Но вместо завтра сегодня вчера

В течение 20 лет, с 1991 года, 30 октября в России официально отмечается День памяти жертв политических репрессий. Сегодня к нему вновь возвращается первоначальное значение. Впервые этот день отметили в мордовских и пермских лагерях по инициативе диссидента Кронида Любарского и его товарищей 30 октября 1974 года. Узники зажгли свечи в память о безвинно погибших и провели совместную голодовку. В новой России в конце октября вспоминали о жертвах режима.

А теперь — о личном. Вначале давнее воспоминание. Моя интеллигентная бабушка, выписавшись из томской клиники Савиных, рассказывает о своих соседках по палате: «…Еще там была жена полковника КГБ. Но, несмотря на это, весьма приличная дама».

— Боже мой, какое имеет значение, чья она там жена! — подумала тогда я, 20-летняя. — Ведь когда это было! Все кончилось сто лет назад, еще до моего рождения. Чего уже теперь переживать?

Да, я знала, что наша бабушка Анна Соломоновна — детский врач, читавшая книги на четырех и говорившая на шести языках, была выслана с двумя маленькими детьми в Нарымский край из Эстонии. Знала, хотя старшие об этом почти не говорили, что ее муж, а мой дед Борис умер, разлученный с семьей, в одном из лагерей СевУралЛага.

С бабушкой мы стали регулярно общаться, когда я поступила учиться в Томск. Изредка в разговорах она чуть-чуть приоткрывала створку над той жизнью, что-то рассказывала о ссылке. Но с присущим молодости эгоцентризмом я ее не очень-то внимательно слушала, не расспрашивала. Отец же молчал. Запомнилась лишь одна его фраза: «Проклятые воспоминания моего «счастливого» детства». Так что мое представление о репрессиях сталинских лет в юности было точь в точь таким, как в учебниках истории СССР и КПСС.

Понять, как на самом деле это было, помогли васюганские старики. В поселке Новый Васюган, куда я в 1979-м приехала работать по распределению, почти каждый из пожилых людей был из семьи спецпереселенцев. От них я впервые услышала, как издевались над ссыльными коменданты, как умирали от голода и лишений дети и взрослые. «Наши родители из кулаков с Алтая, так мы еще ничего, к работе привычные были. А эти эстонцы, латыши, евреи — они ж мерли, как мухи!», — подперев щеку рукой, вздыхала свекровь моей подруги.

Потом — перестройка. Открыты архивы. Масса публикаций. Проблемы с зарплатой, пустые полки, но в то же время — воздух свободы и надежды. 20 лет назад мы верили, что прошлое уже никогда не вернется...

Но «почему вместо завтра сегодня вчера»? Эта строка из песни «Наш дурдом голосует за Путина», которая в октябре, как бомба, взорвала русскоязычный Интернет (миллион просмотров!), мне кажется ключевой. В пяти словах — вопрос, который мучает всех, кто не в пляшущем и кричащем «Ура! Вперед!» дурдоме, кто еще не отвык мыслить.

…В начале сентября в Каргаске проходила двухдневная научно-практическая конференция «Томский север: земля Каргасокская — боль и гордость России». Для участия в ней съехались ученики и учителя из школ района и соседней Парабели. Прибыли приглашенные томские ученые: историки, филологи, археологи, экологи. А еще приехали пожилые люди, которые в детстве пострадали от репрессий и не по своей воле стали нарымчанами. «Седые мальчики», как их назвала ведущая, один за другим поднимались на сцену: латыш, поляк, русский, еврей…

В Каргасокском районе работа над сохранением памяти о жертвах репрессий ведется так, как ни в каком другом. Проект «Прощение и память», который пять лет реализуется при поддержке районной администрации, без преувеличения, уникален.

Но и во время пленарного заседания, и во время работы секции «Переселенцы поневоле» сначала слабо, а потом все отчетливее ощущалась какая-то недосказанность. Вот в своем выступлении начал что-то говорить директор музея «Следственная тюрьма НКВД», сопредседатель общества «Мемориал» Василий Ханевич и… словно сам себя остановил. Или это его остановили негромкой репликой: «О политике не говорим»? Мол, не при детях…

В докладах, в работах, подготовленных школьниками и учителями, не раз звучало: «Память нужна, чтобы прошлое не повторилось». Но — ни слова о том, что оно, пусть не в таких масштабах, уже возвращается.

Пусть сейчас не идут в ГУЛАГ эшелоны, не везут целые народы, загрузив на баржи и в вагоны всех со старыми и малыми… Но давно уже властвует беззаконие. Как пример — посмотрите в «Новой газете» и других источниках историю об осуждении на длительные сроки за наркоторговлю бакалейщиков, в ассортименте у которых был… кондитерский мак. Уже сидят за решеткой осужденные якобы за «уголовщину», а на деле — за свои убеждения предприниматели, гражданские активисты, ученые... Перечень десятков узников совести современной России может найти в Сети любой неравнодушный человек.

Самое подлое во всем этом не только то, что людей лишают свободы и мучают физически. Их вновь, как в 30-х, вынуждают покупать себе свободу ценой оговора других. Одни поддаются. Другие — нет. Имя скончавшегося 3 октября 39-летнего Василия Алексаняна — яркий и трагичный тому пример. А нас всех приучают покупать относительное благополучие молчанием с опущенными глазами. То ли из равнодушия, то ли из страха потерять то малое, что имеешь.

«Потихоньку людей приручали
И на все налагали печать:
Где молчать бы
— кричать приучали,
И молчать
— где бы надо кричать».
(Евгений Евтушенко. «Умирают в России страхи...», 1962 год)

Что же дает надежду? Миллион просмотров клипа про голосующий дурдом, и то, что благодаря Интернету честные, совестливые, ужасающиеся царящему бесправию люди находят друг друга, а остальные начинают прозревать и смеяться.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора