Андрей Сидоров: «Надо открывать „Маску“ на родине Смоктуновского»

Раз в два года пульс театральной жизни в Томске учащается. Сначала город живет ожиданием фестиваля «Маска», потом дышит в унисон с театрами, после смакует послевкусие. Нынче изменение сердцебиения произойдет с 25 по 31 мая. У публики есть повод для особой радости — к нам едет Александр Галибин, которого страна знала сначала как Пашку-Америку, а с недавнего времени уважает как Мастера. Правда, едет без Маргариты, зато со свитой театральных критиков и экспертов из Москвы, Перми, Магнитогорска и Новосибирска.

Что ждать томичам от «Маски», куда стремится фестиваль, какие цели ставит — об этом размышляем вместе с Андреем Сидоровым, председателем томского отделения СТД.

— Я бы так поставил вопрос: для чего нужен сегодня фестиваль области? Сейчас в России трудно сыскать город, который не имел бы своего театрального фестиваля. «Парадиз» в Новосибирске, «Арлекин» в Омске, «Золотой конек» в Тюмени, «Реальный театр» в Екатеринбурге, «Соломенный жаворонок» и «Камерата» в Челябинске, «Кубань театральная» в Краснодаре, «Волжские встречи» в Самаре… Фестиваль — это уже не мода, не экзотика. Это норма жизни. Показатель благополучия в регионе. Если говорить о текущем моменте, то фестиваль — это и антикризисная мера.

— И за каждым фестивалем стоит идея и ее носитель или носители. Любой театральный человек скажет: «Реальный театр» — это Олег Лоевский, а «Сибирский транзит» — это Александр Кулябин. Один мотается по стране, чтобы привезти в Екатеринбург спектакли, которые ему нравятся, другой катит колесо передвижного фестиваля по сибирским просторам, чтобы объединить театры в единое сообщество, чтобы знали, кто чем живет. Какая у томской «Маски» идея на сегодняшний день? Вокруг чего объединяются театры?

— Когда «Маска» задумывалась — за это отдельное спасибо томскому журналисту Нине Маскиной — важно было поддержать театр как таковой. Это были 90-е, общество переживало идеологический кризис, из театра стал уходить зритель… Когда мы в 2007 году возрождали фестиваль, то важно было изменить театральную ситуацию в городе и области, интегрировать театры в современные процессы. Поэтому и пригласили судить наши спектакли критиков столичных, устроили открытые обсуждения, потом провели круглый стол о проблемах театра в провинции, каждый руководитель мог сказать о наболевшем, для актеров провели тренинги. Но прошлая «Маска» показала, что надо менять сам принцип организации фестиваля, когда сами театры предлагают спектакли и играют их на своих площадках. При таком раскладе томские зрители не чувствуют праздника.


— А что нужно, что бы фестиваль, как в диснеевском мультфильме о Золушке, стал праздником? На английском бал звучит как фестиваль. Для нас же фестиваль — это, прежде всего, смотр, парад творческих сил. Впрочем, Золушка тоже ехала на смотрины.

— Если бы Союз театральных деятелей сам заказывал музыку, то есть арендовал бы зал, чтобы на одной площадке шли все спектакли, напечатал бы особые билеты и по своей цене продавал…Словом, если бы купил у театров ту продукцию, которую счел нужным, а потом продал бы в новой упаковке, то, глядишь, получилась бы иная история. Зрители почувствовали бы праздник.

К сожалению, и на девятом фестивале мы повторили опыт прошлых лет: все так же спектакли предлагают сами театры, из них сформировалась афиша.

— Поэтому получилось, что «Записки сумасшедшего» театра куклы и актера «Скоморох» попали в off-программу. А ведь Юрий Орлов мог бы уверенно претендовать на награду в номинации «Лучшая мужская роль», и Елена Дзюба могла бы рассчитывать на «лучшую женскую роль второго плана», да и сама постановка Олега Пермякова могла бы конкурировать с «Драконом» Евгения Лавренчука или «Музыкой ночью» Тимура Насирова в номинации «Лучший спектакль». Понятно, что премьеру сыграли позже, чем подали списки. Но ведь Северский театр для детей и юношества заявил «Три сестры», когда еще шли репетиции, и результат был абсолютно не ясен.

Из четырнадцати заявленных спектаклей больше половины томичи видели. В некоторых («Кто боится Вирджинии Вулф?») уже пошли вводы и замены. Впрочем, фестивальная афиша «Маски» и для томских зрителей содержит несколько сюрпризов. Думаю, немногие видел спектакль театра «Этнос» «После грозы — солнце, после печали — радость» или «Легкие люди», включенную в off-программу. К слову, сама по себе off-программа – это развитие фестиваля, расширение его границ.

— Согласен. Первоначально в off-программу включились «Легкие люди» и «Индиго», которые подтягиваются к профессиональному искусству. А то, что ТЮЗ и «Скоморох» будут показывать вне конкурса «Записки сумасшедшего» или «Красную шапочку», не означает, что эти спектакли хуже, чем конкурсные. Просто было правило — от театра максимум два спектакля.

По-хорошему нужен экспертный совет, который отсмотрит текущий репертуар театров и скажет — у вас есть такие-то хорошие спектакли, которые можно включать в афишу. В Кемерово критики из Москвы провели такой мониторинг, сделали срез, чтобы получить объективную картину. Наши театры оказались не готовы к такому смотру.

Для праздника хорошо бы сверх конкурсной программы приглашать гостей. Мы и в этот раз хотели, чтобы томичи посмотрели «Косметику врага» с Константином Райкиным и Романом Козаком в главных ролях, и артисты даже дали согласие, но денег не хватило.
Речь не о том, чтобы томскую «Маску» развивать в сторону открытого, международного проекта. Можно оставить ее домашней, но сделать на высоком уровне. Для этого нужна длинная идея. И мне кажется, мы ее нащупали. Надо открывать «Маску» на родине народного артиста СССР Иннокентия Смоктуновского — в деревне Татьяновке. Чтобы это место стало знаковым. И томскому фестивалю придать свое неповторимое лицо.
Мы и в этот раз, 29 мая и членов жюри, и всех желающих вывозим в Татьяновку, в музей Смоктуновского, там будет театральный праздник с чтением стихов, пирогами, медовухой.

— Раз уж заговорили о внеконкурсной программе, то расскажи, какие еще события произойдут с 25 по 31 мая.

— В первый день фестиваля состоится презентация новинок индустрии современного профессионального светового, звукового оборудования. В этот же день мы открываем в областном художественном музее выставку «Театральный натюрморт» - художники театра в полном и широком формате выставляют свои работы.

— В рассуждениях об идее фестиваля мы упустили такую важную деталь как жюри. Кто будет судить и чем награждать? Приглашение яркой личности в качестве председателя жюри — тоже стало отличительной чертой возрожденной «Маски». Слышала, что суперприз от губернатора — квартира для молодого, перспективного актера. Это правда?

— Кроме Александра Галибина, в жюри — режиссер из Магнитогорска Виктор Шрайман, критик из Перми Татьяна Тихоновец, которые уже бывали в Томске, редактор театрального журнала «Страстной бульвар, 10» Александра Лаврова, профессор ГИТИСа Андрей Ястребов и музыковед из Новосибирска Марина Логинова. Моя задача как организатора – приглашать разных критиков, которые могут не знать театральной ситуации. В прошлый раз одни, сегодня другие, на конкурсе молодых актеров — третьи.

Что касается квартиры от губернатора, то тут непростая история. Когда в ноябре 2008 года проводили конкурс молодых актеров, никто из режиссеров и директоров не знал, что губернатор обещал победителю конкурса квартиру. И председатель жюри театровед Нина Шалимова тоже не знала. Когда она посмотрела спектакли, сказала, что из предложенного — нет хорошей работы молодого артиста. А раз нет, то зачем давать квартиру? Чтобы не обесценивать приз и не уронить статус конкурса. И приз перешел на «Маску».

— Квартира достанется молодому актеру?

— Если жюри найдет такого. Ведь губернатор дал под молодого специалиста, значит, это условие должно остаться в силе. В этот раз будет еще и премия Иннокентия Смоктуновского, и премия Тамары Лебедевой, и творческая командировка от Союза театральных деятелей России. Я за театр двумя руками, потому что сам актер, в театре работаю, поэтому очень хочется, чтобы все получили премии, все были отмечены какими-то наградами. Но этого может и не произойти.

— Когда я пыталась ответить на вопрос, зачем сегодня нужна «Маска» Томску, то сопоставляла томские спектакли со спектаклями в других городах, атмосферу томской театральной жизни с театральным контекстом других регионов. И приходила к грустному выводу: наши премьеры — домашние радости, очень мало спектаклей, которые можно рекомендовать даже знакомым как отличные.

— Я посмотрел «Три сестры» у Спивака в театре на Фонтанке — полжизни бы отдал, чтобы еще раз увидеть его. А еще в Питере у Фокина в Александринке видел два спектакля. До сих пор под впечатлением. В прошлую «Золотую Маску» ему дали спецприз жюри за «Возрождение театра». Это классная номинация! Это дороже, чем получить за лучший спектакль, за лучшую режиссуру. В фокинских спектаклях увидел стариков, которым за 70, с каким горящим глазом работают!

Я сегодня мало выхожу на сцену, но чувствую, что артисты не работают с горящим глазом. Потому что за ними не стоит лидер, яркая личность. Сейчас томский театр идет на разрушение. Мы не ищем новых историй. А рядом Новосибирск. Он ищет. И идеи, и людей. Мне возразят — нет денег, чтобы поставить грандиозный спектакль или пригласить классного режиссера. Но, уверяю тебя, и об этом говорят умные люди страны, деньги — это проблема номер два. Еще раз повторю: нужна длинная идея. Вот вспомни, Олега Пермякова. Он гнул свою линию: человек и общество, и ставил «Дон Кихота», «Короля Лира», «Без вины виноватых», «Поминальную молитву». А сегодня очень трудно работать в театре. Тем же администраторам. Им трудно продавать билеты, потому что нет товара.

Думаю, по итогам «Маски» нужно будет вести конструктивный разговор, как жить дальше, после фестиваля.