«Материал бросает тень на весь коллектив УФСИН»: служба ответила на интервью председателя ОНК порталу vtomske.ru
Во вторник, 7 июля, портал vtomske.ru опубликовал интервью председателя Общественной наблюдательной комиссии Томской области Ивана Шевелева. Он рассказал — как сегодня работает ОНК, с какими сложностями приходится сталкиваться и что из себя представляет тюремная система.
В пятницу, 10 июля, редакция vtomske.ru получила письмо от УФСИН РФ по Томской области с пометкой «опровержение». Управление считает, что интервью председателя ОНК «бросает тень на весь коллектив УФСИН». Ответ написан на трех листах.
Редакция vtomske.ru не согласна с обвинениями в адрес материала. Для максимальной объективности мы решили опубликовать ответ УФСИН — полностью, без сокращения и правок.
А все выводы — за читателями.
***
«УФСИН: "Правозащитнику нужно быть профессионалом"
В последнее время в СМИ стали появляться статьи членов региональной Общественной наблюдательной комиссии прошлого и нынешнего созывов, которые видят свою роль в том, чтобы «говорить правду». Именно так называется интервью Л.И. Недоговоровой с председателем Общественной наблюдательной комиссии И.А. Шевелевым «Важно не бояться говорить правду», опубликованную на сайте 7 июля 2020 года (https://vtomske.ru/interview/175702-ivan-shevelev-vajno-ne-boyatsya-govorit-pravdu).
Порыв достоин уважения, но правду нужно еще установить. Выслушивая только жалобы осужденного и не спрашивая другую сторону — сотрудников, не читая документов, не анализируя обстоятельств, нельзя установить объективную картину. Не профессионально выдавать за правду свое субъективное мнение.
У нынешнего состава ОНК свой принцип работы — «не спрашивать человека о преступлениях, за которые он осужден». Правозащитнику не обязательно знать, что этот человек недавно убил несколько невинных жертв, изнасиловал беспомощного ребенка, мошенническим способом выманивал деньги у стариков, грабил, совершал разбои… и с легкостью может оклеветать сотрудников, которые законно требуют соблюдения установленного режима? «Он — человек». Да. И для него в исправительных учреждениях созданы условия для нормального отбывания наказания — качественное питание, бытовое и медицинское обслуживание, кружки по интересам, соревнования и конкурсы художественной самодеятельности.
Современную пенитенциарную систему трудно назвать «страшенной и могущественной». Возможно, раньше она была таковой, но сейчас ведомство стало гуманным, направленным на воспитание, получение образования, развитие творческих и спортивных способностей осужденных. Это ли не знать общественным представителям, посещающим следственные изоляторы и колонии по нескольку раз в неделю? На ГУЛАГ они не похожи.
На приемах по личным вопросам, которые проводят руководители УФСИН, областной прокуратуры и члены ОНК, часто поднимается тема медицинского обслуживания. Пенитенциарный стресс, который испытывают почти все подозреваемые в преступлениях, попадая в СИЗО, сказывается на их психологическом и физическом состоянии. И они в следственных изоляторах, а затем и в колониях начинают заботиться о здоровье. И это хорошо. Но важно услышать лечащего врача и следовать его рекомендациям. Сложнее, если человек упорно стоит на позиции «сам себе врач». У подозреваемых, обвиняемых и осужденных есть возможность за средства ведомства обследоваться и лечиться не только в ведомственных стационарах, но и в областных учреждениях здравоохранения, где консультируют доктора медицинских наук, и в клиниках делают высокотехнологичные операции.
В последние годы уровень оказания медицинских услуг и в учреждениях УФСИН значительно вырос, и снизился процент заболеваемости. В последнее время ведомственные филиалы оснащаются современным оборудованием и новой аппаратурой. В повседневную практику внедряются новые лечебно-диагностические методики. Это дает возможность диагностировать заболевания на ранних стадиях и оказывать качественную медицинскую помощь.
Нулевая смертность от туберкулеза и снижение общей заболеваемости — показатели эффективной и профессиональной работы коллектива МСЧ-70 ФСИН России. По статистике, в лечебно-профилактических учреждениях работают 239 сотрудников: 92 врача разных профилей, 137 средних медицинских работников, 10 провизоров и фармацевтов. Более 60 % сотрудников имеют квалификационные категории, 8 специалистов — ученую степень кандидатов медицинских наук. И все они добросовестно выполняют свой профессиональный долг.
Правозащитники затронули еще одну важную тему. Борьба с сотовой связью в учреждениях — проблема всех территориальных органов ведомства. Ее обсуждают на законодательном уровне. Оперативные сотрудники томской УИС постоянно изымают мобильные телефоны в посылках и передачах, при попытках переброса на режимную территорию и во время обысков. В первом полугодии этого года изъяли 82 телефона и 98 заблокировали.
Сотовая связь, увы, используется чаще всего не для общения с правозащитниками, а для организации преступлений — доставки наркотиков, алкоголя, сотовых телефонов. Задержанные, пытавшиеся передать на режимную территорию запрещенные предметы, несут административную или уголовную ответственность.
Хотелось бы, чтобы правозащитники осознавали ответственность за нарушения законов, а не демонстрировали странную лояльность: «наличие мобильной связи не нарушает права осужденных. Возможно, это нарушает Уголовно-исполнительный кодекс. Но это уже проблемы администрации учреждений» (цитата). А разве ОНК и УФСИН не должны вместе ратовать за соблюдение законодательства?
В интервью очень некорректно были описаны факты ЧП. О майском происшествии в участке колонии-поселения ЛИУ-1 сейчас говорить рано. Сотрудники Следственного управления Следственного комитета РФ по Томской области ведут расследование уголовного дела. Откуда у главного правозащитника области информация о «нетрезвых офицерах»? Он был ознакомлен с результатами экспертизы или основывается на частном мнении осужденных? И вообще, ОНК может нарушать тайну следствия и предавать огласке недоказанные следствием факты?
Факт «подмены осужденного, избитого ремнем», описанный в интервью, похож на черный пиар. Отношения администраций учреждения и правозащитников строятся на доверии и взаимном уважении. А вот со стороны осужденных были случаи провокации.
Например, несколько лет назад представители ОНК, Общественного совета и СМИ разбирались с жалобой осужденного мусульманина, которому «не разрешали молиться». Вместе с имамами Белой и Красной соборными мечетями правозащитники выезжали в Исправительную колонию № 3, беседовали с автором заявления и всеми верующими мусульманами. Претензий к администрации учреждения по поводу препятствия отправлениям религиозных обрядов ни у кого не было. Заявление не соответствовало действительности. И такие случаи не редки.
Хочется напомнить правозащитникам, что презумпция невиновности распространяется не только на подозреваемых и обвиняемых, но и на сотрудников УФСИН. Обвинения в адрес «машущих кулаками» оперативных сотрудников, которых «выявила ОНК», основаны только на высказываниях осужденных. В компетенции правозащитников сообщать в надзорное ведомство — областную прокуратуру о фактах нарушений закона, в том числе и со стороны представителей правоохранительных ведомств. Нужно пользоваться предоставленным законом правом, а не вешать ярлыки. Кстати, суд не нашел состава преступления в действиях оперативного сотрудника, проходившего службу в СИЗО-1. И после тщательной проверки всех обстоятельств уголовное дело не было возбуждено из-за отсутствия состава преступления. Сейчас после этой публикации оба сотрудника будут вынуждены защищать свою честь и достоинство в суде, подав заявления о распространении информации клеветнического характера.
Руководство УФСИН всегда внимательно относится к рекомендациям правозащитников, помогающими улучшать работу подразделений, не скрывает существующие проблемы, всегда готово к конструктивному диалогу со всеми общественными организациями, но против субъективизма и некомпетенции. Этот материал бросает тень на весь коллектив УФСИН. В этом цель ОНК? Не в плодотворном сотрудничестве и выявлении истины? Профессионализм очень важен в такой тонкой сфере, как защита прав человека».