Недетский труд

Фото: Дмитрий Кандинский / vtomske.ru

Пока наши депутаты и прокуроры закрывают глаза на нелегальный труд несовершеннолетних, наши дети знакомятся с изнанкой жизни. Убедить юных после получения первого трудового опыта, что в стране царит закон и порядок, очень сложно.

Листал старые газеты в библиотеке. Наткнулся на свой первый и последний очерк, опубликованный в тогда областной, тогда же партийной, до сих пор газете «Красное Знамя». Рассказывалось в материале про моего учителя литературы Петра Антоновича Лисеева. Перечитал про то, как каждую осень, нас, шегарских пацанов и девчонок, возили копать картофель в Каргалу. Нам было по 15-17 лет, но мы уже ворочали трехведерные мешки-сетки и закидывали ими доверху КамАЗы-самосвалы. Картофель на полях оставлять было нельзя, прогнозировали заморозки, так что однажды ждали машину и грузили ее уже поздно вечером, часов в девять. Светила полная луна, но мы все равно спотыкались о невидимые на черной земле мешки, Петр Антонович, как мог, веселил нас голодных и усталых:

— А помните, ребятишки, у Пушкина: «Луна, как бледное пятно, сквозь тучи мрачные светила…» Романтика. Давайте просто быстро сделаем это: догрузим картошку. Вы еще вспоминать этот вечер будете всю жизнь!

Советская прокуратура, у которой тогда еще никто и не думал отбирать следственные функции, занималась своими делами: убийствами, грабежами, разбоями. На использование детского труда ей было просто начхать. Мы мыли в школе полы, штукатурили стены, чинили заборы… Иное дело нынешняя российская прокуратура, которая регулярно наведывается в детские учреждения, чтобы проверить, по доброй ли воле стирают мел с классной доски юные граждане России. Есть ли на то их добровольное согласие и письменное – родителей.

Но школу проверить легко. Сельскую школу-интернат или детский дом с подсобным хозяйством уличить в эксплуатации детского труда вообще раз плюнуть. А вот выявить и наказать недобросовестных работодателей, которые нелегально используют труд несовершеннолетних, нарушая их права, не платя зарплату, делая прозрачные намеки тем, кто посимпатичнее… Тут наши юристы бессильны. Хотите примеров? Их есть у меня. Вот рассказы учащихся гимназии № 18, где я работаю. Никого специально не искал. Спросил первых попавшихся в медиацентре. Дабы легкотрудники из прокуратуры не уличили меня в нарушении ФЗ № 152 «О персональных данных», фамилии несовершеннолетних героев не называю.

Даша П., 11А, 17 лет, рассказывает:

— Этим летом я работала в ресторане «...» официанткой. Никакого договора со мной никто не заключал, санитарной книжки тоже не спрашивали. Изначально говорили о заработной плате 50 рублей в час. Если «сдать меню» (выучить названия и состав блюд, уметь порекомендовать что-то клиенту — прим. авт), то зарплата возрастала до 70 рублей в час. Но таких денег никто не получал. Платили 25 рублей в час после смены, а остальное обещали погасить по итогам месяца работы.

Я, как несовершеннолетняя, работала по шесть часов, чаще всего днем. То есть на руки я получала рублей 150. Чаевые днем — большая редкость. Из 150 рублей я должна была оплатить питание. Я вегетарианка, так что мне готовили отдельно, и это получалось дорого. Те же 150 рублей. Еще мне надо было оплачивать такси, если работала в вечернюю смену. Обычно администратор его только заказывала, но не оплачивала. По итогам месяца, мне кажется, я больше потратила, чем заработала.

Мария С., 10Б, 16 лет, рассказывает:

— Я устроилась на работу официанткой в «...» на неделю, и это был бесценный опыт. Никаких документов я не приносила, санитарную книжку не спрашивали, но договор со мной заключили для проформы — чтобы был. Я работала в среднем восемь-девять часов в день. Опыта не было, многого не успевала, даже поесть. Но обещали 55 рублей в час, я старалась. Должно было получиться примерно 3 500 рублей за неделю, но выплатили наличными всего полторы. Объяснили так, что у меня было слишком много «косяков». Например, в первый день мои клиенты долго ждали блюд и ушли, когда они были уже готовы. Я принесла их на пустой стол. Стоимость этих блюд вычли из моей зарплаты, но вычли по цене меню, а не по себестоимости, как это обычно делается.

Лиза М., 10А, 16 лет, пишет:

— Мне 16, подрабатываю давно. Начинала почтальоном. Два года делала уроки под барной стойкой в кафе недалеко от школы. Прошлым летом устроилась на работу через avito.ru в «...». До работы там у меня не было проблем с начальством, но после трех месяцев в этом магазине я поняла, что ждет меня во взрослой жизни — обман и шантаж.

Моего будущего начальника не смутило, что мне всего 16 лет. Он озвучил мои обязанности и заработную плату. В мои обязанности, по его словам, входили встреча клиентов, помощь в оформлении картин, работа с кассой. Зарплата, по его словам, должна была составлять 20 тысяч в месяц. Я, недолго думая, согласилась, так как опыт работы с клиентам с кассой был.

В первую неделю работы я не видела ничего сложного, просила заваливать меня работой, так как привыкла к большому количеству работы. К концу месяца я спросила о зарплате. В ответ услышала такую фразу от бухгалтера: «Мы еще не встали на ноги, и деньги больше идут в убыток, чем в достаток». Хорошо, я согласилась, так как они только открылись. Коллектив там очень маленький: директор, бухгалтер и пара мастеров. В течение трех месяцев полную зарплату ни один из нас не получил, мы могли брать лишь аванс. Когда я начала бунт, мол, почему нет зарплаты, и можно ли мне какой-либо документ о том, сколько я должна получать своих честно заработанных денег, мне сказали: «Сейчас нет клиентов, и денег, собственно, тоже нет. Ты будешь получать 15 тысяч в месяц плюс проценты от выручки». Про себя я подумала: где же мои обещанные 20 тысяч?

Документ я так и не получила. Все три месяца, сама того не замечая, я выполняла следующие функции: мыла полы, общалась с клиентами, принимала и оформляла заказы, работала в мастерской (о чем меня не предупреждали, когда я устраивалась), работала со всеми документами, заказывала материалы, работала с социальными сетями (причем создавала их тоже я), работала с сайтом.

Бухгалтер, как оказалось позже, работала там «в черную», подгребая половину клиентов себе и делая заказы без ведома меня и начальника. Итог — мы работаем, ей платят деньги, мы остаемся без ничего. Особо она там ничего не делала. Ходила по мастерской и делала вид, что что-то делает, садясь за компьютер говорила, что нужно отправлять счета, а сама сидела в соцсетях и общалась. Думаю, этого будет достаточно, чтобы вы поняли, что это за работник.

Что касается директора, то с самого первого дня мы хорошо ладили, общались не как управляющий и подчиненный, а как друзья. Я давала множество советов ему, и он мне. Но так было первый месяц. Потом он рассказал, у него есть еще один бизнес. Он продает за границей латексные костюмы для девушек. И для сайта ему нужны снимки моделей в этих самых костюмах. Так вот, я много раз слышала предложения сняться для его сайтов, и его не смущало, что мне 16 лет.

Эти предложения начались с того, что я рассказала ему, что мне нужна большая сумма денег на учебу, на что он сказал, что работа, которую он предлагает, высокооплачиваемая (около 40 тысяч в месяц). Я воспринимала эти предложения в шутку, но после четвертого раза насторожилась. Видимо, общаясь со мной, он не воспринимал тот факт, что я несовершеннолетняя, потому что были предложения, чтобы я устраивала «секс по телефону» за деньги. То есть для человека, которому около 50 лет, совершенно нормально предлагать почти проституцию. Один раз он хлопнул меня по попе, когда пришли клиенты и надо было быстро навести порядок в офисе.

Когда уволилась, я не получила никакой выплаты, хотя считала, что мне положено 45 тысяч. Как оказалось, в течение работы я брала слишком много авансов (раз в недели две по две-три тысячи), поэтому они должны мне выплатить всего лишь 12 тысяч. И сейчас, когда я пишу и звоню бухгалтеру и директору, получаю полное игнорирование. В итоге у меня огромная потеря сил, денег и времени.

Я сделала вывод , что все проблемы из-за того, что работала я неофициально. Поэтому люди без опыта работы, обязательно просите работодателя устраивать вас официально либо составить договор с директором, и чтобы в нем были прописаны ваши обязанности и ваша зарплата, обязательно должна быть подпись директора и печать. Один экземпляр договора должен быть непосредственно у вас на руках — на такой случай, как у меня.

Эти три месяца дали мне огромный жизненный опыт и раскрыли секрет, почему все взрослые люди недоверчивы к нашему миру. Так что еще раз убеждаюсь в словах, с которыми иду по жизни: «Человек может познать что-либо только на собственном опыте, на словах ему ничего не объяснить».

***

Полтора года назад еще одна ученица моей гимназии Анастасия П. прислала на ежегодный конкурс сочинений «Если бы я был депутатом…», объявляемый облдумой, текст, который удостоился публичного упоминания спикера Оксаны Козловской, но не более. Привожу отрывок из сочинения:

«Подросткам, даже при огромном желании, просто негде подработать. Разумеется, мы знали о существовании таких государственных учреждений, как Центр занятости, мы могли подработать при школе официально, но все это смешные деньги и к тому же сплошные ограничения. По закону дети от 14 до 16 лет могут работать не больше четырех часов в день, с 16 до 18 лет — шесть часов. Поэтому волей-неволей большинство подростков устраиваются на работу неофициально.

Можно подработать расклейщиком объявлений или раздавать листовки, можно устроиться промоутером, хотя и эту работу не так просто отыскать. Можно оформить трудоустройство «по знакомству», когда ты вроде бы значишься на разрешенную четверть ставки, но, между прочим, обманывая закон, работаешь в местной забегаловке до ночи. Понятно, что без различных обманов и недомолвок тут не обойдется.

Мы готовы работать и зарабатывать больше, обходя закон. Значит, надо менять закон, а не нас. Ребятам хочется чуточку материальной независимости от родителей, хочется почувствовать себя нужными и полезными обществу, ну и не бродить беспризорно по улицам, в конце концов. Поэтому, после всей этой длинной, но, безусловно, важной предыстории, перейдем непосредственно к моему предложению.

Я предлагаю создание негосударственного центра трудоустройства подростков, который существовал бы на отчисления от первой зарплаты школьников или взносы работодателей, которым нужна временная рабочая сила в виде школьников. Вакансии в центре упорядочиваются в зависимости от сложности выполнения работы, возрастной категории работников, необходимых навыков, уровня зарплаты.

Тут же необходимо создать базу данных учащихся (работников) в виде анкет с персональными данными. Возможно добавление к анкетам рекомендательных писем от учителей школы с описание различных личностных качеств. Ведь если твой классный руководитель пишет о твоей сознательности и ответственности, значит, тебе смело можно доверять присмотр на короткое время за детьми. Также возможно обозначение некоторых навыков, например, успехи в определенных сферах деятельности (математики, физики, химии). В таком случае у ребят появляется возможность зарабатывать деньги не только физической силой, но и своей головой с помощью репетиторства с младшими школьниками.

Чтобы соблюсти законодательство, Центр должен предусмотреть возможность группового трудоустройства на одно место или многоцелевого трудоустройства, когда один подросток работает в нескольких местах по индивидуальному графику. Таким образом, решатся сразу несколько проблем:

• подростки будут заняты полезным трудом, узнают цену деньгам, получат опыт практической деятельности;

• сократится нелегальный рынок труда для подростков;

• уменьшится количество правонарушений среди несовершеннолетних.

Надеюсь, уже будущим летом я смогу найти официальную работу с приемлемой зарплатой, если депутаты поторопятся с разработкой законопроекта «О временном трудоустройстве подростков на территории Томской области».

Будущим летом Настя, скорее всего, уедет из Томска. Потому что умница и поступит, куда захочет. Но тысячи подростков в Томске останутся. Сотни будут нелегально трудоустроены и столкнутся с обманом, шантажом, нарушениями техники безопасности, некомфортными условиями труда, посягательствами на их сексуальную свободу, а то и чем похуже.

А прокуроры и депутаты предпочтут этого не замечать. Разбираться с такими хлопотными и, на первый взгляд, незаметными делами — это же недетский труд.