Март 1917-го в Томске: революция

Неспокойным выдалось начало марта в Томске сто лет назад. Какие-то слухи поползли по мирному, просыпающемуся от зимней спячки городу. Что-то про свержение монарха, про какое-то новое правительство... Где было искать информацию? Конечно там, где она сосредотачивалась до революции, — в газетах. К редакции «Сибирской жизни» потянулись люди — и они не ошиблись: именно сюда поступили первые телеграммы из столицы, которые принесли весть о том, что мир изменился.

«2 марта в Томске»: статья из «Сибирской жизни»

«Весть о государственном перевороте, как о величайшем счастье России, об этой Синей птице, которая живет в мечтах сынов своей страны, снизу доверху всколыхнула население города. Появившиеся еще накануне вечером слухи, нашедшие себе подтверждение в полученных редакцией «Сибирской жизни» телеграммах, собрали около ее помещения толпу, проникшую и внутри здания и не расходившуюся до позднего вечера.

На улицах пешие и идущие впивались в печатные строки телеграмм и, не веря глазам, перечитывали их. Около редакции и на Почтамтской улице от Ямского переулка и до Юрточной горы образовались скопления людских масс, внимательно слушавших чтение телеграмм под городскими фонарями, около лампочек в окнах магазинов — так было до 10 часов вечера. Встречавшиеся знакомые радостно жали руки, сыпались поздравления! Это было светлое воскресение России!

С 8 часов вечера начались во многих местах собрания для чтения тех же телеграмм, для обсуждения создавшегося положения, каждый считал себя обязанным участвовать в устройстве нового порядка.

В большой зале городской думы происходил митинг из толпы в несколько сот человек, в то время как в присутствии управы происходило частное совещание гласных, перешедшее затем в экстренное заседание. На митинге, после прочтения телеграмм, сопровождавшееся вызовами и аплодисментами при таких известиях, как арест Сухомлинова и других особо ненавистных лиц и заключении их в Петропавловскую крепость, состоялось предложение обождать, пока образовавшийся комитет обсудит положение и выработанные им резолюции вынесут на одобрение собрание.

В общественном собрании также собралась тысячная толпа, выбрала председателя и устроила митинг, в сожалению, проходивший беспорядочно: не было ораторов, способных овладеть вниманием слушателей и слишком разносоставной толпы.

Преобладало, однако, настроение в сторону спокойной, деловой работы, совместной с городской думой, так как совершившийся факт укреплял веру в то, что теперь власть уже фактически находится в руках народа и его избранников. И если что понадобится, то только коррективы к ее деятельности.

^{2 марта 1917 года. Томск}

В обществе распространения народного образования в бесплатной библиотеке, в обществе офицеров также шло обсуждение события дня. Без сомнения, шли они и в других местах и организациях.

Городская полиция с улиц совершенно исчезла. Порядок нигде не был нарушен. Обыватель стал гражданином. Комендант города распорядился сформировать «военную полицию» из нижних чинов, в числе до 200 человек. Один из этой полиции с красной перевязью на левом рукаве, другие с винтовками за плечом ходили по улицам, стояли на перекрестках, очевидно, на всякий случай, но эта предосторожность оказалась излишней» («СЖ». 1917. № 49 от 3 марта).

Итак — везде собрания и митинги, обсуждение свершившихся событий... Но общественное настроение — не растерянность, и не тревога, а радость! По-видимому, так к этому времени устали люди — и от войны, и от царской семьи с ее внутренними проблемами, и от всеобщей беспомощности власти, что с огромным удовлетворением восприняли конец этой эпохи.

^{Март 1917 года}

Тем временем губернатор...

Последний дореволюционный губернатор Томской губернии, Дудинский, отнесся к переменам довольно настороженно. В этом же номере было помещено его обращение к населению, в котором он, во-первых, напоминал: все еще идет война, и силы тыла должны быть направлены на поддержку армии. «Победа над внешним врагом, полный порядок внутри государства — вот те задачи, которые нужно осуществлять сегодня».

Во-вторых, Дудинский решил подождать комментария от высшей власти:

«Государственная Дума обратилась к Государю Императору и ждет его Царского слова».

А главный посыл его обращения заключался в призыве всем сохранять спокойствие:

«Граждане! Любовь к родине и отечеству подскажет вашей совести и вашему сердцу. Что сохранять полный порядок — это тот путь, который один только может вывести Россию из тех тяжелых испытаний, которые выпали на ее долю» («СЖ». 1917. № 49 от 3 марта).

Но журналисты считали иначе. Буквально сразу же после этого обращения они поместили передовую статью с заголовком «К гражданам», в котором настоятельно рекомендовали: «Организуйтесь немедленно, дабы стоять на страже: возможны всякие неожиданности и случайности... Пусть все широкие слои населения Томска соединятся в один голос, сплотившись вокруг ближайших к нему общественных центров: культурных, кооперативных, рабочих и научных обществ».

Более того, журналисты полагали, что и «городская власть отныне должна разомкнуть свои рамки и, опершись на массы, с участием представителей последних, принять на себя заботу о нормальном течении жизни».

Впрочем, в главном были едины все. «Граждане! Сохраняйте спокойствие!» — вот что пытались донести до читателей все выступавшие с газетных страниц.

^{Милиционеры на улицах Томска. Март 1917 года}

Новая жизнь в Томске: день второй

Следующий — № 50 — газеты «Сибирская жизнь» открывался целым рядом небольших объявлений, которые буквально кричали: старый мир рухнул. Теперь все будет по-новому!

«Граждане г. Томска!

По распоряжению временного правительства 2 марта сего года постановлением Томской городской думы учрежден комитет общественного порядка и безопасности, в состав которого вошли 5 представителей городской думы и пять временно уполномоченных демократического населения г. Томска, избранных временным комитетом народных партий.

Граждане!

Временное правительства в Петрограде организовано. От имени временного правительства — мы призываем вас к сохранению общественного спокойствия и к безусловному подчинению распоряжениям временного правительства.

Вполне понятно, что вы пожелаете на народных собраниях обсудить положение дел и вопросы о формах общественной организации. Но для соблюдения столь необходимого теперь общественного спокойствия мы предлагаем о каждом собрании граждан ставить в известности комитет общественного порядка и спокойствия.

Организация общественного спокойствия и дело продовольствия отныне в руках избранников народа.

Чем больше спокойствия проявит каждый из нас, чем больше доверия окажем мы новому правительству, тем скорее страна сплотится для дальнейшей борьбы с врагом.

Армия идет рука об руку с временным правительством, и в этом залог скорого успокоения страны под управлением народного представительства».

Итак: Комитет общественного порядка и безопасности, созданный силами горожан, бесстрашно принял на себя всю полноту власти и — ответственности за город. Полномочия Комитета поспешил подтвердить губернатор Дудинский, который сообщил:

«Распоряжения означенного комитета безусловно обязательны для всех жителей Томска, а члены гражданского ведомства должны оказывать неукоснительное содействие членам Комитета и исполнять предложения Комитета по организации общественного порядка».

Чем же первым делом озаботился Комитет? Конечно — вопросами продовольствия. Он немедленно объявил о том, что, «обсудив вопрос о продовольствии населения и, считая, что запасов продуктов питания в городе достаточно, нашел необходимым

ВРЕМЕННО ОТМЕНИТЬ КАРТОЧНУЮ СИСТЕМУ НА ПЕЧЕНЫЙ ХЛЕБ.

С 3 сего марта население будет получать печеный хлеб свободно из всех лавок по цене 7 копеек за фунт, в количестве не более трех фунтов одному лицу. Большее же количество печеного хлеба в одни руки будет выдаваться лишь по удостоверении городской продовольственной комиссии.

Стремясь далее облегчить получение населением муки, комитет не признал пока возможным отменить карточную систему и по муке, примет безотлагательные меры к организации продажи муки из большего количества лавок».

В заключение комитет вновь призывал граждан «сохранять спокойствия» и «не делать в настоящее время ненужных запасов и не вывозить из города продуктов питания».

Томский поэт революции

Текущие события оперативно отразились в газете и в стихотворной форме. Поэт П. Второв предоставил в редакцию свое видение происходящего:

Призыв

Когда была поругана свобода,

Когда была истерзана страна,

В тяжелый миг избранники народа

Прияли власть себе на рамена...

По всей стране их речи прозвучали

Как Божий глас, как благовест святой:

Свершилось то, о чем мы лишь мечтали,

Стал явью сон безумцев золотой!...

Свободы храм сияет перед нами,

В сердцах зажглись пасхальные огни,

И с новой властью сердцем и мечтами

Сольемся мы в святые эти дни!

Мы граждане! ...

Забудем все невзгоды,

Освободив от косности умы,

Нас страже нашей части и свободы

Все за одно спокойно встанем мы!...

От нас самих зависит воскресенье

Родной страны. Запомнить навсегда

Должны мы все: одно для нас спасенье

В спокойствии и общности труда!

Поэзии здесь, может быть, было и не очень много, но с публицистами П. Второв был вполне солидарен. Так что спокойствие, труд, признание временного правительства и ощущение праздника свободы — все эти элементы повторялись и переплетались и в газетной прозе, и в газетной поэзии.

«Отклики в Томске»

Если кто-то вместе с губернатором ждал царского слова, которое прояснит наконец ситуацию, то он его не дождался. На третьей полосе огромная газетная «шапка» гласила:

ОТРЕЧЕНИЕ ОТ ПРЕСТОЛА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II

— а внизу были размещены разнообразные телеграммы и оперативные сообщения об этом небывалом событии...

Но большая часть газетной страницы была все-таки посвящена тому, что в это время происходило в Томске. Прежде всего журналисты еще раз, теперь уже максимально подробно, описали то, что творилось в городской думе 2 марта, когда с 7 часов вечера толпы народа окружили здание городской думы, слушая ораторов как в залах, так и на улице. В малых залах тем временем происходили разнообразные заседания и оперативно организовывались комитеты. Такие, как, например, комитет от политических партий, в который вошли делегаты от социал-демократов, от эсеров, военно-социалистической организации, Бунда, студенчества.

Говорили о новом порядке, о необходимости милиции из горожан. Совещание гласных думы объявило о мерах к охране спокойствия в городе. Часть гласных потребовала расширения состава городского управления.

Уже почти ночью к публике обратились с просьбой спокойно разойтись, после чего «толпа стала таять, направляясь на улицу, а оттуда к общественному собранию, где происходил все время огромный митинг».

Заметим, что всеобщее воодушевление коснулось не всех. Журналист констатировал:

«В прениях тенью прошли два-три выступления неосновательно осторожных, как будто колеблющихся, растерявшихся гласных, выразивших сомнения в целесообразности сознания комитета. Эти выступления немедленно встретили должный и горячий отпор всех остальных гласных, и городская дума единогласно постановила признать необходимым создание комитета общественного спокойствия...».

Вожделенное общественное спокойствия в эти первых дни действительно сохранялась по наблюдениям газеты:

«По улицам до полночи, сохраняя всюду порядок, вступая в оживленные беседы с встречными военными патрулями (полицейские патрули губернаторов были всюду сняты), бродила публика...

Так, с восторженными речами, с верой в будущее, полный, вместе с тем, всюду сказывавшегося глубокого сознания всей важности и исключительности происшедшего, город вступил в новую жизнь».

Городская хроника: митинги, собрания, «настроения»

Газетная рубрика начала марта, посвященная городской жизни, радикально отличалась от предыдущих. Вот такая подборочка отразилась здесь:

«Томский гарнизон признал новое правительство.

Все войска томского гарнизона признали временное правительства. Сегодня днем все полки будут собраны вместе и выстроены с целью выслушивания речей. Объясняющих смысл и значение происшедших политических перемен».

«Собрания.

Вчера состоялись многочисленные собрания социал-революционной и социал-демократической партийных организаций».

«Митинг.

Вчера, 3 марта, с 7 часов вечера, в общественном собрании открылся митинг, затянувшийся до позднего часа. Огромная толпа не попавших в помещение оставалась на улице, подхватывая криками «ура» все сообщения, принимаемые из зала. Представитель исполнительного комитета доложил собравшимся о хорде работ комитета. Известие об освобождении из местных тюрем политических заключенных и о присоединении к народу местных войск встречены были взрывом яркого энтузиазма. По предложению оратора-рабочего весь зал с открытыми головами спел «Вы жертвою пали». Затем произносились речи отдельными ораторами и делегациями от общественных организаций, партий и войсковых частей. Центром речей было требование учредительного собрания на основе всеобщего прямого, равного, тайного избрания...».

По подсчетам журналистов, в этом митинге приняло участие около 4 тысяч человек, от имени которых и была послана в Петроград телеграмма новому правительству со словами поддержки и о с требованием созыва учредительного собрания.

А в рубрике далее шли следующие новости:

«Освобождение политических заключенных.

По распоряжению министра юстиции, депутата Керенского политические заключенные в местных тюрьмах освобождены».

«Настроение.

Настроение среди публики таково, что редакция буквально осаждается интересующимися свежими известиями из Петрограда. Подогретые слухами о сенсационных новостях, идут в редакцию знакомые и незнакомые люди и, конечно, мешают работать. Часами выстаивают в коридоре, на лестнице и у входа в помещение редакции, часами стоят у окон типографии, следя за печатанием листков телеграмм. Печатание их на плоских машинках, дающих не более тысячи оттисков в час, не может удовлетворить спроса и создает спекуляцию продавцов телеграмм. 2 марта типография смогла дать около 8 тысяч штук телеграмм в трех выпусках; стоящие 3 копейки телеграммы продавались под вечер по 20-30 копеек за штуку, а в отдельных случаях по рублю и по 1 рублю 50 копеек.

Обычный тираж газеты с 14-15 тысяч экземпляров поднялся 3 марта до 25 тысяч и к концу дня был исчерпан».

«В учебных заведениях. Отношение советов профессоров.

Советы профессоров университета и технологического института постановили не препятствовать обсуждению студенчеством задач времени».

Студенчество, в свою очередь, ликовало, устраивая сходки в аудиториях, при этом журналисты замечали «бодрое и оживленное настроение, какого давно уже не было у молодежи». Кстати, в политехническом институте в очередной сходке участвовало около 2 тысяч человек!

Конец губернаторства

Ближайшие два номера газеты почти целиком заняли объявления о собраниях и отчеты о них. О текущих делах приглашались поговорить в узком кругу мусульмане и рабочие типографий, товарищи-милиционеры и члены Западно-Сибирского общества сельского хозяйства, городские служащие и учителя, и т.д., и т.п. Уже 5 марта была окончательно организована милиция, в которую вошли как солдаты, как и студенты — они охраняли порядок наряду с остатками полиции, «как более опытной и хорошо знакомой с делом охраны от различных уголовных преступлений».

Непрерывно заседал томский комитет общественного порядка и безопасности. Одно из заседаний окончилось в 7 утра, но дел все прибавлялось. В № 52 от 7 марта газета сообщила, что на одном из заседаний «комитет, отчасти идя навстречу желаниям томского губернатора г. Дудинского, признал необходимым устранить его от управления губернией»:

«Для временного управления губерний комитет избрал комиссариат из трех лиц, путем закрытой баллотировки: непременного члена по крестьянским делам томского губернского управления А.А. Барок, помощника заведующего переселением в Томском районе переселенческого управления г. Воскобойникова и присяжного поверенного П.В. Вологодского. Об этом постановлено срочно донести министру внутренних дел, прося подтверждения распоряжений комитета и указаний, как поступать в дальнейшем».

Первые дни эйфории миновали. Стране предстояли тяжелые дни самоопределения в новом мире, где больше не было места обывателям: все должны были стать гражданами свободной России!

Разговор о жизни в Томске послереволюционном — в следующем выпуске рубрике.

А в заключение хочется сказать сердечное спасибо неизвестному фотографу, благодаря которому мы имеем возможность окунуться в атмосферу мартовских революционных дней. Оригиналы фотографий хранятся в томских музеях и архивах, а новые технологии открыли их нашим современникам.