Молчание ягнят
История со снятием с должности уполномоченного по правам человека Нелли Кречетовой произвела на меня очень тягостное впечатление. Потому что ни разу не прозвучала правда. Потому что никто из редакторов томских СМИ не осмелился поставить письмо главного омбудсмена страны Лукина в ее защиту, разосланное по редакциям. Потому что мы все больше пишем о масленицах, спартакиадах, флешмобах, не говоря уже о Пасхе, и даже васюганских кальмарах, чтобы только не говорить о главном. Мы изо всех сил стараемся не замечать того, что уже нельзя не заметить: закончилась не только журналистика как четвертая власть, но и как профессия. Какая свобода слова, если нет просто свободы? Нагнуть сегодня можно любого.
На мой взгляд, Кречетова никогда не была оплотом демократии, несмотря на свой вполне демократический партбилет. И когда рулила областным департаментом по информационной политике, демократичного в ее действиях было мало. Убеждения у нее, может, были и либеральные, но в своей профессиональной деятельности она была вполне авторитарна. Вот православный фанатик Максим Степаненко, пытаясь сильнее укусить ее на своем весьма сомнительном портале, пересказывает занимательную историю, как Нелли Степановна потребовала не допускать до написания политики-аналитики журналиста, раскритиковавшего ежегодные отчеты губернатора. Конечно, я помню эту историю. Но и и ее продолжение тоже — писать на любые темы мне так и не запретили.
Сейчас и представить нельзя, что нечто подобное можно написать. И где-то опубликовать, кроме как у себя в блоге. Вполне безобидное письмо от главного омбудсмена страны Лукина наделало шороху в журналистском сообществе. Гадали: кто же рискнет это поставить? Не рискнул никто. Даже те, кто считает себя оппозицией, а власть ругает маргиналами. На тему опальной чиновницы порядочные люди старались не говорить вообще. Те же, у кого с моральными принципами попроще, с готовностью отреагировали на команду «фас».
Дико смотрелись в одном зале воинствующий представитель епархии Степаненко, не стесняющийся обычно в выражениях для своих оппонентов, и внимающие его бредовым обличительным речам депутаты — вроде вполне приличные и образованные люди, местами элита бизнеса, кое-кто со степенями и званиями. И эта частица «вроде» отныне должна сопровождать их всю оставшуюся жизнь.
Мне говорят: все боятся. Боятся силовиков, которые давно захватили власть в стране, боятся влиятельных и всемогущих коллег-антагонистов Кречетовой, война с которыми у нее идет последние два десятилетия. Этот страх нагнул их так, что они готовы на подлость. Страх за депутатский мандат; за теплый кабинет и неплохую зарплату; за бизнес, который нынче легко уничтожить взмахом руки какого-то чиновника; страх потерять пресловутую стабильность. Бросьте! Среди депутатов есть те, кому бояться уже нечего, и те, кому особенно нечего терять. Юные коммунисты, так дружно просившиеся травить «бабулю Кречетову», кажется, искренне полагают, что сделали благое дело. Генетическая память в них молчит.
Чего боятся журналисты, мне непонятно до сих пор. Как говорится, нищему пожар не страшен. Выходит, что не так. Боязно лишиться тех хлебных крошек, которые периодически выпрашивают со стола в бюджетах разных сфер? Или мрачно сдвинутых бровей человека от власти, еще одной «священной коровы», число которых у нас растет не по дням, а по часам? Неужели никто так и не осознал: мы сами рубим под собой сук, и взобраться потом на дерево нам удастся ой как нескоро. Если нынешнему поколению удастся вообще.
Пока мы обижались, все промолчали про Кречетову и про тех, кого нагнули в угоду ее врагам. Стыдливо ушли в тень даже многократно обласканные, хронические «золотые перья» и «люди года». Где вы, акулы пера и шакалы ротационных машин? Акулы кончились. Остались… да, ладно. Многие утешили себя тем, что «ничего хорошего мне Кречетова в жизни не сделала, а пакостей — полно». И остались такие все из себя благородные, все в белом. При этом старательно отгоняя от себя мысль, что интеллигентные люди так не поступают. Про христиан уж и не говорю — насчет того, что нужно прощать врагам. И почему-то все отгоняли мысль, что завтра точно также нагнуть смогут любого. И точно также никто не встанет на вашу защиту, стыдливо опустит глаза и промолчит. И все те, кто представляет собой обломки медийной аномалии, теперь тоже обречены жить с опущенными глазами.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора