«Черные дыры» Лесного кодекса (фото)

«В лесу — как Мамай прошел», — донеслись до меня разговоры лесников из салона УАЗа. Вместе мы ехали в окрестности поселка Победа. Это — территория Богородского участкового лесничества, которое входит в структуру лесничества Тимирязевского. За минувший месяц там задержали сразу несколько «черных» лесорубов. Теперь полиция расследует возбужденные по данным фактам уголовные дела, а лесники решили рассказать о масштабах проблемы. И еще — о неверии в то, что ее можно преодолеть.

Лес вокруг, и правда, выглядел, как поле боя. Брошенный старый трактор. Времянка, где жили задержанные лесорубы, — собрать вещи им, понятное дело, не дали. Рядом на самодельном столе — термос, кружки. Напротив, на стволе молодой сосны, прибита жестяная банка со следами дроби — здесь пристреливали оружие. И не факт, что приготовлено оно было для охоты. Лесники нередко сталкиваются с вооруженными оппонентами. Из такой ситуации есть два выхода: рисковать жизнью или уйти по-хорошему. Конечно, полицию можно вызвать и после этого. Но пока она приедет, задерживать будет некого: порой от звонка до момента прибытия полицейских проходит два-три часа. Неудивительно: на весь томскосельский район есть лишь две группы, которые могут прийти на помощь лесникам.

Собственно, самих работников лесного хозяйства в междуречье Томи и Оби тоже не ахти сколько — всего 30. В десять раз меньше, чем было до принятия нового Лесного кодекса. Он вступил в силу в 2007 году, и стало понятно: властям выгоднее сократить расходы на содержание лесничеств и переложить ответственность за содержание части лесных угодий на плечи арендаторов. Что из этой затеи получилось, можно увидеть, заехав хотя бы в тот же лесной массив в районе Победы. Впрочем, там налицо — последствия принятия еще одного нормативного акта, только уже регионального уровня.

Летом прошлого года губернатор Виктор Кресс подписал постановление: все виды рубок лесных насаждений в радиусе 60 километров от городских границ разрешены лишь льготным категориям населения. В их числе — многодетные семьи, инвалиды, малообеспеченные граждане и так далее. Понятно, что бабушка или мать-одиночка, у которой семеро по лавкам, не пойдут сами валить лес, а обратятся за помощью к «профессионалам». А вот насколько добросовестными они окажутся — это уж как повезет.

Многодетной матери, у которой есть в том числе и приемные дети, в данном случае как раз не повезло. Разрешение на вырубку леса она получила, но бригада «помощников» выделенной деляной не ограничилась.

— Те самые лесорубы, мимо времянки которых мы недавно проезжали, вышли за границы участка, где разрешена рубка, — начал «экскурсию» глава Тимирязевского лесничества Семен Шилкин. — Хорошо, что лесники заметили это и приехали на место сразу с полицией. Выяснилось, что работали здесь наши бывшие коллеги. Так часто бывает, к большому сожалению. Людей сократили, а в деревнях — безработица. И вот результат: уволенные лесники продолжают заниматься тем, в чем лучше всего разбираются, но уже нелегально. И бывшие милиционеры, которых не взяли в полицию, видимо, тоже участвуют в таких делах. Видели — рядом с времянкой лесорубов валялась брошенная куртка с нашивками МВД?

Впрочем, по словам межрайонного природоохранного прокурора Дмитрия Неверова, и среди действующих лесников и лесничих встречаются пособники нелегальных лесорубов. Сейчас, например, суд рассматривает дело по обвинению одного из главных лесничих в превышении служебных полномочий. Есть ряд дел, которые расследуются в отношении лесников. Немало и таких материалов, которые направлены в следственный комитет, по ним идут процессуальные проверки. А сколько подобных дел уже расследовано, в том числе и громких, когда пошли под суд и слетели с должностей, например, главы Шегарского района, Воронинского сельского поселения, того же Тимирязевского лесничества… Коррупционные связи — беда сферы лесного хозяйства.

— Наверняка, многие связывают это с низкими зарплатами, — отмечает Дмитрий Неверов. — Но у каждого гражданина есть выбор. Если ты хочешь заниматься бизнесом и знаешь лесное дело, можешь взять участок в аренду и заработать законным способом… Так что пойти на преступление — это осознанный выбор людей. При выборе профессии лесничие и лесники знают о сложившемся рынке труда, при устройстве на работу понимают, какую будут получать зарплату. Да, она действительно невысока. Но оправдывающим фактором это быть не может.

Кстати, про зарплату. Невысока — это, конечно, чрезвычайно мягко сказано. Четыре с небольшим тысячи, шесть тысяч рублей — такие суммы проставлены в зарплатных ведомостях, которые мне показали в Богородском участковом лесничестве. Сумма в 31 тысячу с лишним на секунду успокоила, но оказалось — это зарплата вместе с отпускными. Стоит ли говорить, что это все «белые» начисления. Получить деньги «в черную» здесь возможно, только если поддашься на уговоры нелегальных лесорубов.

— За «незамеченную» машину древесины леснику предлагают сто тысяч рублей. А за то, что он ее задержит, человек получит максимум грамоту, — кивнул на стену в здании Богородского участкового лесничества, увешанную такими наградами, руководитель Тимирязевского лесничества Семен Шилкин.

Тимирязевское лесничество, кстати, — и межрайонный природоохранный прокурор это подтверждает, — сейчас лучшее в регионе по выявлению «черных» лесорубов. А значит, наверное, и одно из лучших, если не самое-самое во всей стране. Потому что в среднем по России раскрываемость таких лесонарушений составляет максимум 5 %. В Томской области этот показатель, по словам Дмитрия Неверова, почти в два раза выше. А в Тимирязевском лесничестве он составляет аж 30 %.

Одно из доказательств тому сейчас хранится во дворе у здания Богородского лесничества. Сосны, которым по 80-90 лет, теперь являются уликами в рамках еще одного уголовного дела. Житель Томска, положивший на них глаз, «воровал легально», поясняет участковый инспектор Богородского участкового лесничества Владимир Лямин:

— Ему была выделена деляна, но совсем в другом квартале, километра за четыре. И гражданин решил: зачем ехать куда-то вглубь леса, если есть деревья рядом с хорошей дорогой? То, что часть сосен там еще не достигла спелого возраста, его не волновало. Он решил: если остановят на трассе, покажет документы, разрешающие вырубку. Хорошо, местные грибники услышали шум техники и позвонили нам. Кстати, благодаря сообщению от жителей мы недавно нашли «черного» лесоруба, который уже несколько лет находился в федеральном розыске за аналогичное преступление. Сейчас он задержан.

Ну, хорошо, задержан, а дальше-то что? По 260 статье УК «незаконная рубка лесных насаждений» наказанием может быть минимум — штраф в пять тысяч рублей, максимум — лишение свободы на шесть лет. Чтобы заполучить эти самые шесть лет тюрьмы, надо нанести ущерб лесным угодьям в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору, да еще и не в первый раз. Таких приговоров в регионе не может привести в пример даже межрайонный природоохранный прокурор, который знает судебную практику. В основном «черные» лесорубы отделываются штрафами. Самые злостные — лишением свободы, но не на шесть лет уж точно. Впрочем, Дмитрий Неверов склонен считать: любой срок в колонии — достаточно серьезное наказание. Лесники придерживаются другой точки зрения, тем более, что, как правило, нелегалы намеренно занижают степень своей вины.

— Задержали целую бригаду, а они говорят: мы не знали, что это незаконная рубка, во всем виноват только заказчик. И он сам это подтверждает: ведь за сговор грозит более суровое наказание. Так было и в ситуации с вырубками сосен, которые сейчас лежат у Богородского участкового лесничества. Гражданин нанял технику, чтобы вывозить лес по ночам, а водитель якобы был не в курсе, что совершается преступление. Хотя кто в подобном случае не задумается: «А почему же мы работаем ночью, а не в светлое время суток?», — поясняет Семен Шилкин и продолжает: по-хорошему в Томском районе надо бы создать лесную полицию. Пусть в этом отделе будет всего человека четыре, но чтобы занимались они исключительно сотрудничеством с лесниками. Такой опыт — и положительный — был в 90-е годы, но что потом случилось в стране, мы все знаем.

Предложение Шилкина, надо сказать, вполне рациональное: Томский и Шегарский районы — лидеры по количеству незаконных рубок. Неудивительно: в областном центре и его окрестностях действуют 150 пилорам. За кубометр сосновой древесины поставщикам платят около 2,5 тысячи рублей. Вычесть расходы на рубку и вывоз — выйдет полторы тысячи рублей чистой прибыли за кубометр. Все тот же гражданин, «перепутавший» деляны, за ночь заготовил 17 кубометров сосны. Впрочем, спрос рождает предложение не только рядом с областным центром. В связи с уже упомянутым постановлением об охранной зоне в радиусе 60 километров от города лесозаготовители, в том числе и незаконные, стали перемещаться на север области.

Ну, и напоследок, возвращаясь к тому, с чего начинали, — это я про то что, «в лесу как Мамай прошел». На месте вырубки в районе Победы поваленные сосны как легли, так и остались.

— Лесничие распоряжаются лесами, но не имеют права распоряжаться древесиной, она — собственность государства, — объяснял мне Семен Шилкин, перебираясь через поваленные сосны. — Да, это улики, а на чем полиция их вывезет? Они сейчас ищут, кому бы сдать эту древесину на ответственное хранение под расписку. В общем, у семи нянек дитя без глазу. Вот когда суд примет решение по уголовному делу, тогда и будет определена судьба этой древесины. Она, конечно, может сгнить к тому времени. А что поделать, законы у нас такие. Если я сейчас дам указание вывезти эти сосны, уже в отношении меня будет уголовное дело — за самоуправство и превышение должностных полномочий. Раньше были лесхозы, они забирали и сами реализовывали древесину — даже вывезенную с мест незаконных рубок. Отдавали нуждающимся на дрова или продавали. Деньги шли в лесхоз — на посадки, на тушение пожаров. А теперь уже 20 пакетов поправок прошло в Лесной кодекс, и все по-прежнему. Мы не молчим, но власти непрошибаемы. На каждом уровне ситуация сглаживается, и до верхов доходит, что все хорошо.