Чем больна томская медицина

Предполагаемое закрытие акушерской клиники СГМУ вызвало всплеск возмущения томичей, а в первую очередь томичек. Но шокированы намерением закрыть медучреждение, с которого начиналось массовое профессиональное родовспоможение на огромной азиатской территории России, не одни благодарные мамочки. Не только с медицинской, но даже с исторической и культурологической стороны решение закрыть клинику с историей в 123 года выглядит какой-то дикостью.

Еще можно понять, если бы его принимали блондинки со стеклянными глазами, у которых вместо зрачков долларовые знаки. Но Вячеслав Новицкий, «старый профессор», как он любит себя называть — неужели ему хочется войти в историю Томска в качестве ректора, похоронившего alma mater всей акушерской науки в Сибири?

Впрочем, акушерская клиника медуниверситета — это только вершина айсберга. Завкафедрой акушерства и гинекологии СГМУ Ирина Евтушенко решилась пойти ва-банк, потому что терять ей было уже нечего: решение о ликвидации было практически уже принято. Остальные молчат— на что-то еще надеются. Никто не говорит сегодня о закрытии клиник федеральных НИИ, до последнего времени финансировавшихся из Москвы. Но столица скинула провинцию с хвоста, адекватного же восполнения из регионального фонда ОМС, мягко говоря, не произошло.

Еще со времен первых лет «дикого» капитализма в России мы привыкли считать, что наше здравоохранение бедное. И отсюда-де все его несчастья. Когда-то так оно и было. Однако с тех пор утекло немало времени и денег. На данный момент бюджет Томского территориального фонда ОМС превышает 11 миллиардов рублей — это колоссальные деньги. При том что бюджет Томской области — это приблизительно 50 миллиардов рублей. Не считая денег ФОМС.

Причем год от года финансирование фонда растет. В свое время томичи настолько зареформировались, что чуть из штанов не выскочили — нам попросту уменьшили субсидии из центра. Много лет Томская область получала в подушевом раскладе несколько меньше, чем соседи. (Это из разряда «не высовывайся»). Тем не менее, со временем диспропорция была практически сведена на нет, и бюджет ФОМСа год от года прирастал. Да и область стралась вкладывать в медицину деньги и привлекать средства федерации. Например, в прошлом году нам «отвалили» крупную сумму на радиологическое оборудование. Интересно, где оно сейчас, ведь здание под него так и не построено?

Деньги тратятся, но, по общему впечатлению, лучше не становится. Ну то есть отремонтировали, конечно, ОКБ — со скандалами, увольнением главврача и сменой подрядчика. (Под шумок уничтожили в некоторых отделениях вентиляцию и убрали за ненадобностью звонки от постели больного на пост медсестры). «Раковый корпус» и радиологический каньон строят «день и ночь», и продолжается это уже годами, а система онкологической помощи между тем разрушена. Узких специалистов в поликлиниках становится все меньше, а очереди к ним — все длиннее.

Не только к ним, впрочем. Чтобы попасть к обычному участковому терапевту, надо встать в шесть утра и потолкаться в очереди. Предварительная запись — дней за десять. В лучшем случае — за неделю. Именно за такой срок, по хрестоматийной шутке, проходит насморк — лечить его или не лечить. К счастью, сейчас много всякой шипучей дряни, которая за пять минут ставит на ноги даже полумертвого, надо всего-то размешать в стакане воды. Надо уж совсем разболеться (или жестко нуждаться в больничном), чтобы вытерпеть еще и полуторачасовое ожидание в очереди, на следующий день такое же — при сдаче стандартного набора анализов, ведь без них теперь никуда!

Услышав вопрос, почему никак не удается победить пресловутые очереди, чиновники от медицины обычно делают круглые глаза и разводят руками: не знаем, мол! Кто-то когда-то сказал Виктору Крессу, что их создают бабушки, приходящие в больницу заранее. Он эту, пардон, чушь ретранслировал, и потом долгие годы ее повторяли бюрократы и депутаты разных уровней. На самом деле, конечно, причина известна — может, и не губернаторам со спикерами, но медицинским чиновникам точно. Дьявол кроется в 15-ти минутах, которые по нормативу полагаются на прием одного пациента. Реально в них уложиться невозможно (а плюс еще внеочередники, которые то и дело вклиниваются без всякого графика), отсюда и долгие ожидания. Ну и плюс компьютеризация в большинстве поликлиник — это «филькина грамота».

К тому же, если присмотреться к очереди в любой поликлинике, нетрудно заметить, что добрая треть, а то и половина ожидающих — это льготники, хроники и пациенты с инвалидностью, пришедшие исключительно для получения рецептов на бесплатные лекарства. Для тех, кто молод и здоров, сообщаю: рецепты дают строго на один месяц, причем календарный. Неважно, что на дворе 29 апреля — 1 мая он действовать уже не будет. А если учесть, что необходимых препаратов в наличии, как правило, не бывает, а даже для получения тех же таблеток, но в другой дозировке, требуется опять же новый рецепт, получим результат: примерно треть своего рабочего времени врач тратит ни на что. На переливание из пустого в порожнее.

Тут есть еще много всяких нюансов: например, нельзя попасть на прием к узкому специалисту, минуя участкового — даже хронику. Опять же узкий специалист не имеет права выписывать рецепт самостоятельно, а ряд препаратов требует визы завотделением. В общем, отменить бы эти бесплатные лекарства, переведя всех льготников на «денежное довольствие», и очереди снизились бы наполовину, а бюджетные деньги, идущие «вслед за пациентом», могли бы пойти в дело. Но нельзя. Потому что за счет этих льготников, которые не получают своих лекарств, их получают другие льготники, на которых иначе денег не хватит. Бред? А то...

Конечно, у сложных ситуаций не бывает простых решений. И поэтому я не предлагаю (хотя очень хочется!) «взять и отменить» областной департамент здравоохранения вместе с госпожой Кобяковой. Или фонд ОМС. Потому что это, как минимум, невозможно в пределах отдельно взятой области.

Но то, что наша система здравоохранения зашла в тупик, это очевидно. Нужны глубокие реформы, причем проводить их должны совсем не те люди, которые командуют медициной сейчас: у этих мозги уже «заточены» на выжимание из больных последней копейки. К счастью, еще не всех медиков — далеко не всех! — они успели превратить в торгующих во храме. Несмотря на то, что, как минимум, десять последних лет им твердили: «зарабатывайте!», они упорно, хотя и молчаливо, отстаивали свое право лечить.

Чем кончится нынешнее противостояние — бог весть. Оазисами такого «нерыночного» подхода до последнего времени были именно федеральные институты, получавшие централизованное финансирование и квоты на высокотехнологичную помощь. Нельзя сказать, что там роскошествовали. И коммерческой деятельностью они тоже занимались. Но во главе угла, по крайней мере в лучших из них, всегда стоял больной, а не деньги и не отчеты. Едва столкнувшись с региональной системой здравоохранения и ФОМСом, они поняли, что теперь от них требуется не помогать, а грамотно отчитываться.

Ну и нести денюжки, конечно. «Если вы нужны, к вам пойдут и за деньги, а не пойдут, значит, не нужны», — так заявили представители облздрава, аргументируя отмену бесплатного приема в одном авиторитетнейшем медицинском НИИ. О его закрытии речь, конечно, не идет, но сколько выдержат на энтузиазме врачи, заплата которых упала в три-четыре раза? Вопрос риторический... Так что, как минимум, сокращение персонала, а с ним и уровня оказания помощи — «услуг», как говорит госпожа Кобякова, — неизбежно.

Камо грядеши? Куда идем? Конец, впрочем, у всех один. На такой оптимистической ноте и закончим.