В июле было жарко...
В июле по законам сибирского календаря вообще ничего не должно происходить. Один месяц лета в году — достаточное основание, чтобы бездельничать и не искать для этого никаких оправданий. Но мы же не умеем так. Вот, оправдываться — да, это отлично получается у нас. Бывший мэр Томска, прощаясь в июле с думой, это доказал блестяще. А с отдыхом вечно все наперекосяк выходит. Улетели депутаты гордумы отдыхать в июле, и тех из них, кто не успел отключить телефон, тут же начали выдергивать обратно на внеочередное собрание. Не знаете, почему с нами так все время?
В июле мэрия все-таки открыла легальный пляж на Семейкином острове. Не знаю, как это у них получилось. Я уже решил, что они будут искать оправдания до самого сентября. Но 13 июля Роспотребнадзор официально запустил всех ненадолго в воду. По этому поводу владельцы пляжа вывесили специальный флаг. Как он выглядит, не знаю, потому что давно наблюдаю Семейкин остров только с другого берега. Я искренне убежден, что купаться там не надо, даже если Роспотребнадзор будет каждому засовывать в плавки расписку о качестве воды. Как вообще можно доверять органу, который запрещает «Боржоми», но разрешает купаться в помойке?
И еще про лето. В конце июля все-таки полыхнули лесные пожары. Власти оперативно погнали народ из лесов. Полыхнуло, как вы знаете, не сильно. Нам, пережившим лето 2012-го, есть с чем сравнивать, да? Но интересно даже не это. Пока мы в прошлом году задыхались от дыма, ребята учились. Если полыхнет вдруг сильно, есть два обученных вице-губернатора, которые все быстро объяснят. У них теперь есть ответы на все вопросы. Мы их даже задавать не успеваем, они все сами объясняют. Бояться нечего. Звоните 010.
В июле в Томске начался футбол. «Томь» стартовала в Премьер-лиге четырьмя первыми проигранными матчами. Но эти хотя бы стартовали. А вот для арендаторов земли под восточной трибуной стадиона «Труд» сезон, наоборот, кончился. «Причесанный» «белым» домом проект застройки территории инвестора не устроил, поэтому власти начали искать нового.
Компанию, связанную с депутатом гордумы Сергеем Закурским, не устраивает не только скорректированный инвестпроект, но и отступные. Услышав о размере компенсации, которую оценщики предложили выплатить Закурскому за выход из проекта, тот отвернулся. Экологи тут же нашли на его заправках в областном центре некачественное топливо. Нисколько не сомневаюсь, что застройщика все равно «нагнут». Возможно, будет суд, и тому достанется еще меньше. Но вопрос в другом: появится ли новый инвестор? Вице-губернатор Чингис Акатаев говорит, что появится. А я вот теперь не уверен. Наиболее вероятен такой вариант: достраивать восточную трибуну будут за счет средств областного бюджета, поскольку стадион — собственность «белого» дома, а коммерческой недвижимостью под трибунами займется кто-то из аффилированных с клубом коммерсантов.
Как только мы начали привыкать к тому, что «Газпром» заслонил собой имидж Томска как студенческой столицы, сразу два томских вуза выиграли классные гранты министерства образования на то, чтобы как раз поправить свои имиджевые дела. Это был очень крутой федеральный конкурс, и победа в нем двух томских университетов расставляет многое по своим местам. В этом городе можно жить дальше.
В июле же в Томск мирить российских немцев между собой прилетел депутат Бундестага херр Бергнер. В местной немецкой культурной автономии бардак, там опять делят власть, поэтому немцам заниматься национальными проблемами пока некогда. Херр Бергнер выглядел уныло, поскольку за 16 последних лет германское правительство на разные проекты, связанные с деятельностью немецкой автономии в Томске, потратило около двух миллионов евро, а жизнь не кипит, некогда нашим. Кстати, из этих двух миллионов евро около 400 тысяч — деньги, потраченные на реконструкцию и содержание российско-немецкого дома на Красноармейской. Херр Бергнер выглядел бы еще более уныло, если бы узнал, что в этом памятнике деревянного зодчества, куда возят всех именитых гостей Томска, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, нет даже системы канализации. И все, что оставляют после себя гости, просто уходит в дренаж и попадает в реку. За два миллиона евро можно и так. И вот это уже по-нашему.
И еще по-нашему — ввязаться в какое-то дело, быстро вляпаться и тут же придумать, кто в этом виноват. Это я про реконструкцию мокрушинского переезда, которая тоже началась в июле. Была там такая история, связанная с владельцем участка земли на Заводской. Владелец земли, как вы помните, огородил свой участок автодороги, и планы мэрии Томска по реконструкции переезда тут же стали немыми. Глава городского департамента капстроительства Сафронов зачем-то тут же начал угрожать владельцам участка судом, хотя всем понятно, что эта история возникла на пустом месте: ее просто проморгали в этом самом департаменте. Я думаю, что и. о. мэра Паршуто должен был просто уволить Сафронова, поскольку это не первый случай, когда на старте серьезных строительных проектов администрации все начинает буксовать из-за таких вот сюрпризов. Ребята, под ноги надо смотреть, даже если торопимся.
Вот в начале прошлого месяца был суд по усадьбе Желябо. Иск мэрии, как известно, завернули. Но это финал истории. А до этого, помните, мэрии пришлось отзывать собственное разрешение на строительство. Я думаю, власти дожмут, конечно, эту историю, и на территории усадьбы никакого новодела не будет. Но новодел снесет уже не мэрия, а прокуратура с «белым» домом.
Сам Евгений Паршуто размазывать в истории с вышеупомянутой Заводской ничего не стал. И его за это надо похвалить. Исполняющий обязанности мэра признал, что виноваты сами, поэтому судиться долго и бессмысленно — надо договариваться. Это очень по-взрослому. Думаю, они договорятся, потому что другого выхода у и. о. градоначальника нет. И есть же, у кого учиться.
Губернатор Сергей Жвачкин в середине июля постоял у мокрушинского переезда, потом доехал до «белого» дома и тут же отправил главу областного департамента транспорта партизанить с секундомером у переездов. Через пару дней «РЖД» перестали упражняться с маневрами в часы пик. Я не знаю, почувствовали это те, кто стоит на степановском и мокрушинском переездах, или нет, но все произошло именно так.
Новостей для июля слишком много. Может, от того, что в июле на улице слишком много гнуса и мошкары. Даже взяточника Гелоева — бывшего главу Зональненского сельского поселения — не стали сажать, а отпустили с миром. Чтобы оставаться на свободе дальше, Гелоеву придется выплатить штраф в 24 миллиона рублей. Ясно, что у Гелоева нет таких денег, и никто ему их не даст. Будут «раздевать» дальше на свободе. Это гуманно для единственного летнего месяца в году.
И раз уж вспомнили про гуманизм, то самая невероятная история июля — про спасение мальчика, заблудившегося в тайге. Невероятная она не потому, что пацана нашли. С этим все понятно: взрослые вели себя, как взрослые, — достойно и сильно, армия людей без сна несколько дней искала в тайге ребенка. Невероятная она потому, что парень выжил сам. Я вот думаю, что губернатор должен был к нему съездить. Это если все искренне и по-настоящему. Да и по законам жанра так надо.
Но я внимательно слушал то, что он рассказывал губернатору о своих приключениях в лесу. Слушал и думал про этого пацана, про своих детей, про то, как мы их бережем, как любим, и есть ли границы у этой любви. Этот пацан напомнил нам о многом в жизни...