Искусство договариваться

Лучше плохой мир, чем хорошая война — гласит пословица. То, что раньше было житейской мудростью, сегодня становится юридической практикой, а также психологическими технологиями, способствующими гармонизации отношений между людьми. Полюбовно решать конфликты сегодня учатся как взрослые, так и дети — в Томске развивается институт медиации и создаются службы примирения в школах.

Кто же нас рассудит?

Федеральный закон о медиации вступил в силу еще 1 января 2011 года — государство дало механизм решения споров мирным путем. В соседних регионах медиация уже активно развивается, а в Томске пока только зарождается. Процедура примирения проводится у нас пока в опытном, тестовом режиме. Хотя и юридическое сообщество, и люди начинают проявлять к ней интерес.

— Медиация — это альтернативный способ урегулирования спора, конфликта, — поясняет Елена Карташова, уполномоченный по правам человека в Томской области. — Медиатор — это беспристрастный посредник в переговорах. Смысл его действий в том, чтобы, не навязывая свою точку зрения, помочь людям самим выработать взаимоприемлемое соглашение.

По словам омбудсмена, процедура медиации пришла к нам из-за границы, где примирительная практика давно и успешно существует. Искусство переговоров там на более высоком уровне, люди больше полагаются на себя, чем на некую властную силу, которая принимает решения за них. Ведь третейский суд — тоже суд, хоть и в мягкой форме. У нас отношение к этой демократической процедуре пока настороженное.

— Возможно, из-за того, что государство долгое время жестко присутствовало во всех сферах жизни, у нас не принято и не очень получается договариваться, искать варианты, которые устроили бы всех, — размышляет Елена Геннадьевна. — Мы подсознательно ждем, что кто-то сверху нас рассудит: ты прав, а ты виноват. Но когда это делает суд, одна из сторон, как правило, остается недовольной, обиженной. И начинаются разговоры о том, что судья вынес несправедливое решение, что его подкупили…

Постепенно медиация приживется в нашей стране, в Томске, считает омбудсмен. Но сколь бы привлекательной эта процедура ни была, ее можно задействовать не во всех случаях. Например, в уголовных делах медиация, в силу закона, не предусмотрена. Зато наиболее эффективна она в области гражданских, семейных, трудовых правоотношений, в бизнесе. Считается даже, что медиация способна улучшить инвестиционный климат, поскольку иностранные компании склонны к мирному решению спорных вопросов.

— Сегодня актуальны проблемы с невыплатой кредитов, — приводит пример Елена Карташова. — Жизнь непредсказуема: возможно, человек потерял работу, у него нет денег, он не в состоянии гасить проценты. В критической жизненной ситуации банк мог бы пойти человеку навстречу, предоставив разумную рассрочку или отсрочку. Но в таких случаях нужно, чтобы кто-то свел стороны и помог им найти компромисс.

В Томске сегодня уже есть люди, готовые выступать «миротворцами», — они прошли специальную подготовку. По словам омбудсмена, медиатором стать непросто — нужно иметь железные нервы, быть тактичным, дипломатичным. Закон предусматривает также наличие высшего образования, желательно юридического, и отсутствие судимости.

— Сначала медиатор встречается с одной стороной, потом с другой, выясняет их позиции, — говорит Елена Геннадьевна. — При индивидуальном общении люди, как правило, эмоционально выплескиваются, благодаря чему снижается накал конфликта. Когда люди уже успокоились, настроились на диалог, тогда посредник организует общую встречу, проясняет правовые вопросы. Но, поддерживая переговоры, он сам остается в тени.

Разумеется, медиация не панацея, у нее есть сильные и слабые стороны. Например, исполнение медиативного соглашения основано на честности и добросовестности людей. Если одна из сторон уклоняется от исполнения решений, достигнутых в ходе переговоров, принудить ее никто не может. К счастью, силовые методы зачастую не требуются: люди, желающие остаться друзьями или деловыми партнерам, добровольно выполняют взятые на себя обязательства.

— Знаю, что судейское сообщество положительно относится к медиации, — отмечает Елена Карташова. — Все-таки государство заинтересовано в том, чтобы максимально уйти от вмешательства как в личные, так и в коммерческие дела. Цивилизованное общество на том и построено, что люди умеют слышать и понимать друг друга, анализировать, фантазировать — искать разные пути выхода из конфликта. Так намного гуманнее и порядочнее.

Психолог и юрист в одном лице

Один из немногих медиаторов в Томске — Татьяна Захаркова, юрист по образованию. Много лет она выпускала журнал для журналистов «МЕДИАтор», не догадываясь, что так называется посредник в примирительной процедуре. «Это ирония судьбы, — улыбается собеседница. — Когда-то я активно занималась юридической практикой и всегда радовалась, если удавалось закончить судебный процесс мировым соглашением. О медиации я тогда еще ничего не знала, просто считала, что в интересах сторон это наиболее разумное решение».

Когда вышел закон о медиации, предусматривающий специальную подготовку для посредников, Татьяна Викторовна решила пройти обучение в Центре развития переговорного процесса и мирных стратегий Санкт-Петербургского госуниверситета. Преподаватели этого центра стали основоположниками медиации в России. Но если в 90-е годы премудростям конфликтологии они обучали в основном психологов, то сейчас примирительными технологиями заинтересовались юристы.

— Конфликт — это часть нашей жизни, спорные ситуации — это нормально. Но доводить разногласия до суда не лучший способ их разрешения, — считает Захаркова. — Когда люди идут в суд, каждый думает, что справедливость будет на его стороне. Некоторые даже не нанимают адвоката, настолько они уверены в своей правоте. Но они не учитывают, что в суде действует принцип состязательности, и выигрывает тот, кто предоставил более веские, убедительные доказательства. Нередко бывает так, что формально судебное решение законно, но по-человечески — нечестно.

По словам собеседницы, неудовлетворенность судебным решением может усугубить конфликт. Получается так: люди пришли в суд, потратили время, нервы и деньги на юристов, но конфликт оказался неисчерпанным — друзья, соседи, деловые партнеры стали врагами. Часто это мучает людей, не дает им спокойно жить, подрывает здоровье. А медиатор, действующий на грани психологии и юриспруденции, помогает людям выйти из конфликта безболезненно и достойно.

— Суд в любой момент может предложить сторонам завершить спор мировым соглашением. Но заключают его единицы, потому что у нас не развита культура переговоров, — говорит Татьяна Викторовна. — Люди, услышав доказательства противника, уже осознают, что их собственная позиция не такая безупречная, какой казалась вначале, но признать это им сложно. А некоторые и хотели бы сесть за стол переговоров, но не знают, с чего начать, им попросту трудно смотреть друг другу в глаза. И если судья предложит им посредника, он может стать связующим звеном между оппонентами.

В чем преимущества медиации? Прежде всего, в добровольности и конфиденциальности этой процедуры. Никто не может заставить людей договариваться, все происходит по обоюдному согласию. Более того: все, что они обсуждают с посредником, остается в тайне. Это тоже располагает людей к откровенному разговору. А суд, между прочим, — открытое, публичное действие. Ценность и уникальность медиации еще и в нейтральности посредника — он не предлагает своего решения. В процессе переговоров стороны сами вырабатывают взаимовыгодное соглашение.

— Интересен вопрос об его исполнении, — подытоживает Татьяна Викторовна. — На исполнение судебных решений работает госаппарат судебных приставов, но даже их вмешательство далеко не всегда эффективно. А добровольные соглашения исполняются на 70 % — это хороший результат.

Бесконфликтность как хорошая манера

Говорят, что школа — это миниатюрная модель общества. В ней сталкиваются дети разного воспитания, с разными представлениями о том, что хорошо, а что плохо. В результате нередко вспыхивают нешуточные конфликты, последствиями которых могут быть и разбитый нос, и пониженная самооценка. Не секрет, что ссоры возникают не только между детьми, иногда не ладят между собой ученик и учитель.

— Однажды я долго работала с девочкой, которая считала, что педагог ее унижает, оскорбляет, —рассказывает Людмила Эфтимович, уполномоченный по правам ребенка в Томской области. — Психологическое насилие действительно имело место: педагог была отличным предметником, но при этом довольно жестким человеком. Возможно, ее неосторожные, резкие слова ранили чувствительного ребенка.

Есть и более типичные для подростковой среды конфликты, вызванные грубостью, агрессивностью, нетерпимостью — кто-то кого-то толкнул, ударил. Бывает, трения возникают между родителями и администрацией школы: не так расписание составили, не те предметы ввели. Возникают недоразумения и на денежной почве: парень дал другу деньги взаймы, а тот ему не вернул. Дети не смогли между собой разобраться, подключили родителей, те подали заявление в суд.

— На мой взгляд, все эти конфликты можно было разрешить мирно, не вынося за пределы школы, — считает детский омбудсмен. — Да, нередко конфликты случаются по недосмотру классных руководителей и психологов, но винить только их было бы неправильно — они сильно загружены работой. Им на помощь могли бы прийти старшеклассники, а также родители, заинтересованные в том, чтобы атмосфера в школе была бы более спокойной, гуманной и доброжелательной.

К сожалению, пока службы примирения в томских школах большая редкость, несмотря на то, что для их создания дополнительные ставки не требуются — вся миротворческая работа ведется на общественных началах. Самим детям она была бы очень полезна, поскольку развивает коммуникативные навыки, дает позитивный опыт разрешения споров и конфликтов, который пригодится как в личной жизни, так и в профессиональной деятельности.

— Сегодня многие дети и их родители уже хорошо подкованы и щепетильны в области своих прав, чуть что — готовы отстаивать их в суде, — говорит Людмила Эфтимович. — Но не все пока понимают, что, если в конфликте нет ничего криминального, лучшего всего примириться —извиниться, простить, забыть обиду. Тогда будет легче на душе. Именно поэтому примирительным технологиям, как и хорошим манерам, нужно учить с ранних лет.