Благо творящие

Всякий раз, когда в СМИ выходит информация об очередной благотворительной акции, возникают разнообразные комментарии — от слов благодарности и поддержки до критики или недоверия. Почему-то далеко не все испытывают позитивные эмоции, узнав о том, что кто-то помогает сиротам или больным ребятишкам и призывает всех остальных сделать то же самое. Хотя, казалось бы, это так естественно — посочувствовать чужой беде, помочь словом или делом (деньгами, связями, информацией, временем, транспортом или своими способностями в профессиональной области).

За те пять лет, которые я занимаюсь благотворительностью, для себя решила, что работаю вместе с людьми, сердце которых уже смягчилось. Таким людям не надо ничего доказывать — можно просто заниматься своим делом, привлекая их к помощи. Причем зачастую люди спешат на выручку сами. Они верят в то, что делают, видя результаты работы по отчетам, фотографиям на сайте и отзывам своих знакомых, или идут к детям сами, участвуя в творческих мастерских, гуляя с ребятишками, ухаживая за «больничными» детьми, участвуя в организации акций или фотографируя.

Отзывчивый человек, если у него вдруг появилось сомнение, всегда может проверить деятельность фонда. Скажем, можно в любой момент позвонить в детские больницы и спросить, работают ли няни фонда «БлаговестЪ» с детьми-сиротами, передаются ли подгузники и другие средства гигиены, есть ли у ребятишек игрушки, одежда. Позвонить в перинатальный центр, можно узнать, работаем ли мы по профилактике отказов. В конце концов, всегда можно зайти на наш сайт и посмотреть страничку с благодарностями, нашими программами и акциями, узнать последние новости.

Часто люди говорят о том, что нет доверия к фондам. Почему? Скорее всего, ответ кроется в потере культуры благотворительности. Преемственность меценатства была пресечена революциями, войнами и социалистическим строем. В 90-е годы появилось понятие «благотворительность», вместе с тем стали появляться «хапуги», которые старались урвать себе кусок. Так рождались истинные и ложные благотворительные фонды. В это сложное время благотворительность стала ассоциироваться с понятиями «попрошайничество» и «мошенничество».

Помню, как мы начинали. Даже в 2007 году у меня было острое ощущение, что я — попрошайка, и мое интеллигентное сознание противилось этому (тогда мы искали деньги на первых нянь для брошенных детей, живущих долгое время в детских больницах). Помогло выстоять одно — понимание, что дети сами за себя попросить не могут. Не могут элементарно выйти из палаты (!), пойти по улице, начать писать обращения, искать спонсоров. Зато я могу ходить и стучаться во все двери. Думаю, многие так начинали.

Сейчас люди по всей России стараются возродить утерянные традиции благотворительности. Они рассказывают о своей деятельности — не для того, чтобы себя показать, а чтобы сформировать модель поведения. В свое время мне очень помогли рассказы волонтеров и организаторов о том, как они помогают. Это были готовые алгоритмы, которыми я пользовалась. Поэтому я благодарна всем, кто пишет о своих исканиях, впечатлениях и действиях, несмотря на традицию, когда благотворительность была больше скрытой. Сегодня есть потребность в афишировании добрых дел, чтобы возродить культуру благотворительности, проговорить смыслы милосердия вновь.

Опять же, часто сталкиваюсь с комментариями, что, мол, делают добрые дела специально, чтобы попиариться. У меня принципиально иная позиция на этот счет. Если компания сама что-то делает, то пусть об этом говорит. Потому что действительно важно, когда есть социально-ориентированный имидж в социуме. Такая компания не только берет, но и отдает, и потому она достойна уважения, достойна того, чтобы люди знали, что эта компания приносит пользу обществу, улучшает условия жизни.

Благотворительные фонды в свою очередь — это посредник между благополучателем и благодетелем. И это его, фонда, профессиональная деятельность, которая имеет свои результаты. Например, за пять месяцев работы фонда «БлаговестЪ» по программе «Жду маму» 11 из 27 детей нашли семью. Это очень хороший показатель. Какая коммерческая компания будет заниматься этим? Или какой человек (бизнесмен или работник по найму) будет заниматься этим? Это не их компетенция. Поэтому у нас взаимовыгодное сотрудничество: люди вкладывают в инструмент, который работает на благо общества. Думаю, что фонды имеют полное моральное право с гордостью называть имена компаний или людей, с помощью которых удается сделать добрые дела.

В целом, оглядываясь назад, можно сказать, что с благотворительностью в Томске стало намного лучше. Появилось больше желающих помочь, причем на регулярной основе. Благодаря им мы ведем около 20 различных программ, проектов и акций.

Почему же все-таки некоторые люди не хотят помогать в добрых делах благотворительных фондов? Может быть, они уже помогают родственникам и друзьям, соседям и бездомным животным. Или просто все ресурсы вкладываются в выживание. Или просто еще не созрели. На мой взгляд, важно регулярно спрашивать себя, достаточно ли мое участие в социальной деятельности. Проверять свои эмоции: трогает ли меня чужая беда или нет. Если нет, то почему?

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора