Игры в полицейских

В Москве решили поднять имидж полиции. Как-нибудь экономно, без особых затрат. Чтоб стражи порядка стали ближе и понятнее народу. Роднее, что ли. Не знаю, в каких столичных кабинетах или коридорах власти родился проект: отправить в пункты полиции на стажировку студентов. Пусть проникаются, какая у полицейских работа в реальности. Руками щупают, вопросы задают.

Когда в центре говорят: «надо», на местах люди в погонах отвечают: «есть». И начинают думать, что бы во вверенном ведомстве показать. Чтоб зрелищно, интересно, чтоб работа с населением была видна. И при этом желательно, чтоб без смертельной опасности для стажеров. Студенты — они ведь гражданские, да к тому же почти что дети. Короче, в Томске выбор остановили на трех направлениях: ГИБДД, экспертно-криминалистическая лаборатория и участковые уполномоченные.

…Прошу пресс-службу областного УМВД отправить меня с какой-нибудь группой стажеров. Очень хочется посмотреть, как именно их будут знакомить с работой полиции.

— С ГИБДД уже журналисты едут, — размышляет вслух сотрудник пресс-службы, — остаются криминалисты и участковые.

— К участковым! — решаю я, не раздумывая. Люблю эту категорию стражей: в мою бытность корреспондентом областной газеты они никогда от меня не отмахивались. Легко брали на прием граждан и проверку злачных мест. Мы вместе искали краденое на центральном рынке; однажды вдвоем преследовали жулика (честно говоря, милиционер гнался за ним на велосипеде, а я бежала следом); как-то раз мне доверили совершить проверочную закупку какой-то спиртосодержащей дряни. Звездным часом нашего сотрудничества стал эксперимент в общежитии ТПУ. Чтоб доказать студентам, какие они лохи, я «похищала» вещи из «оставленных на минуточку» незапертых комнат. (Естественно, потом все возвращали владельцам). Участковый стоял на шухере, попутно проверяя паспортный режим. Я ни разу не попалась с поличным. Было весело. Репортаж получился — пальчики оближешь.

Поэтому прошусь к участковым уполномоченным и их стажерам. Общий сбор назначен в Кировском РОВД (ОП № 1) на 24 января.

…В актовом зале — с десяток студентов ТУСУРа и четверо уполномоченных. С напутственным словом к ним обращается замначальника райотдела Али Пашаев.

Это великий человек. Я не знаю, сколько лет Пашаев работает в Кировском РОВД — иногда мне кажется, что с момента его основания. Менялись первые руководители, взрослел и оперялся рядовой состав. Кто-то уходил на повышение, кто-то по выслуге. Али Пашаев был всегда. Он даже не изменился с годами — разве чуть потяжелел. Увидеть его снова, в добром здравии оказалось приятно — как будто я вернулась лет на пятнадцать назад.

— Покажите молодым людям, чем занимается участковый, какие у него трудности на сегодняшний день, — обратился к полицейским Али Пашаев. — Но помните: за личную безопасность молодежи, которая с вами пойдет, отвечаем головой. Не надо их задействовать на каких-то громких задержаниях. Протокол составляете — привлекаете в качестве понятых. Посмотрите притоны, злачные места, где собираются бомжи, посетите неблагополучные семьи и условно осужденных, тех, кто находится под административным надзором.

— Не все так, как некоторые товарищи себе представляют: «мы ничего не делаем, у нас все плохо», — продолжение речи Пашаева предназначалось уже студентам. — Практика показывает: где народ с полицией един — победа обеспечена. А там, где мы разделенные, успеха не видать, это я вам говорю как старый товарищ, который долгие годы работает с полицией. Были случаи, когда участковым уполномоченным больше помогали студенты, чем силовые структуры. Заявления, задержания, оказание первой помощи… Участковый занимается всем: от бумажки, которая валяется на улице, до раскрытия убийства. Не стесняйтесь, задавайте вопросы. А теперь распределяйтесь по группам — и с Богом, с Аллахом, как хотите…

Честно говоря, я приняла прочувствованную речь Пашаева за чистую монету. И внутренне приготовилась сопровождать свою группу до десяти вечера. То есть часа четыре. И это, поверьте, мизер, если действительно хочешь узнать хоть что-то про работу полиции. У меня на сбор материала для репортажей об участковых уходил полноценный рабочий день, а то и два. (Лучше бы три — но это в условиях современной редакции непозволительная роскошь). И делали мы именно то, про что говорил Али Эйюбович.

«Моя» группа состоит из трех студентов плюс участковый. Вся стажировка занимает часа полтора. Мы патрулем проходим по Лыткина, заглядываем в пару общежитий. Полицейский проверяет паспорта в нескольких комнатах. После чего студенты вежливо просят их отпустить. А что? Дело-то сугубо добровольное.

Участковый Алексей Любимов даже не пытается придумать что-то «завлекательное». За свои шесть лет службы в полиции прекрасно понимает: «101 обязанность участкового» невозможно спрессовать ни в полтора, ни в три часа. За это время их можно только подробно перечислить. В лучшем случае, с примерами. Но кто спрашивает Любимова? Разве что я, неугомонная.

Студенты исчезли. Без всяких «громких задержаний». Ну что ж. Идите, мальчики. Найдите, чем заняться в пятничный вечер. Разве интересно смотреть, как полицейский стучится в двери студенческих комнат? К тому же я точно знаю: двое из этих троих входят в оперативный отряд по поддержанию порядка в общежитии. И реально приносят этому общежитию пользу. А еще сегодня они очень выручили ОП № 1, поучаствовав в мероприятии «по знакомству с работой полиции и формированию ее положительного имиджа». Можно считать, что гражданский долг выполнен с лихвой.

Мы доходим с Алексеем Любимовым до опорного пункта вдвоем. И долго разговариваем о том, откуда брать хорошее отношение населения и этот самый «положительный имидж». Корень проблемы участковый видит в равнодушии людей:

«У нас народ не готов помогать полиции. Считают: я пришел, написал заявление, а там хоть трава не расти. Делайте, что хотите! Но ведь какое-то участие должно быть. Назвался груздем — полезай в кузов. А у нас что? Я по телевизору как-то программу смотрел: студенты юрфака, в Питере, кажется, провели эксперимент: к трамвайной остановке подъезжала тонированная «девятка». Из нее выскакивали люди, вытаскивали из багажника связанного человека в трусах, с кляпом во рту и укладывали на рельсы. Потом «девятка» уезжала. Вся остановка ждала — что будет дальше? Никто не подходил к связанному человеку. Трижды экспериментаторы выдергивали его буквально из-под колес! И только в четвертый раз какой-то дедок попытался оттащить его с опасного места. В сюжете не было показано, вызывал ли кто-то полицию. Но на сотовые снимали».

Прозвучал и традиционный упрек в адрес СМИ: «Вы только негатив показываете. Такой перекос в положительной и отрицательной информации. У нас, например, сотрудник работает — он бабушку спас из горящего дома. В нашей газете написали, в бегущей строке пустили — и все. Зато любое грязное пятно готовы раздуть до неимоверных размеров».

А еще кино, которое охотно смотрит доверчивый народ. И там «такие милиционеры и полицейские действуют, что, если бы подобные герои существовали в реальности, преступлений и правонарушений вообще бы не было, все бы ходили вежливые и культурные. А так люди смотрят, а потом берут идеальный образ и накладывают на действующий в обычной жизни. А они — раз! И не совпали. И снова настоящий полицейский выходит, не такой. Надо же все это более правдоподобно снимать. Хотя, я понимаю, что тогда эти фильмы никто смотреть не будет. Да и цензура…»

Ну, в общем, дело не в самих полицейских, а в освещении их работы. А журналисты игнорируют положительные примеры. И это им (журналюгам, то есть) полиция и общество обязаны формированием отрицательного образа правоохранительной структуры.

Так вот. Лично я очень даже не против писать хорошее о полиции. И писала. Об оперативниках. О сотрудниках ДПС. Об участковых. О вневедомственной охране. Писала разное — от коротких информаций до очерков. И их герои были одними из самых моих любимых. Я их всех помню. Только есть одно существенное «но».

Ранее милиционерам, а ныне полицейским любого ранга (за исключением только генерала, наверное) запрещено напрямую общаться с представителями СМИ. Не только с теми, кто как-то себя дискредитировал, — с любыми. Можно прийти, например, на занудный митинг и спросить у стража порядка, которого знаешь сто лет: «Ну что, спокойно все сегодня?» И услышать строгий ответ: «Комментариев не даем. Только через пресс-службу УМВД!» При этом пресс-служба УМВД на митинге, естественно, не присутствует. И так по любому поводу. По любой кандидатуре.

Люди, раскрывающие преступления, рискующие жизнью, принимающие ответственные и сложные решения, не имеют права даже разговаривать с журналистом без согласования с пиар-службой. А она может и не согласовать разговор. А может надолго «задуматься» — стоит или не стоит? Как бы чего не вышло... А может просто не подпустить к нужному сотруднику. И если он все-таки что-то скажет журналисту, это будет чревато серьезными служебными неприятностями. Всю информацию о полиции следует получать из официальных пресс-релизов. А чего в них не написано, того и знать не полагается. Вот и «формируй образ» в обстановке открытости и доверия.

Зато время от времени возникают мероприятия, вроде этих «стажировок». А что? Сегодня студентов отправим по райотделам. Завтра — пенсионеров. Послезавтра — бюджетников. Потом — научных работников. Народ должен знать своих героев! Но только ни за что не допустим их свободно общаться с теми, кто может этот положительный имидж реально создать. Это, конечно, можно сделать и по прямому приказу. Но получается плохо.