для небывалых нарядов. Но те, кто может создавать собственные коллекции, есть и в Томске. Один из самых известных модельеров города Евгений Работкин рассказал, как он получил такую профессию, сложно ли быть кутюрье в Томске, сколько стоит организовать показ и какими важными социальными проектами может заниматься человек из мира моды.

***

До профессии модельера меня жизнь довела! Шить я начал, еще когда был подростком, лет в 13, в 1985 году. В то время в стране началась перестройка и были большие проблемы с одеждой. Моя мама — портниха, но она не хотела, чтобы я пошел по ее стопам. Теперь я ее понимаю, а в детстве мне было интересно учиться шить. Хотя я не осознавал, что хочу стать модельером, что вообще есть такая профессия. Всегда мечтал петь и быть звездой эстрады.

***

Я самоучка. Освоил свое ремесло в совершенстве, не стесняюсь так о себе говорить. Начинал с журналов «Бурда», там давали описание моделей, по нему можно было научиться шить. Сам приходил ко всему. Плюс такого подхода в том, что у меня не было стандартной схемы, минус — терял много времени на изобретение велосипедов. Я постоянно учился, стремился выезжать на конкурсы, знакомиться с интересными людьми из мира моды. Уровень Томска меня не устраивал никогда. Надо было развиваться. Сотрудничал в 90-х с новосибирским Домом моделей, учился у них, как готовиться к показам. Технологию работы с моделями перенимал в Новосибирске у Натальи Доценко, манекенщицы из советских времен. Теперь у меня есть своя система подготовки к дефиле, я могу научить двигаться любого человека — неважно, какой у него возраст, комплекция, состояние здоровья.

Потом была стажировка у Александра Васильева (историк моды, искусствовед, театральный художник, автор книг — прим. ред.). Я несколько лет посещал его школу в Новосибирске, следил, как он работает над постановкой балета «Баядерка» (Васильев был художником по костюмам). Он приезжал в Новосибирск из Парижа или Москвы, я из Томска. Однажды кто-то в примерочной пошивочного цеха спросил его: «Как модельеру получить образование?». Он показал на меня и сказал: «Вот мальчику надо, он ходит и смотрит!».

Есть и книги, они тоже помогают стать профессионалом.

А потом я получил заочно образование «модельер-конструктор». Для галочки, как констатацию факта, не более того.

Еще у меня есть художественное образование, это именно то, что дало мне толчок для развития. У наших модельеров чаще всего страдает эстетическая составляющая. Я всегда советую тем, кто хочет разбираться в стиле, поучиться в художественной школе. Через такое творчество можно как-то развить понимание цвета, фактуры и прочего. И просто выработать вкус.

Когда я начал писать песни, то пошел заниматься вокалом, и четыре года брал уроки. Потом преподаватель сказал мне: «Считай, что музучилище ты уже закончил». У меня нет официального музыкального образования, но есть понимание.

Чтобы в чем-то разбираться, надо этому учиться, а вот каким способом, это зависит от возможности и от желания человека.

***

Первый показ коллекции в Томске у меня был в 1998 году. В то время у нас появились первые модельные агентства: шоу-театр «Леон» Леонид Каратыгина, агентство «Янсон СВ». Я имел отношение к организации и показам новосибирского Дома моделей, они представляли свои коллекции. В том числе представляли работы Виктора Феоктистова, известного новосибирского кутюрье (теперь он председатель жюри нашего конкурса «Особой моды»). Тогда такое направление, как дизайн одежды, в городе развивалось.

Я себя отношу к тем людям, кто стоял у истоков этого процесса в Томске. Первые показы мод в художественном музее тоже делал я. Одно время их было много, расцвет пришелся на 2007-2009 годы. Теперь такое реже происходит, видимо, энтузиазм иссяк. Надо вложить в коллекцию, в показ немало своих средств. Когда мне говорят: «Давай сделаем», я предлагаю рассмотреть бюджет.

Даже с точки зрения материальных затрат, не считая гонорары, своего рабочего времени, одна модель одежды в коллекции обходится минимум в 10 тысяч рублей. Делать маленькую коллекцию нет смысла, обычно от 5 до 15 вещей представляют. Значит, показ 10 моделей будет стоит 100 тысяч только на материалы. Еще надо арендовать помещение для показа, найти моделей. Или позвать тех, кто готов выступать без гонорара, но с ними придется заниматься, а это аренда зала. Перед выходом к публике надо сделать прическу и сценический макияж, что тоже стоит несколько тысяч. Можно, конечно, договариваться с салоном красоты на условиях рекламы, взаимного сотрудничества. Но мне не хочется потом полгода сидеть за машинкой и отрабатывать этот показ, пять минут радости. Я ими, видимо, насытился. С удовольствием как художник-модельер участвую в различных проектах, но только если они хотя бы самоокупаемые.

***

Работать только модельером в Томске возможно. Частных заказов у меня было достаточно. Они бы и сейчас были, если бы я хотел. Есть ряд факторов, почему я больше занимаюсь другими проектами. Я уже стал более обращенным к миру, общения только со швейной машинкой мне недостаточно. Да и для здоровья шить целыми днями не полезно. Надо осознавать свои возможности. Если в 25 лет я мог работать круглосуточно, то сейчас, в 45, уже не могу себе этого позволить.

Хотя недавно я шил платье для светских выходов для одной леди, она в нем была на открытии выставки Никаса Сафронова в художественном музее.

Проекты есть разные. Недавно я участвовал в создании костюмов для фильма «Один сквозь ночь. Танец — путешествие души. Сновидческая песнь Олафа Остесона» (его автор Мария-Габриеле Возиен, хореограф и режиссер из Германии). Он снимался в нескольких странах — в России на Байкале, в Норвегии, в Колумбии. Костюмы шили дистанционно, и оказалось, что мы в Томске можем все сделать. Правда, сталкивались с тем, что материалы и фурнитуру приходилось искать по всей стране.

Материалы в Томске — это острая проблема. То есть, если вы хотите сшить одно платье, то есть замечательные салоны, например, «Дефиле» или «M’Nadya», у них большой выбор тканей, правда, цены не всегда демократичные. Все усложняется, если вам требуется 50 одинаковых платьев. Тогда вы столкнетесь с проблемой: нужно 100 метров материала, а такого количества ткани в магазинах нет. Они заказывают 10-20 метров. Обратитесь к оптовикам — скажут, берите минимум 500 или 1000, иначе производить нерентабельно.

***

Сейчас я преподаю и режиссирую конкурс «Особая мода». Учеников у меня уже около 100. Многие из них открыли авторские студии дизайна, например, так сделала Кристина Грицан. Некоторые уехали за границу, моя выпускница Марина Якушевич работает в ателье высокой моды в Италии. Это уровень, и она смогла там себя реализовать. Писала мне: «Я наконец-то поняла ваш метод преподавания». Именно в Италии он ей пригодился.

***

В галерее «Орнамент» можно увидеть работы людей, которые отчасти мои ученики. Например, вот одеяла и аксессуары Натальи Нелюбовой, выполненные в технике пэчворк. У нас с нею особенная история. Когда-то у меня была коллекция «Рыбы, небо, облака», она побеждала на международных конкурсах, таких, как «Сибирский кутюрье» и «Московская ассамблея моды». Она создана по мотивам кулайской культуры лет 10 назад, на музыку Натальи Нелюбовой. Мы тогда начали сотрудничать, давать совместные концерты. Спустя 10 лет Наталья увлеклась шитьем, а я начал петь и писать песни. В конкурсе «Особая мода» в 2016 году Наталья победила как дизайнер в номинации «Аксессуары», для ее показа я тайно от нее включил свою музыку. Такой получился перевертыш, теперь Наташа — победитель конкурса дизайнеров, а ее модели показывают под мои песни. Так мы друг на друга повлияли, она мне открыла дорожки в студии, музыкальный мир, я ее привел в мир швейных дел.

***

Вот другой дизайнер одежды, Галина Веснина, она еще и кукольных дел мастер. Училась у меня на курсе много лет назад. Много лет участвует в выставках. Нашла свой авторский неповторимый стиль.

Елена Данилова, модельер, тоже нашла своей неповторимый стиль, образ. Этому я и учу своих учеников. У Лилии Трофимской чудные, тонкие вещи. «Мокрое валяние» сочетается с шелковой тканью. Тонкие вещи получаются, приятные. Чаще в этой технике они более грубые. Забегала Лилия ко мне на курсы, чего-то, может, взяла. Мы до сих пор общаемся.

Впрочем, я говорю «мои ученицы», а они, может, не согласятся. Мы же сами ко всему приходим, без помощи учителей, многие в этом уверены!

Я вот учился у Александра Васильева, хотя мне было долго неудобно об этом говорить, я не знал, не против ли он, что я себя так называю. Но он сам так представил меня, когда выступал в Томске в Научной библиотеке. Так что я имею моральное право говорить, что учился у Васильева.

***

Нескромно так говорить, но я один из тех людей в городе, кто координирует творческую деятельность в Томске, а иногда провоцирует. Сам не хочу создавать коллекции сейчас, мне проще других вдохновить и порадоваться за них.

***

Где одеваются модельеры? На мне сейчас брюки и жилет, которые я сам шил, а сорочка Versace, настоящая. Она стоит мою месячную зарплату в наркологическом диспансере. Покупал в Томске, у нас есть одно место в городе, где можно приобрести такие вещи.

У меня сорочка этого бренда не потому, что я могу себе это позволить. Просто иногда сидишь в депрессии, в кризисе, и тебе нечего есть, нечем платить за квартиру… Тогда идешь и покупаешь себе сорочку от Versace. Нужно какое-то событие потому что.

***

Мне теперь надо немного вещей. Это раньше я даже в Новосибирск приезжал с чемоданами. Сейчас беру минимум, не хочется возить с собою лишнее. У меня лаконичный гардероб, вещи ношу очень долго, каждый сезон себе новые модели не шью. Главное — найти вещь, в которой будет удобно, комфортно, в которой я смогу жить.

Читал недавно воспоминания Сергея Зверева. Он там описывает, как впервые ехал на гастроли с Аллой Пугачевой. Пришел с 10 чемоданами — для каждого банкета, приема продумал свой наряд. А Алла Борисовна появилась с одним чемоданчиком. Она много лет гастролирует, у нее уже все выверено. В плане сборов в поездку я как Пугачева.

***

У меня нет внутреннего чувства, что я хочу всем помогать. Более того, я всегда говорю обратное. Не собираюсь никому помогать, а если благодаря моим действиям что-то происходит, то очень рад.

Более 10 лет назад я впервые оказался на пороге реабилитационного центра. Это было связано с историей небезразличного мне человека. Тогда впервые понял, что такое реабилитация. Всегда считал, наркомания — это ужасно, с нею ничего невозможно сделать. Теперь углубился в эту тему и очень много знаю про реабилитацию.

Когда мне предложили работать в реабилитации, то долго сопротивлялся, говорил, зачем это мне надо, там тяжело находиться. Внутри была такая борьба… Не хотелось туда идти, шло сопротивление. Потом адаптировался, начал смотреть другими глазами, понял, что там могу многое сделать. Наркологический диспансер сейчас мое любимое место работы! Хотя когда-то я возмущался, мол, не могу этим заниматься, сейчас прихожу туда с удовольствием. Понимаю, это выглядит необычно: художник-модельер, обычно светский персонаж — и вдруг наркологический диспансер, зачем? А жизнь — она на самом деле совсем другая, чем кажется.

Сначала вел в реабилитации занятия в художественной мастерской, занимался живописью, рисунком, ученики писали картины маслом, бывали интересные работы. Сейчас у меня швейная мастерская. Это пространство, куда ко мне на занятия приходят несколько человек. Я их обучаю шить. Это могут быть бытовые вещи, что-то из одежды или нечто декоративное.

По моим наблюдениям, чаще всего приходят парни. Любопытно смотреть, как их увлекает швейная машинка. Это же техника! Особенно интересно тем, кто водит. У машинки тоже есть педаль, переключения скорости. Удивительное ощущение, заинтересовать человека. Многие потом покупают швейную машинку домой. У меня, видимо, есть способность ненавязчиво заинтересовать человека творчеством. Это моя особенность как преподавателя. Нет смысла просто показывать, как сделать шов какой-то. Другое дело — способность увидеть в человеке потенциал, увлечь его.

***

В художественной школе № 1 я много лет преподаю курс «Дизайн одежды» для взрослых. Не могу сказать, что я их как-то воспитываю, но во многих открывается что-то, тот творческий потенциал, о котором они даже не подозревают… Знаю технологию, как развить человека в плане творчества.

Меня как-то спросили: почему вы с нами делитесь своими знаниями, их не скрываете? А мне хочется все отдать, нравится делиться с другими, я не воспринимаю их как конкурентов. Чем больше будет мастеров, тем лучше. Скучно, если нет соперничества.

***

Проект «Особая мода», где дизайнеры создают коллекции для людей с ограниченными возможностями, — это была идея Ирины Дороховой. Она в 2011 году обратилась ко мне в Интернете с предложением создать коллекцию для «Особой моды». Ирина искала дизайнера через соцсети. Я по ее фото ни о чем не догадался. Прихожу на встречу — передо мною сидят четыре девушки в колясках, мне предлагают создать для них коллекцию, говорят, мы готовы на все: «Вам больше нравятся блондинки или брюнетки? Мы можем перекраситься, если нужно». Я думаю, какая разница, какой цвет волос, как делать показ, если вы в колясках… Под благовидными предлогами отказался. Ирина навела справки, поняла, что я статусный человек, пригласила меня в жюри. А через год написала мне вновь: «Женя, никто не оправдал наших надежд, все надежда только на тебя!».

Примерно в тот же период я принимал участие в оформлении экспозиции выставки Пабло Пикассо «Искушение» — драпировал, одевал манекены. Много дней провел в залах, смотрел на работы. Обратил внимание на его графику. У Пикассо свободный принцип обращения с изображением фигуры, она может быть какой угодно, ломанной, выгнутой. И это меня натолкнуло на мысль, как работать с колясочниками. Обычно что делают все дизайнеры: рисуют стоящую фигуру, создают для нее одежду, а потом одевают в нее сидячего человека. А мыслить надо иначе, сразу думать о положении тела. Все очень просто, Пикассо мне подсказал.

После этого я сказал Ирине Дороховой «Да, берусь за проект, но для этого надо ткани определенные, музыку для показа»… Она была в шоке, но благодаря своим организаторским способностям все сделала. Музыку мы записали, теперь это гимн конкурса. И провели потом первый в истории показ на Неделе высокой моды коллекции для людей с ограниченными возможностями. Мы побывали в Новосибирске и в Москве. Сейчас я как режиссер делаю для «Особой моды» замечательное шоу, есть чем гордиться.

***

Стать дизайнером в Томске сегодня непросто. В бывшем колледже дизайна и сервиса за два года полностью ликвидировали швейное образование. Теперь мы в художественной школе меняем формат моего преподавания. Расширяем количество курсов, там появляются кроме базовых такие, как создание коллекции одежды, формирование гардероба для себя (за три месяца любой человек может обучиться азам стилистики). И будем запускать мастер-классы «Шитье одежды», либо дизайнерских интерьерных вещей, это по запросу. Небольшая швейная мастерская у меня в распоряжении будет.

Парадоксальная ситуация: в колледже вместо швейного образования открыли направление «Графический дизайн одежды». Люди будут рисовать, но не делать руками. Практическое образование перешло на графический дизайн, а в художественной школе появится мастерская, где людей будут учить шить. Такие перевертыши.

К сожалению, для качественного профессионального образования в этой сфере надо ехать в Новосибирск или Кемерово, где есть филиалы Российского государственного университета имени Косыгина. А лучшая школа за Уралом, конечно, в Омске.

***

Я не уезжаю из Томска потому, что ленивый. В других городах стремительный ритм жизни, не уверен, что смогу его выдержать. И не было такого повода или состояния, когда я бы сказал: «Все, немедленно уезжаю!». Я стереотипный человек, привыкаю к однообразию. И есть люди, которые меня тут держат. Не собираюсь пока в другие края и самостоятельно вряд ли смогу это сделать, а таких предложений, чтобы я не смог отказаться, не поступало. Не знаю, уеду ли я когда-нибудь из Томска. Хотя иногда хочется — выбраться из маленького болотца, где мы живем.

^{Редакция vtomske.ru благодарит галерею «Орнамент» за помощь в предоставлении помещения для съемки}