Мертвая петля

Если культурное учреждение начинается с вешалки, то в ТГУ, кажется, налицо перемены. Надобно сказать, у меня перед гардеробщицами атавистический страх со времен студенчества, когда в Научной библиотеке Alma Mater работали три удивительно некрасивые женщины, похожие на сестер Мардж Симпсон, которых мы тогда, в середине 80-ых, еще не видели, но когда увидели, поняли — Мэтт Гроунинг бывал в Томске. Гардеробщиц этих студентки Филологического факультета звали гарпиями. За что они нас ненавидели, история умалчивает. Номерки они швыряли, а не подавали, попытка сдать пальто с оторванной петелькой всякий раз кончалась славным позором на весь холл, потому что студентка ТГУ без этой мелкой детали одежды чувствовала себя так, будто поступала, но не поступила.

Прошло почти 30 лет, я многих готов понять и простить, кроме юристов, а в гардеробе университетского спорткомплекса работает женщина, которой я дважды в неделю сдаю свою одежду. Петельки у меня, слава жене, пришиты, ценные вещи и документы не оставлены в карманах, и мало что меня может удивить в таком будничном процессе, но вот она — смогла. Она стояла и пришивала вешалку к куртке. Я сначала внимания не обратил. Мало ли. Пришел внук в бассейн, сдал куртку, а там петли нет. Бабушка стоит, пришивает. Нормальная история. Возвращаюсь с тренировки, забираю одежду, а она снова пришивает петельку. К другой куртке. А рядом еще одна лежит, дожидается.

— А вы всем петельки пришиваете? — спрашиваю. Она улыбается.
— Конечно!
— То есть можно из дома вам работу приносить, если что? — шучу.
— А приносите!

Тут и сел старик. По неписанному гардеробному закону, женщина эта могла бы послать подальше всех «непришитых», повесить куртки на крюк, чтоб рвались воротники и подклады, а она стоит и пришивает. Потому что студенты, общага, мама далеко, иголки с ниткой не нашла вечером, денег нет, лапша быстрорастворимая достала, потому что это наша жизнь.

А еще в Москве живет пенсионерка, которая выходит утром к станции метро, где стоит километровая очередь за билетами, выбирает крайних в этой очереди, по которым прямо видно, что у них вся жизнь нафик, если они еще две минуты потеряют, подходит и говорит:

— У меня на социальной карте москвича остались лишние поездки, давайте я вас через турникет пропущу, мне не трудно.

Люди сначала не верят, что такое может быть, потом проходят, говорят спасибо и убегают. Потому что если в Москве «спасибо» говорить чуть дольше, то точно вся жизнь нафик.

Женщина эта, безусловно, тоже нарушает какой-нибудь неписанный закон и тратит бюджет Департамента социальной защиты Москвы на понаехавших гастарбайтеров и жителей Подмосковья. Москвичи же утром в московском метро редкие птицы. Но так, вопреки закону, она получает свою дольку счастья и вносит в мир немножко гармонии.

А теперь о тех, кто живет, руководствуясь буквой закона, а не стремлением к гармонии. Вот выдержка из выступления Григория Шамина, мэра Северска и председателя Совета муниципальных образований Томской области, перед работниками прокуратуры на недавнем совещании работников контролирующих органов.

«… критическая ситуация сложилась в Парабельском сельском поселении. По итогам проверки государственным инспектором дорожного надзора было составлено восемь протоколов об административном правонарушении. Дела уже рассмотрены и 26 февраля отделом МВД России «Каргасокский» вынесено восемь постановлений по делу об административном правонарушении, совершенном юридическим лицом. Каждым из этих постановлений администрации Парабельского поселения назначен штраф в 300 тысяч рублей. Итого общая сумма штрафов, которая возложена на администрацию Парабельского поселения, составила 2,4 миллиона рублей. При этом общая сумма в бюджете поселения на зимнее содержание дорог в 2014 году — 2,5 миллиона.

В качестве оснований применения данных санкций в постановлении о привлечении к административной ответственности указано следующее: «администрацией поселения… допущено образование снежного наката на асфальтированной проезжей части… и допущено возвышение обочин над проезжей частью при отсутствии бордюра».

Полагаем, что в данном случае степень общественной опасности сложившихся фактических обстоятельств явно несоразмерна ответственности, возложенной на органы местного самоуправления. Причем сделать более благоприятными и безопасными условия дорожного движения в поселении теперь не представляется возможным, поскольку предусмотренные на эти цели средства необходимо будет направить на уплату административных штрафов. Убедительно прошу вас лично вмешаться в данную ситуацию».

(Маленькое пояснение: после укрупнения и оптимизации полицейских структур, действительно, протокол за плохо очищенные дороги выписывают в Парабели, а штраф по нему накладывают в Каргаске, даже не видя парабельских дорог. Очень удобно).

Отдавая должное дипломатичности людей, которые редактировали текст выступления Председателя Совета муниципальных образований, перескажем ситуацию шершавым языком. Некий парабельский гаишник, то ли сводя счеты с кем-то в администрации поселения, то ли будучи просто придурком, но живущим исключительно по букве закона, вместе с руководством МВД «Каргасокский» обескровил бюджет родного муниципального образования и лишил его возможности чистить дороги вообще. То есть он может дальше составлять протоколы, местные полиционеры могут дальше накладывать штрафы — платить их будет все равно не из чего. Жизнь поселения фактически остановлена.

Может эти полиционеры с Луны прилетели? Нет, они живут в Парабели, ходили в тамошнюю школу наверняка, получают медицинскую помощь, посещают местные кафе и рестораны, оформляют в администрации поселения всякие справки и бумажки… Более того, им будет 45, и они выйдут на преждевременную пенсию за свой нелегкий труд, возможно, придут куда-нибудь устраиваться на работу или займутся наконец бизнесом, но как они после этих протоколов будут жить в своей родной Парабели и глядеть людям в глаза, я не представляю.

Хотя бывают всякие гаишники… Товарищ не представившийся инспектор, вы же помните, как возле Центрального рынка на Крещенье хотели взять с меня три тысячи рублей наличкой за неправильную парковку на том основании, что «эвакуатор поработал, погрузил машину». Нет, гаишника-эвакуатора я готов понять, каждый из нас «что охраняет, то и имеет», но гаишников в Парабели понять не могу. Зато они исполнили закон.

Это хорошо, что вмешался Совет муниципальных образований, а если бы его не было? Кому жаловаться? Закон же не нарушен. Областная прокуратура, молодцы, быстро организовали проверку, думаю, в Парабели объяснят гаишникам, что исполнять закон надо с пониманием времени и места, в котором живешь.

Но как объяснить северскому гаишнику, что девушка вчера попала в ДТП, помяла бампер, а сегодня, 8 марта, ездит поэтому с неправильно прикрепленным номером? Это ж каким жадным до исполнения закона человеком надо быть, чтобы за такое «злостное» нарушение оштрафовать девушку 8 марта (!) на пять тысяч рублей?

Томск, слава богу, не умирает, живет, строится. Люди возят строительные материалы, вывозят строительный мусор, привозят мебель, устанавливают, перемещают и убирают рекламные конструкции. И при этом временно паркуются на тротуарах. Больше негде. Не с вертолета же заниматься созидательным трудом прикажете? Обязательно найдется активный гражданин, который позвонит в ГИБДД и потребует принять меры. И томские гаишники, вообще-то нормальные ребята, вынуждены уподобляться этому придурку и составлять штраф за парковку на тротуаре, иначе активный придурок напишет жалобу на бездействие инспектора начальству или, того хуже, прокуратуре. Придурок следит за неукоснительным исполнением ПДД, ГОСТа и прочего.

Никуда не исчезла история с Тамарой Ромашовой и ее школой-интернатом в Уртаме Кожевниковского района. Там живут, учатся и работают ребятишки, которые точно не станут славой нашей науки. Но работать руками они могут. Там есть одна девчонка, она за час овладела основами ремесла видеооператора, при мне дело было. Так вот, в школе-интернате есть подсобное хозяйство, живность всякая, огород, зелень. Стол в школе круглый год ломится от собственного мяса, овощей, солений, варений. Ребята на каникулы уезжать не хотят, потому что у многих еще неизвестно, будет ли дома такой стол. Многие после школы остаются в селе, заводят хозяйство, и не становятся иждивенцами, которые ходят за пособием по безработице и в соцзащиту.

Так вот, не знаю как сейчас, но к Тамаре Ромашовой регулярно наезжали молодые ребята из Кожевниковской прокуратуры и констатировали злостное нарушение закона: использование детского труда. Прошлый губернатор Виктор Кресс тогда просто, по-человечески просил прокурора области Василия Войкина как-то сдержать пыл своих подчиненных. Но уже при нынешнем губернаторе, ребята-прокуроры приехали снова и сказали: у нас теперь другой губернатор. Так что извольте соблюдать закон…

У вас какое слово просится на язык?

А есть еще государственные юристы, которые законно специализируются на волоките. Скажем, приходят люди из аварийного дома и требуют через суд ремонта-расселения. Отчаялись потому что. Там невооруженным глазом видно, что они требуют правильно. Люди даже принесли в суд 68 бумажек от различных комиссий, в которых черным по белому написано: люди правы, люди больше так не могут, они не живут, а мучаются. Но денег в бюджете на ремонт-расселение дома нет. Задача юриста в такой ситуации очень сложна: отыскать необходимость в 69-й, очень важной бумажке, без которой ремонт-расселение ну никак не возможны. И «хороший» юрист всегда найдет эту недостачу в бумажках. Получит премию и благодарность за профпригодность.

У меня вопрос. Юристы, а вы спите хорошо после этого? То есть когда вы по закону правы, а по существу издеваетесь над людьми? Может, вы пьете горькую вечерами, чтобы заглушить остатки того, что у обыкновенных людей называется совестью? Или отсутствие стыда и совести — это такая разрешенная профессиональная деформация? Нет, мы, журналисты, тоже хороши, в доме повешенного всегда говорим о веревке. Но мы, что скрывать, выпиваем после этого и не прикрываемся высокими словами о соблюдении законности и правовом государстве.

Был такой парень Славка Сизов. Ну как, это для меня он Славка. А для томичей он был прокурор города, потом заместитель областного прокурора. Он подписывал постановление о возбуждении дела против «Томскнефти» в рамках общего процесса по «ЮКОСу», потом был прокурором Амурской области, а потом получил генерала и стал начальником важного управления в Генеральной прокуратуре РФ. Но при этом я же помнил, как он потешно танцевал в нашем бревенчатом Доме пионеров в Шегарке. Я был в шестом классе, а он в восьмом. Плохие люди так не танцуют.

5 июля 2011 года генерал Сизов застрелился в своем рабочем кабинете на Большой Дмитровке. Принял для храбрости и выстрелил в себя из табельного оружия. Что ж такое с вами происходит, дорогие охранители закона? Что у вас за работа такая, при которой совестливому человеку хочется в петлю лезть? И эту петлю уже никуда не пришьешь.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора