Лекции о звездах, игра в городки и «сметанные бои»: летний досуг дореволюционных томичей
Чем скрашивали свой летний досуг жители Томска конца XIX — начала XX века
Не только современный Томск пустеет летом: в дореволюционное время городская жизнь тоже не баловала томичей разнообразием мероприятий. Богачи перемещались в дачные поселки, кто-то уезжал на заработки в другие города. Как же развлекали себя те, кто остался в городе на все лето? Обратимся к главному источнику информации о Томске: ведущим томским газетам «Сибирский вестник» и «Сибирская жизнь».
Есть ли жизнь на Марсе?
В июле 1901 года профессор астрономии Императорского Санкт-Петербургского университета С.П. Глазенап прочитал в Томске две публичные лекции в народной библиотеке: «О новой звезде Персея» и «О Марсе и его спутниках». Лекции проходили по вечерам, иллюстрировались «туманными картинами» и стоили недешево: первый ряд — 3 рубля (около 4 500 современных рублей), второй ряд — 2 рубля, с третьего по шестой — один рубль, а следующие — по 50 копеек, балкон — 20 копеек. Однако профессор объявил через газету, что «ученики и ученицы средних учебных заведений Томска, а также студенты университета и технологического института имеют бесплатный вход» на лекции» (СЖ. 1901. № 156).
Как отмечал журналист, на первой лекции «публики было довольно много», и она «поблагодарила профессора С.П. Глазенапа горячими аплодисментами» (СЖ. 1901. № 158). Но настоящий успех ждал лектора на второй лекции (проводилась в театре при народной библиотеке): «Зрительный зал театра был положительно переполнен публикой; многим не хватило мест, и они сидели в оркестре и за кулисами, а некоторые ушли домой».
Объяснение этому ажиотажу находилось легко: «Главный вопрос, к разрешению которого клонилась вся лекция, заключался в следующем: «Есть ли на Марсе жизнь?»
Несмотря на некоторую «туманность» ответа, публика была удовлетворена и «наградила лектора дружными аплодисментами» (СЖ. 1901. № 161).
Надо заметить, что такие «интеллектуальные развлечения» летом все-таки были довольно редкими: в основном томичи стремились отдохнуть на даче, прогулках в городском или лагерном саду или на крайний случай в театре.
Прогулки для всех возрастов
Детям бедняков, которые не могли переехать на дачи, помогало Томское общество содействия физическому развитию. Дети могли играть на Воскресенской площадке, а еще ходить на прогулки под руководством членов общества. О том, как они были организованы, подробно писала газета:
«17 июля обществом содействия физическому развитию устроена была третья большая прогулка для детей, посещающих Воскресенскую площадку для игр. В этой прогулке принимало участие сравнительно малое количество детей — немногим более 45 человек.
Собравшись в 8 часов утра на Воскресенской площадке, все участники прогулки под руководством надзирательницы площадки, переправившись на нижнем перевозе через Томь, прошли в бор за Новой Юштой, где и провели большую часть дня. После перехода дети партиями выкупались в купальнях, любезно предоставленных им живущими там дачниками.
После купанья и продолжительного затем чаепития дети разделились на группы: одни пошли собирать ягоды, другие затеяли игры, а остальные хлопотали около костров.
Время прошло очень оживленно и весело. Много удовольствия доставило им обилие ягод, — земляники, черники и др., и цветов, из которых некоторыми из них составлялись прелестные букеты».
Журналисты отметили интересную деталь: «Насколько у детей было приподнятое настроение во время прогулки, можно судить по тому, что застигший их в дороге дождь не только не смутил их, а, наоборот, привел в неописуемый восторг. Всю дорогу дети пели, шутили, смеялись и, видимо, были очень довольны эти неблагоприятным для прогулки сюрпризом».
Газета подчеркивала также, что «прогулка эта обществу стоила очень небольших затрат благодаря госпоже Головановой, приславшей детям колбасы, молока и хлеба, за что ей дети остались очень благодарны».
Но была и небольшая деталь, которая заставляла грустить организаторов этих детских прогулок:
«В заключение мы не можем умолчать об одном очень печальном факте, а именно: многие родители не отпускают своих детей на прогулки и тем разбивают детские мечты о тех удовольствиях, какие они надеялись получить на гулянье. Причиной этому является, вероятно, предположение, что за детьми во время прогулок нет надлежащего надзора. Думающим так мы советовали бы принять участие хоть в одной прогулке, устраиваемой обществом, и посмотреть, справедливо их предположение или нет» (СЖ. 1901. № 157).
Взрослые прогулки себе организовывали, конечно, самостоятельно, о чем тоже писала газета:
«23 июня, в воскресенье, пользуясь прекрасной погодой, масса томичей провела день за рекой на лугах, где нынче такие великолепные травы и такая масса цветов, какой давно уже не было у нас. В общем, надо сказать, нынче замечательные покосы на лугах, и Томск, очевидно, не будет страдать от недостатка сена зимой, как было уже несколько лет благодаря летним засухам» (СЖ. 1902. № 136).
Уличные шоу
Если видишь на улице толпу — значит происходит что-то интересное: так в дореволюционном Томске горожане оценивали происходящие события. Одним из таких востребованных уличных шоу в начале XX века было представление канатоходца:
«Известный канатоходец Черноберевский для развлечения томской публики дал три представления, местом для которых послужил берег Ушайки невдалеке от думского моста. Ко времени начала представления оба берега Ушайки переполняются массой публики, жаждущей зрелища, тем более зрелища бесплатного, так как плата за то, чтобы посмотреть хождение по канату на высоте 8-9 сажен (около 20 метров) от земли с разными препятствиями, взимается добровольная, кто сколько даст, но из тысячной толпы дающих является не особенно много.
Во время представления по толпе зевак ходит несколько человек с кружками и собирают деньги, но некоторая часть публики, хорошо зная изобретательность томских мужиков, думает, что среди этих сборщиков ходят и совершенно непричастные к представлению лица, и поэтому не дает денег. Вообще же дают очень немного, а смотреть представление являются весьма и весьма многие. Тут и форменные фуражки и цилиндры, и котелки, и соломенные шляпы, и платочки, и шляпы с огородами, и вообще самые разнообразные представители жаждущего зрелищ Томска (СЖ. 1901. № 149).
Думский мост. Напротив него и выступал канатоходец Черноберевский
Увы, не все шоу были такими же приятными. Газета описывала, к примеру, случай, иронично озаглавленный «Победитель»:
«15 июня, около половины 12 часов ночи, по Заозерной улице многие горожане были разбужены страшным криком и площадной бранью. Оказалось, это кричал и ругался какой-то пьяный каменщик, размахивая по сторонам не то плахой, не то небольшим горбылем. Невдалеке от него стояли двое объездных и городовой, не смевшие подойти к буяну. Эта нерешительность блюстителей порядка совсем вскружила голову каменщику, и он, не переставая размахивать своим оружием, все выразительнее и выразительнее ругался по адресу своих врагов. И долго еще висела его брань в ночном воздухе, даже и тогда, когда объездные и городовой, махнув рукой, уехали на свои посты» (СЖ. 1901. № 130).
Иногда же большая толпа означала настоящие неприятности, так как в Томске даже в начале XX века обыватели все еще сходились в драке «стенка на стенку».
Как писала газета в заметке «Кулачные бои», «этот спорт в Томске сохранился еще до сих пор. Так, на углу Торговой и Буткеевской улицы около женского монастыря собирается каждый праздник толпа и разбивается на два лагеря: «Михайловцев» и «Некрасовцев» и начинает «бой». Толпа любит такие зрелища и растет.
Место для состязаний выбрано более чем удачно: от центра далеко и полиции нет, а если и появится, так участвующие стушуются в соседнюю рощу» (СЖ. 1904. № 139).
Томск азартный
И зимой, и летом, и в любое время года томичи готовы были к играм, особенно если была возможность выиграть деньги. Ставили на тотализаторе во время конских бегов, играли в карты, в городки, в лото, на бильярде, даже несмотря на то, что была немаленькая вероятность наткнуться на профессиональных шулеров.
Игра в карты была источником неприятностей так часто, в результате «циркуляром департамента железных дорог азартная игра между пассажирами в поездах запрещена» (СВ. 1885. № 1). Запрещали эту игру недаром: пассажиры могли не только лишиться денег из-за мошенников, но и попасть в очень опасную ситуацию.
К примеру, в такую, какая была описана в «Сибирской жизни» в 1901 году:
«Во вторник, 10 июля, в два часа пополудни, близ кирпичных сараев, по Иркутскому тракту, играли в карты крестьянин из ссыльных Иван Пермяков, томский мещанин Никандр Тимофеев и нарымский мещанин Николай Ведяйкин».
Казалось бы, что может быть более мирного, чем отдых приятелей с картишками? Увы:
«Игра кончилась весьма печально: играющие из-за чего-то поссорились между собой, и во время этой ссоры Пермяков ударом ножа наповал убил Тимофеева и серьезно ранил Ведяйкина, который отправлен был для оказания медицинской помощи в больницу, а труп Тимофеева отправлен для судебно-медицинского вскрытия в анатомический покой. Пермяков арестован» (СЖ. 1901. № 150).
Карточное шулерство было довольно популярной «профессией» среди мошенников, в том числе и приезжих. Иногда их удавалось поймать в ходе полицейских облав.
Так, газета писала, как во время облавы, организованной околоточным надзирателем четвертого участка Корниловым, было задержано 16 человек, в том числе:
1) Емеер Котляровский, еврей ачинского уезда, безписьменный; он не имел квартиры и занимался картежной игрой и шулерством;
2) Эппа Гриншман, проживающий по свидетельству № 2015, которое давало ему право на лечение; он никаких определенных занятий, кроме игры в карты и шулерства, не имел;
3) Ноас Беккер, проживающий по паспорту за № 695: его профессия, как и двух первых, карточная игра и шулерство. Все трое не имеют права проживать в Томске» (СЖ. 1901. № 154).
Можно было обнаружить картежников и на рынке:
«На толкучке почти ежедневно происходит азартная карточная игра, жертвой которой, по большей части, являются сельские обыватели, видящие в этой игре возможность обогатиться. Вчера, например, можно было наблюдать, как какой-то «предприниматель» собрал вокруг себя род веча и обирал народ. Он выбрасывал из колоды три карты, одна из которых известна играющему с ним, например, у нее загнут угол; легким движением руки он разгибал угол у известной карты и загибал у другой, которую играющий, обязанный угадать, и принимал за известную ему. Ставки доходили до 10 р. У «предпринимателя», как и у всякого фокусника, были помощники, которые для видимости выигрывали 10-15 рублей сразу. Вот выигрыш этих помощников и вовлекал в игру простодушных обывателей.
Полиции на толкучке как будто нет, и игру прекратить некому. Некоторые прохожие просили сделать это стоящего на базарном посту городового, но тот ответил, что это не в его участке. Из полиции также никто не пошел остановить обирание обывателей, хотя и обещали сделать соответствующее распоряжение» (СЖ. 1901. № 159).
Кроме карт, на деньги играли и в лото. Игра в городки, возможно, велась не на деньги, но тоже становилась помехой для окружающих, когда игроки входили в азарт:
«Каждый вечер на Шумихинском переулке собирается толпа разного возраста и, разделившись на равные стороны, начинает «вышибание» городков. Игра ведется очень азартно: судить об этом можно уже по тому, что ни окрики проезжих и ни возгласы возмущающихся обывателей прилежащих к улице домов на участников не действуют, и они, поднимая тучи пыли, продолжают «вышибание». Ближайшие окна рискуют быть выбитыми, и потому домовладельцы заблаговременно их закрывают» (СЖ. 1904. № 134).
Свои развлечения были и у высшего общества — такие, как, например, посещение сеансов «престидижитаторов».
Где найти перчатки?
Фокусники самых разных мастей частенько посещали Томск, так как находили в городе крайне благодарную публику, падкую до развлечений такого рода. Редактор «Сибирского вестника» в 1885 году решил самостоятельно проверить, что происходило на сеансах, и вынес из этого посещения очень любопытные впечатления.
«В четверг я был на первом представлении престидижитатора Певзнера. Нельзя не отдать ему полной справедливости — чисто работает, и хотя все фокусы на один манер, но за пределами возможного, ничего невозможного нельзя и сделать, а разница в приемах, сравнительно с бывшими здесь Ленцами, Сименсами и т.п., в пользу г. Певзнера.
Видно, однако, что господин престидижитатор — человек заезжий. Во время представления он попросил у наших кавалеров и дам две перчатки. Мы, как известно, перчаток не носим, а если кто их и носил прежде, то бросил. Все-таки две перчатки нашлись: одна — у частного пристава, местного Дон-Жуана, а другая — у дамы, с последним пароходом приехавшей из Петербурга!»
«Потом понадобился г. Певзнеру цилиндр-шляпа; ну, уж это ведь все равно что зимою потребовать здесь свежего ананаса. Но, — представьте, какова цивилизация! — даже и цилиндр отыскался; правда, новенький, совершенно неношеный и, судя по костюму субъекта, его любезно предложившего, надетый им в первый раз – вероятно, лишь в честь господина Певзнера... Остальное все сошло столь же благополучно» (СВ. 1885. № 16).
А следующее развлечение было доступно далеко не для каждого томича: только для высокообразованного и владеющего иностранным языками. Газета писала:
«Сегодня в бесплатной библиотеке будет исполнена на немецком языке комедия «Колдунья» трансформатором Жозефином; комедия состоит из 15 песен. Предполагается только два спектакля» (СЖ. 1901. № 138). Правда, кто скрывался под термином «трансформатор», трудно сейчас понять. Может быть, переводчик?
Городские курьезы
В городе все время происходили какие-то курьезные события, благодаря которым складывалась картина бурной томской жизни.
К примеру, в 1903 году горожане стали свидетелями настоящего «сметанного боя» на одном из рынков:
«Вчера утром на Мухинобугорском базаре какая-то крестьянка продала одной из городских обывательниц туяс сметаны; туяс, большой по наружному виду, оказался внутри с двойным дном, так что сметаны получилось очень немного. За этот обман покупательница вымазала сметаной лицо крестьянки, а эта в свою очередь запустила в покупательницу другой туяс со сметаной, а затем — туяс с молоком. Произошла потасовка, участие в которой приняли и другие люди; поднявшийся шум испугал лошадей, и они начали метаться по базару. Городовому стоило больших усилий прекратить ссору, и затем крестьянка без сметаны и молока поехала обратно в деревню» (СЖ. 1903. № 122).
В этом же году газета описывала другой необычный случай:
«6 июня из одного из городских почтовых ящиков был вынут паспорт, выданный из Щаповского волостного правления, Глебовского уезда, Московской губернии, за № 1049, на имя крестьянина Василия Ивановича Лебедева, при котором оказалась записка такого содержания:
«Господин хозяин, ваши документы посылаю вам, а за украденные у вас деньги вас благодарю» (СЖ. 1903. № 122). «Признательность вора» — иронически озаглавила эту заметку газета.
Неравнодушные граждане также отмечали, что далеко не все томичи заботятся о благоустройстве города:
«Бульвар на Садовой улице нынешней весной в части был приведен в благоустроенный вид; было много посажено новых деревьев, сделана прекрасно дорожка. Бульвар огражден новой хорошей оградой и т.п. Но соседние обыватели очевидно им не дорожат, так как не раз уже приходилось по вечерам видеть в бульваре коров, принадлежащих обывателям, проживающим против бульвара, объедающих кустарники и траву» (СЖ. 1902. № 139).
А закончить подборку новостей можно очень летним сообщением:
«В Томске открылся уже грибной сезон. Помимо сморчков и шампиньонов, давно появившихся в продаже, теперь на рынке появились даже белые грибы и грузди. Теплая и дождливая погода нынче способствовала более раннему появлению грибов по сравнению с прежними годами» (СЖ. 1902. № 139).
***
И у нас, жителей современного Томска, еще впереди грибной сезон, и земляничный, и целое сибирское лето. Давайте отдыхать!