Не жить, а приспосабливаться?

В декабре вышла очередная новость из разряда «у нас все хорошо». Томск по итогам всероссийского конкурса «Город равных возможностей для детей» вошел в пятерку городов, наиболее комфортных для инвалидов. Речь шла в первую очередь о детях-инвалидах, но ведь остальные люди с ограниченными возможностями тоже пользуются пандусами, тактильной плиткой или общественным транспортом. Каково им в действительности жить в «умных» Сибирских Афинах? Как оказалось, весьма непросто. Но об этом зачастую знают только сами инвалиды.

Председатель томского регионального движения «ДИВО» Владимир Салит передвигается на коляске более десяти лет и знает не понаслышке, с какими препятствиями сталкиваются люди с ограниченными возможностями в нашем городе.

— Когда мне звонят и приглашают на какие-то мероприятия, я сразу спрашиваю: а там есть пандус или лифт? Нет? Ну тогда извините. Привычка задавать такие вопросы вырабатывается быстро. Один раз не смог попасть в здание, второй — и уже научен.

По словам Владимира Салита, несмотря на все эти «мелочи жизни», в социальной сфере наметились ощутимые подвижки. В первую очередь это произошло за счет реализации в 2009-2011 годах целевой городской программы социальной интеграции. В итоге решено было продлить ее до 2015 года.

— Эта программа включила в себя многие аспекты, важные для людей с ограниченными возможностями здоровья. Это и пандусы, которыми стали оборудовать лечебные и образовательные учреждения, библиотеки и спортивные сооружения, увеличение числа сопровождающих для детей-инвалидов, посещающих школы. В других регионах это отсутствует даже на уровне законодательства.

Но наличие тех же пандусов не означает, что они будут полезны для людей с ограниченными возможностями, говорит председатель томского регионального движения «ДИВО».

— В одной из школ я обнаружил пандус, по которому могли заехать сразу три колясочника — такой он большой. Но в этой школе нет ни одного ребенка-инвалида. Некоторые частные фирмы обустраивают пандусы из мрамора. На такой даже летом не заедешь, а зимой тем более. Красиво, но нефункционально. Не так давно железнодорожный вокзал обзавелся вагонами с купе и подъемниками для инвалидов. Но они присоединены к фирменному поезду «Томич», а в санатории люди с ограниченными возможностями едут по другим направлениям. Закупил город низкопольные троллейбусы — хорошо. Но далеко не всегда они могут подъехать к бордюру, с которого на коляске можно в него заехать. Да и ходят они далеко не по всем направлениям. Зимой же не воспользуешься ни троллейбусом, ни «приседающим» автобусом, который пообещали пустить по городу. Потому что не сумеешь добраться до остановки из-за снега или отсутствия в доме лифта или пандуса. Разве что тебя родные будут таскать на себе туда-сюда.

Еще одно новшество, которое обещано томским инвалидам, — социальное такси, или микроавтобус с подъемником и бригадой помощников. С его помощью люди с нарушениями опорно-двигательного аппарата смогут передвигаться по городу в любое время года.

Те же инвалиды, чьи дома не оборудованы спецсредствами и даже лифтами, вынуждены безвылазно сидеть дома. Некоторые просят управляющие компании оборудовать пандусы, а некоторые, не дождавшись помощи, делают это за свой счет. Новые дома строятся по современным СниПам, и в них предусмотрены пандусы и даже подъемники. Чтобы ускорить этот процесс, «ДИВО» ведет переговоры с ТПУ о введении новой специальности — «Универсальный дизайн». Сейчас там преподают только дизайн промышленный.

— Разруха, как известно, в головах. И потому надо готовить специалистов, чтобы они понимали: все нужно делать для людей, а люди бывают разные, — убежден Владимир Салит. — А пока я даже не могу попасть в мэрию и думу, потому что там тоже нет пандусов и подъемников.

Не очень комфортно ощущают себя в Томске и инвалиды по зрению. По словам главного специалиста томского отделения Всероссийского общества слепых Ольги Бобылевой, та самая желтая тактильная плитка, которая прошлым летом появилась на проспекте Ленина, была уложена не самым грамотным образом.

— Она есть только по одной стороне проспекта, а на другой ее нет. На переходах ее тоже нет. На переходе около БКЗ она есть, но слишком маленький по масштабу кусочек, в который трудно попасть. Снег там чистят, но он успевает все запорошить, и пользоваться ею становится невозможно. Ведь тактильная плитка имеет выпуклый рисунок, чтобы незрячий человек мог чувствовать ее ногами. Точки на плитке носят предупреждающий, либо направляющий характер в зависимости от расположения рифов. И если они занесены снегом, человек просто потеряется в пространстве.

Еще одна проблема для незрячих и слабовидящих — «поющие» светофоры. Точнее, их отсутствие.

— Мы уже писали в ГИБДД по этому поводу. Нам сделали звуковой светофор на пересечении Ленина и Московского тракта. Но этого мало. Летом офтальмологический диспансер с Кирова перенесли в ОКБ. Пошли жалобы от инвалидов: выходишь у клиники, нет ни перехода, ни светофора. Мы написали в ГИБДД, но нам сказали, что это компетенция мэрии. Хотя нам сразу обещали, что после переезда диспансера рядом с ОКБ все обустроят, — рассказывает Ольга Бобылева.

Скорее всего с аналогичной проблемой столкнутся инвалиды по зрению и после строительства развязки возле четвертой поликлиники, говорит представительница томского отделения Всероссийского общества слепых. И трудности возникнут из-за подземных переходов, которые здесь намереваются построить.

— Такой опыт уже есть — речь о подземном переходе на Иркутском тракте. Но инвалиды по зрению не могут им пользоваться. Нет ни указателей, ни светофоров, ни тактильной плитки.

Но и имеющиеся звуковые светофоры не всегда помогают слепым и слабовидящим ориентироваться в пространстве. Один из них находится на пересечении Пушкина и Яковлева, на остановке «Телецентр». «Дорога там раздваивается. И в одну сторону есть сигнал, но он настроен поочередно. Инвалид половину пути прошел, сигнал выключился. На втором светофоре сигнала уже нет, но человек это не заметит. А потом сзади вновь зазвучал сигнал, и человек вперед пошел, а там красный на светофоре», — сетует Ольга Бобылева.

— Зря убрали звуковой светофор около предприятия томского отделения Всероссийского общества слепых, что на Дзержинского, 22а. И там, около рынка, был звуковой светофор, один из первых в Томске. А слабовидящие и незрячие люди продолжают работать на нашем предприятии. И зачем тогда убирали светофор?

У дочери Натальи Бекетовой — церебральный паралич. Девочка передвигается исключительно на коляске. Ради дочери семье пришлось взять кредит и переехать в дом, построенный «ТДСК».

— Нам обещали, что дом будет оборудован пандусом и электроподъемником, что стало определяющим фактором. Но на деле все оказалось не совсем так. Пандус там был, а подъемник установили через полтора года после заселения. Но выяснилось, что он может работать только при плюсовых температурах. А у нас полгода на улице холод.

Наталья хотела бы отдать дочь в школу №54, участвующую в эксперименте по внедрению инклюзивного образования и оборудованную под нужды детей-инвалидов. Но находится она слишком далеко от дома, а социальное такси еще не развито в нашем городе. По словам Натальи Бекетовой, на поездки ее ребенку выдают 900 рублей в год. Этих денег хватает на одну поездку в социальном такси в квартал. Поэтому дочь приходится отвозить в близлежащую школу.

— Но попасть туда мы не можем — там нет пандусов. Надо заносить ребенка на руках. Но уроки проходят не только на первом этаже. Музыкальный класс и кабинет логопеда находятся на третьем этаже. Поначалу я таскала дочку на руках, но меня хватило на три месяца. В итоге мы перешли на домашнее обучение, хотя ребенок хочет общаться, рвется в школу. Но туда мы ходим два раза в неделю, и то, когда папа может ее носить на верхние этажи.

С аналогичными проблемами родители детей с ДЦП сталкиваются и при посещении бассейнов, которые никак не приспособлены для столь проблемных клиентов. Хотя плавание — это одна из самых важных рекомендаций при заболеваниях опорно-двигательного аппарата. Даже детская площадка, которая летом появилась около «Томских товаров» и была заявлена как место для детей с ограниченными возможностями, и та оказалась не подходящей для ребятишек с ДЦП.

— Когда мы узнали, что наконец-то в городе появился игровой комплекс для детей с ограниченными возможностями, мы очень обрадовались. Но придя туда, поняли, что это не для наших ребятишек. Оборудование закуплено не то, даже песочницу сделали не так. По нормам она должна быть высокой и до краев заполненной песком, чтобы дети смогли подъехать к ней и играть, сидя в коляске. Здесь же у нее нужно залезть и сидеть. Горки тоже самые обычные, кроме одной — она сделала в виде корабля, а внутри пандус. Ребенка на коляске можно на нее закатить, и он подержится за штурвал. Ну и все.

Стало хуже с обеспечением детей-инвалидов средствами реабилитации, констатирует Наталья Бекетова. Если раньше родители могли сами выбрать коляску для ребенка, а соцстрах заказывал ее, то теперь получить средства реабилитации можно только через конкурс, а это значит, что будут приобретены самые дешевые коляски или вертикализаторы, которые зачастую не подходят ребятишкам. «На днях нам пришла коляска на смену предыдущей, из которой дочка выросла. Но оказалась нам мала. А мы ее так долго ждали. Пришлось отказаться от коляски. Теперь надо искать спонсоров на ее приобретение, обращаться в благотворительные фонды за помощью, а если не повезет — покупать коляску за свой счет», — пересказывает все перипетии Наталья.

И это — только малая доля проблем, с которыми сталкиваются семьи с инвалидами. И не только в Томске, как показывает практика.

Однако руководитель томского отделения Всероссийского общества инвалидов Андрей Филипов смотрит на вещи позитивно.

— Только в 2008 году Россия подписала конвенцию ООН о защите прав инвалидов. Целевая программа социальной интеграции появилась в Томске в 2009-м. Понятно, что за три года создать у нас инфраструктуру для людей с ограниченными возможностями нереально. По приблизительным подсчетам, нужно вложить в город пару годовых бюджетов, чтобы ситуация начала серьезно меняться. И мы, инвалиды, должны это понимать. Есть самое главное — правовая база. Есть изменения в СНиПах. А это самое главное для решения проблемы. Частности, конечно, существуют, но не надо за них хвататься. Надо смотреть на ситуацию в общем. Не так давно я участвовал в съезде Всероссийского общества инвалидов, там были представители международных организаций. И один из них заявил, что в России за последние три года сделано для инвалидов больше, чем в Германии с 50-х годов. Все это было бы невозможно еще десять лет назад. Так что ситуация улучшается.