Я о вас знаю, я о вас помню...

Этот рассказ о роли Великой Отечественной войны в истории нашей семьи написали моя десятилетняя дочка Анастасия и ее бабушка Светлана Рудольфовна. Они приложили к рассказу семейное древо жизни, которое не дало ростков от пяти братьев, погибших в эту войну...


Семья моих прапрабабушки Агриппины и прапрадедушки Василия Черновых была богата детьми. Они вырастили пять сыновей и одну дочку, мою прабабушку Зою.

Жили они в колхозе, в деревянном доме на краю деревни, за которым расстилался извилистый и глубокий овраг. В доме никогда не умолкал детский шум. Особого достатка не было, одежонка и детишек, и взрослых была пошита дома, не покупная. Зимой ходили в овчинных тулупчиках, которые дед сам мастерил из овчины и для себя, и для домочадцев, и в валенках, которые тоже вялились дома. Вещи переходили от старшего к младшему, но никто не жаловался. Только дочку, единственную и всеми любимую, старались одевать получше. Была корова, которая давала молоко, масло, сметану, овцы, которых стригли каждую весну, и шерсть шла на валенки, а шкура – на тулупы, куры, огород, засаженный картошкой. Что еще надо было?

Младшие дети учились в школе, а взрослые, в том числе и старшие сыновья Иван и Николай, работали в колхозе. По утрам уходили на работу, кто — в поле, кто — на ферму. Дед Василий, высокий, худой, с раскидистыми чапаевскими усами, бывший буденовец, окончил учительскую школу, был в деревне одним из немногих грамотных специалистов, и его поставили работать учетчиком в правление колхоза. Бабушка Агриппина, по отзывам сельчан, была очень работящая, могла таскать тяжелые мешки, и ее всегда назначали бригадиром в мужскую бригаду. Глядя на нее, сухонькую, маленькую, ворочающую тяжелые грузы, мужчины тоже старались не отставать.

Жили они с мужем очень хорошо. Прабабушка Зоя вспоминает, что бабушка Агриппина, кажется, и ругаться не умела, только всегда улыбалась.

К началу войны старший сын Иван уже был женат, у него рос сын Алешка, по возрасту почти вровень с младшими дядьями и теткой. Сын Петр служил в армии, или, как тогда говорили, был на действительной службе. Город, в котором Петр отслуживал последние дни, назывался Барановичи, располагался он недалеко от границы с Польшей, в Белоруссии. Последний день солдатской службы должен был закончиться 22 июня 1941 года. Накануне демобилизации Петр писал матери, что очень соскучился по деревне, по родным братьям и сестренке, и уже считает дни до возвращения домой. Это было последнее его письмо.

22 июня 1941 года закончилась мирная жизнь для семьи Черновых, как и для всей страны. Война была, как гром среди ясного неба. Рушилась с таким трудом налаженная жизнь, тревожное чувство уже никогда не покидало бабушку с дедушкой, как будто они предчувствовали, что сыновья не вернутся с войны. Старшего Ивана тут же забрали в армию — он едва успел попрощаться с женой, сыном и родителями. Чуть позже ушел воевать за Родину Николай, который так и не успел жениться до войны. О Петре не было ни слуху, ни духу. Это потом узнали, что солдатскую казарму, где Петя должен был переночевать в последний раз, рано утром 22 июня первым ударом разбомбили немецкие бомбардировщики. Ни от казармы, ни от солдат ничего не осталось. Могилы Петра, как нет и его останков. Письмо с сообщением, что рядовой Петр Васильевич Чернов пропал без вести, пришло только в сентябре 44-го года.

1943 год был черным годом для семьи Черновых. Бабушка ждала почтальона, но и боялась его, а вдруг придет «похоронка». Дед молча курил свою трубку с самосадом, но лицом весь потемнел. Они продолжали работать в колхозе еще напряженнее, не зная ни сна, ни отдыха, потому что сейчас вся страна работала на фронт, на своих сыновей, воюющих с проклятыми захватчиками.

Ушел на фронт Саша, которому не исполнилось и восемнадцати. Прабабушка Зоя вспоминает, что Саша был светловолосым голубоглазым мальчишкой, и на него очень похожа моя бабушка Света, такая же светлая и с синими глазами. Саша был очень озорным, хулиганистым, он прошел ускоренное обучение и сразу попал в зону боевых действий. В первом же бою, в октябре 1943 года, он был убит. В декабре ему должно было исполниться восемнадцать лет. Похоронен Саша в братской могиле, в селе Спас-Болоздень Псковской области.

А в ноябре пришла «похоронка» на Николая, он погиб в Волховских болотах во время окружения.

Когда пришла первая «похоронка» на Сашу, бабушка вначале закричала от боли на весь дом, а потом замолчала, чтобы не пугать младших. Но по ночам дед, который тоже не спал, слышал, как она стонала от невыносимого горя, как задыхалась от слез, спрятав лицо в подушку.

Старший, Иван, дошел до Германии, но был смертельно ранен и умер от ран третьего мая 1945 года. Он захоронен в братской могиле в местечке Вертфуль в Германии.

Я всегда внимательно и с интересом слушаю истории про войну, которые мне рассказывают мои бабушка и дедушка. Я постараюсь все запомнить, чтобы потом рассказывать своим детям. Мне очень жаль всех, кто не дожил до дня Победы и погиб ,сражаясь за Родину. Ведь, благодаря им, мы сегодня живем в свободной стране.

А закончить свой рассказ я хочу небольшим стихотворением, автора которого, к сожалению, не помню, мы нашли его с бабушкой.

Привычный праздничный салют —
Победу празднует столица,
Жаль, ветеранов узнают
По орденам, а не по лицам.
И боль войны, уже чужой,
Далёка внукам или близка?
Я — не погибший, не живой.
Пропавший без вести по спискам.

Мы, защищавшие страну,
Её Победы не узнали.
Мы только встретили войну
И в сорок первом задержали.
"С неустановленной судьбой" —
Пришло известие в конверте.
Я — не погибший, не живой,
Я — человек без даты смерти.

Парад, Победа, ордена
Достались нашим младшим братьям.
А нас проклятая война
Надолго спрятала в объятьях.
Фамилий скорбен длинный строй —
Судьбы бессмысленно-военной.
Я — не погибший, не живой.
Я — горсть земли и часть Вселенной.

Тяжёл безвестности покой,
Не славы — памяти нам мало.
Но не отмечены строкой
На тысячах мемориалах.
И если в мирной тишине,
Услышишь голос мой уставший,
Прохожий, вспомни обо мне
И всех, безвестных и пропавших..

Порой у Вечного Огня
Лежат цветы, как чья-то память.
Для неизвестного меня
Нельзя в помин свечи поставить.
Холодной утренней росой
Омыт окоп, приютом ставший.
Я — не погибший, не живой,
Один из… без вести пропавших.

Я о вас помню…



Анастасия Шенчукова, Светлана Андреева

Рассказ прислан для проекта портала «Что я помню о войне»