Кто — очевидец, а кто — спасатель

На прошлой неделе в администрации Стрежевого вручали благодарности тем, кто принимал участие в ликвидации последствий июльской аварийной посадки на отмель Оби самолета Ан-24, летевшего рейсом «Томск — Сургут».

Капитаны и мотористы пришедших на помощь речных судов, врачи и медсестры городской больницы, милиция, водолазы, пожарные-спасатели МЧС, авиаторы, транспортники... А еще социальные работники, приютившие и обогревшие в гостиной соцзащиты здоровых, но переживших шок пассажиров; психологи, утешавшие родственников; и те, кто выполнял скорбную миссию по отправке в последний путь семерых погибших пассажиров… Больше полутора сотен человек было задействовано в спасательной операции, сконцентрированы усилия всех служб небольшого города.

Завершая награждение, мэр города Валерий Харахорин извинился перед теми, кого могли не упомянуть, и сделал вывод: «Мы показали, что в критической ситуации можем решить любую задачу».

Не названные люди, действительно, были. По словам командира экипажа Ан-24 Андрея Глызина, когда пилоты начали прорубать фюзеляж, чтобы выводить людей на берег, первыми им «стали помогать какие-то рыбаки».

Скорее всего, на первой из лодок были те, кто снял обошедший Интернет ролик.

─ Леха, Леха! Самолет горит!
─ Да ну ….!
─ Давайте на лодку!

Эти реплики сопровождают короткий сюжет, размещенный стрежевчанами в Сети. После этих слов запись прерывается. Засняв, как самолет с горящим двигателем в нескольких сотнях метров от них взметнул при посадке сноп брызг, мужчины тут же завели мотор и рванулись к нему. Леха и его друг впоследствии не пришли, не объявились («Это я там участвовал!»), так и остались неизвестными.

Быстро среагировали и сотрудники предприятия «СпецАвиа». Их офис находится в городе, а на берегу Оби поблизости от причала расположен так называемый вертодром — площадка для стоянки и обслуживания вертолетов. Есть лодка.

Сообщив своему руководству о снижающемся с горящим двигателем самолете, работники вертодрома сразу же поехали на моторке к месту падения. К ним присоединился еще один доброволец — владелец лодки с мощным мотором Сергей Новоселов. Те и другие подплыли к самолету, когда пассажиры при помощи экипажа и рыбаков выбирались по мелководью на берег.

На то, чтобы перевезти пострадавших через реку на маломерных судах, оснащенных моторами «Ямаха», понадобилось около 20 минут. Еще через несколько минут к причалу на правом берегу подошел полный людей катер «КС-109», принадлежащий подразделению «Транснефти» — РНУ «Стрежевой». Принимать первых пострадавших выпало сотрудникам офиса «СпецАвиа», выехавшим из города к причалу сразу после звонка. «Скорые» подошли чуть позже.

Юлия Арбузова, работающая в «СпецАвиа» финансовым директором, по-женски эмоционально рассказывала:

«Мы стали сажать раненых в нашу машину, чтобы везти их в больницу. У одного мужчины открылось сильное кровотечение из головы. Медики с подъехавшей скорой помощи перевязали его, и мы отправили в город первую машину. Люди были все замерзшие, в разорванных мокрых вещах. Многие в крови. Наверное, все происходило быстро. Но в первые минуты нам казалось, что время остановилось, потому что не знаешь, как им помочь. У кого-то рука в другую сторону повернута, у кого-то кровь течет. Смотрят на тебя таким взглядом, словно не верят, что они уже спаслись, остались живы. Мы сделали в этой ситуации то, что могли. Приняли с лодки и завернули в куртку маленького ребенка, на котором не было ни царапины. Нам стали помогать некоторые из водителей машин, ожидавших парома, несли свои аптечки. А остальные проезжающие просто стояли, наблюдали — с камерами мобильных! У нас вместе со старшими на лодках за пассажирами самолета поехали рабочие Дима Карпин, Тимофей Дивак, которым всего-то по 18 лет. Приехавшая с нами из офиса моя племянница, 17-летняя Яна, проваливаясь на каблучках в мокрый песок, вместе со мной помогала людям выйти из лодки и сесть в машину. А кто-то… смотрел».

Эта отстраненность поразила Юлию Арбузову больше всего.

Хотя подобное безучастие, как ни печально, становится привычным. Телеканалы, интернет-сайты пестрят призывами: «Стань очевидцем! Сними свой ролик! Если вы оказались свидетелем происшествия и запечатлели его, посылайте нам!» А «плоды труда» очевидцев потом нередко сопровождаются комментариями в духе «Самое шокирующее видео!». Вот и стараются. Конечно, порой видеозапись тоже может помочь. Как, думается, помогла комиссии в расследовании та самая, сделанная безвестными рыбаками сорокасекундная съемка вынырнувшего из-под облаков горящего Ан-24.

Но сопереживание, ощущение той грани, когда надо перейти от созерцания к действенной помощи, — как оно необходимо! Плюс обученность. Не случайно участвовавшие в спасении людей речники сказали, что им помогли сориентироваться занятия по ТБ и оказанию доврачебной помощи, которые они регулярно проходят на производстве. Валерий Ермаков, опытный капитан одного из теплоходов, даже не забыл о том, чтобы составить список тех авиапассажиров, кто в течение получаса был у него на борту: мало ли что, чтобы не потеряли кого.

В самом деле, на промышленных предприятиях такое обучение проводится. А для нас остальных, «всяких разных штатских»? Приемы первой помощи остаются в памяти скучными картинками со старых стендов по гражданской обороне. Кто из нас, работающих в офисах, школах, магазинах и когда проходил по ним тренировки?

Вот и подумаешь: а я бы смог? Я бы не растерялся?

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора