Ради фронта и победы: как Томск в годы войны стал промышленным городом
О том, как совершенно неприспособленный тогда для размещения крупной промышленности город сумел принять десятки эвакуированных предприятий
Об этой войне, завершившейся Днем Победы, известно многое. Документы, газеты, письма военных лет, воспоминания очевидцев рассказывают нам о фронтовых подвигах воинов-сибиряков, о каждодневном трудовом героизме жителей нашего города, о настоящих чудесах томских медиков в госпиталях.
Но, даже погружаясь в ту эпоху, нелегко понять: как томичам удалось выстоять в тех неимоверных условиях и создать практически на голом месте крупный тыловой промышленный центр.
Наше дело правое...
В Томске о начавшейся войне узнали уже во второй половине дня. Поэтому мирная воскресная жизнь 22 июня еще шла своим чередом: люди отдыхали, гуляли на природе, открывали пионерский лагерь, готовились к спортивным соревнованиям, вечерним концертам и фильмам.
В полдень по московскому времени (в 16:00 по Томску) взволнованный голос Левитана сообщил всем радиослушателям страны, что через 15 минут прозвучит важное правительственное сообщение. Нарком иностранных дел В. М. Молотов произнес эмоциональную речь о вероломстве Германии, нарушившей мирный договор о дружбе и ненападении, рассказал о первых бомбежках. Главная мысль выступления — «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» — была горячо поддержана томичами.
Митинг на площади Революции
В девять часов вечера на площади Революции (ныне — Новособорная) состоялся митинг, собравший порядка 50 тысяч горожан. Выступления были короткими. Со всех сторон неслись возгласы: «Давай винтовки!», «Где записываться на фронт?». Митинг закончился, а люди с площади еще долго не уходили, обсуждали грянувшую войну. У них не было чувства страха, не было еще тревоги перед большой, огромной бедой, они и представить не могли тогда, насколько тяжелой и страшной для всех будет начавшаяся война, которая пойдет совсем не по тому сценарию, который пропагандировался с киноэкранов, со страниц газет и журналов тех лет.
В тот же день томичи хлынули в военкоматы, желая идти на войну добровольцами. Возникли очереди у призывных пунктов. А первую серьезную помощь фронту Томск оказал уже 26 июня, когда с двух вокзалов города отправились к местам боев эшелоны 166-й стрелковой дивизии, остановившей врага на подступах к Москве. Всего за годы войны 130 тысяч томичей ушли на фронт, и почти каждый второй (около 60 тысяч погибших) не вернулся с кровавых полей Великой Отечественной.
Абсолютно не приспособленный
Фронтовые подвиги сибиряков широко известны. Но была еще одна — и тоже главная составляющая войны: тяжелый героический труд в тылу. Это томичи познали сполна. И тут надо смотреть правде в глаза: наш не слишком большой сибирский город Томск был абсолютно не готов к тому, чтобы стать серьезным тыловым промышленным центром и принять крупные оборонные предприятия, эвакуированные с запада страны.
Обойденный сталинской индустриализацией 30-х годов, Томск, в отличие от Новосибирска, Омска, Красноярска и Кузбасса, не имел серьезных промышленных предприятий. Самыми большими из местных трудовых коллективов считались швейная фабрика (1 400 работников) и Томский электромеханический завод в 500 человек. Соответственно, город не имел подходящих площадок для размещения эвакуированных заводов, не имел железнодорожных путей для подвоза мощного оборудования.
Томск срочно отдавал войне свои лучшие здания, корпуса вузов, школы, бывшие дворцы. В главном корпусе ТГУ разместился Загорский оборонный оптико-механический завод, в главном корпусе Политехнического — военное зенитно-артиллерийское училище ЛАТУЗА, в Доме науки — завод по производству кабеля и так далее. Но все они, конечно, были малоприспособленными зданиями для заводов и госпиталей. Строительство ряда оборонных предприятий приходилось начинать буквально на голом месте, да еще в условиях суровой даже по сибирским меркам зимы 1941 года.
Прибывшее оборудование и станки с вокзалов до заводов волокли на себе (практически все автомобили города и лучшие лошади были отправлены на фронт). А тем временем, в основном силами студентов, преподавателей, городского населения от мала до велика, ударными темпами велось срочное строительство городской железной дороги по улицам Томска. К 7 ноября была сдана первая ветка: от вокзала Томск-II по улице Розы Люксембург и Набережной Ушайки до городской электростанции, расположенной за нынешним ТЮЗом.
Потом оттаивали мерзлую землю, вручную укладывали шпалы и рельсы, строили вторую ветку — от Томска-I до эвакуированных заводов. Городская железная дорога стала главной транспортной артерией Томска военных лет, а дымящий паровоз с вагонами (уголь, фронтовая продукция заводов, продовольствие и т.д.) на улицах стал привычной картиной для горожан.
Женщины на укладке рельсов городской железной дороги
Железнодорожная ветка, проложенная по Набережной Ушайки
С нехваткой электроэнергии, воды, жилья и питания
Необходимо сказать и о том, что довоенный Томск уже задыхался от нехватки электроэнергии: маленькая электростанция, возведенная до революции, обеспечивала лишь половину мощности, необходимой для города. Схожая ситуация была и водоснабжением: городские водопроводные сети, большей частью выстроенные до 1917 года, имели уже 50 % износа. Руководство города в 1939 году обращалось в вышестоящие инстанции с просьбой о выделении средств на капитальный ремонт водопровода, деньги были выделены… лишь в 1944 году.
С прибытием и выходом на производственные мощности эвакуированных предприятий эта нехватка электроэнергии и водоснабжения стала сложнейшей проблемой для города. Ведь в Томск эвакуировали свыше 30 предприятий, 26 учреждений и организаций, 16 научно-исследовательских институтов и различных учебных заведений, а еще — более 20 госпиталей.
Помимо того, были ощутимые сложности и с продуктами питания. Томск и до войны не жил сытно: относясь к третьей, предпоследней группе городов по промышленному развитию, он не мог, как соседние города Кузбасса или Новосибирск, рассчитывать на централизованные фонды и выживал лишь за счет огородничества и домашнего подворья. Даже хлеб порой был проблемой.
И, конечно, в Томске тех лет остро стоял «квартирный вопрос». Городское жилищное строительство в 30-е годы практически не велось. Большие каменные здания, возведенные тогда, можно перечесть практически по пальцам одной руки. Жилищный фонд города был крайне беден, и просто трудно представить, как Томск, насчитывавший перед войной примерно 150 тысяч жителей, смог принять более 50 тысяч эвакуированных рабочих и служащих, членов их семей, наскоро вывезенных из прифронтовой полосы.
Чтобы дать хоть какой-то приют приехавшим, томичи потеснились до предела: по статистике военных лет на каждого жителя города приходилось всего 2,8 квадратных метра жилья.
Все эти серьезнейшие проблемы, и десятки, сотни новых, больших и малых, возникающих уже по приезду предприятий и организаций, томичам предстояло решать в труднейших условиях военного времени. Учитывая все сказанное выше, это кажется невозможным, но… уже в ноябре-декабре 1941 года первые эвакуированные предприятия, пополненные местными жителями, начали выпускать фронтовую продукцию. И вскоре она пошла из Томска на фронт все возрастающим потоком.
Преодолевая все невзгоды
Как уже говорилось выше, более трех десятков предприятий было эвакуировано в Томск в первые месяцы войны. Часть из них влилась в местные фабрики и заводы схожего профиля. А остальным, как правило, более крупным и значимым, пришлось обустраиваться, развиваться и расширяться самостоятельно. Все они добавились к местным фабрикам, артелям и небольшим заводам, которые с первых дней войны перестроились на производство продукции для фронта. Конечно, у томичей она была, в основном, вспомогательной: гимнастерки, солдатское белье, шлемы, пилотки, ушанки, телогрейки, тара для консервов и боеприпасов, лыжи, седла, сбруя, спецсухари, пищевые концентраты и прочие необходимые для фронта вещи.
Более серьезную, «огневую» продукцию выпускали только спичфабрика «Сибирь» с химзаводом («Коктейль Молотова») и ТЭМЗ, укрупнившийся за счет эвакуированных заводов. На электромеханическом освоили выпуск мин и минометов. Однако главная, «ударная» фронтовая продукция должна была пойти из Томска с запуском производства крупных эвакуированных заводов.
Один из цехов ТЭМЗа
Из тех, кто начал создавать здесь самостоятельные, новые заводы, три коллектива сумели выпустить первую продукцию для фронта уже в ноябре-декабре 1941 года. Этих скромных, усталых, полуголодных, но настоящих героев трудового фронта надо обязательно назвать и представить.
Рабочие Томского подшипникового завода собрали первый подшипник 21 ноября, и весть об этом быстро пронеслась по цехам. Люди, свободные от смены, спешили сюда, чтобы порадоваться первенцу, который скоро отправится на помощь фронту.
Первые сотни автомобильных ламп на Томском электроламповом были выпущены к середине ноября, но собраны они были из полуфабрикатов, привезенных из Москвы. А вот к 15 декабря сделали первую тысячу — уже по-настоящему томских — самолетных ламп и отправили их на фронт.
С заводами на голом месте
До Нового года успели порадоваться первому собранному танковому стартеру и на заводе «Сибэлектромотор». Ленинградцы — сборщики братья Писаревы и комплектовщица Борзунова — тем самым первыми вписали свои имена в историю предприятия, ведь первый двигатель — это рождение нового завода, рождение коллектива, приехавшего сюда за тысячу верст, практически на голое место.
В судьбе этих трех разных заводов немало общего. Все они представляли известные в СССР предприятия. Ленинградская «Электросила», московский «Шарикоподшипник», да и столичный электроламповый — все эти имена уже достаточно громко звучали в рабочем ритме страны. Конечно, всех их не очень обрадовало известие об эвакуации в далекий провинциальный Томск, где, говорят, морозы под 50 градусов (и это практически оказалось правдой), и медведи по улицам ходят (вот тут не подтвердилось).
То, что в этих местах отбывал ссылку сам великий Сталин, тоже не слишком согревало: край ссылок — он и есть край света. Но иных вариантов никто и не предлагал, а приказы не обсуждаются. За неповиновение же могли наказать по всей строгости военного времени. Уезжали под вой неприятельских самолетов: эшелоны москвичей бомбили, ленинградцев расстреливал сверху немецкий «мессер», но был сбит советскими истребителями.
Добирались долго (ленинградцы — так целый месяц), а когда приехали, то были удивлены тишиной и немноголюдностью деревянного Томска. Но больше всего ленинградцев поразило… отсутствие завода. Здесь в зарослях бурьяна посвистывали птицы, сновали чечетки и щеглы. Война застала строительство томского электромоторного завода в зачаточном состоянии: ленточный фундамент, выкопанные траншеи без фундамента. Для жилья — бараки, наспех сколоченные из досок, и конюшни ипподрома. Но многие томичи потеснились и по-братски приютили целые семьи.
В недостроенных корпусах и казармах
Немного больше повезло электроламповому: для развертывания производства город предоставил недостроенный, с недокрытой крышей, корпус медицинского института. Без дверей, без окон, с неоштукатуренными стенами и без полов на втором и третьем этажах. А выбор объекта был продиктован тем, что неподалеку находилась газостанция индустриального института с тремя допотопными ретортными печами, вырабатывавшими светильный газ. Его можно было временно использовать как технологичное топливо для изготовления ламп.
Недостроенный корпус, отданный электроламповому заводу
Подшипниковцы тоже не очень представляли, чем будут заниматься люди в этих совершенно неприспособленных помещениях. Хотя они-то были «богачами»: в их распоряжение был отдан целый Северный военный городок с прочными, хоть и полутемными кирпичными казармами, складскими помещениями и конюшнями. Но выбирать никому не приходилось: заштатный Томск и так отдавал лучшее, что мог, для помощи фронту. Вернее сказать, Томск отдавал все.
Поэтому поплевали на руки и взялись за работу, начали обустраиваться, расчищать и переделывать помещения под цеха. Будущие сибмоторовцы и люди электролампового завода и вовсе стали строителями на несколько месяцев. Излишне даже говорить, что всю тяжелую работу, наряду с мужчинами, которых в тылу осталось совсем мало, выполняли женщины и совсем молодые девчонки, подростки.
Впряглись вместо лошадей
Но первым делом нужно было поскорее доставить на место станки и оборудование. А все грузовые автомашины и лучшие лошади в городе мобилизованы на фронт. Подъездных путей не было, и на подшипниковом сразу поняли, что необходимо строить свою железнодорожную ветку до вокзала Томск-II. Иначе объемное и неподъемное оборудование не довезти до завода.
Решение верное, но как построить ветку длиной в 2,5 километра, когда кроме кирки и лопаты особых инструментов нет, да и стройматериалы надо искать? И тут на помощь «Шарикоподшипнику» пришли студенты транспортного института, они не только сами активно взялись за постройку дороги, но и бросили клич всему томскому студенчеству: и все шесть главных вузов города включились в работу, устраивая воскресники. Помогали мобилизованные на стройку жители Томска, ну и заводчане в стороне, естественно, не остались. Был решен вопрос по поставке старых рельсов и пригодных шпал. И к 7 ноября, несмотря на непролазную осеннюю грязь и первые морозы, дорогу сдали!
Пока шло строительство ветки, станки малых габаритов возили на единственной старенькой автомашине. А когда старушка не справлялась, впрягались уже сами: на железных листах, на деревянных катках, напрягая все жилы, доставляли технику на завод.
Весь тот же самый этап доставки тяжеленных станков до завода с помощью «конно-людской» упряжки прошли и на «Сибэлектромоторе», и на многих других эвакуированных заводах. Тоже строили подъездные пути, но время ждать не могло: продукция заводов срочно нужна была фронту. Вот и тащили оборудование на себе.
А на электроламповом по поводу использования «людского» транспорта даже сочинили выразительные частушки, которые исполнял после войны знаменитый хор завода под руководством Е. Бабицкой. Надо пояснить, что электроламповый тогда включал в себя еще и стекольный завод, располагавшийся далеко от проспекта Кирова — на улице Войкова, где имелась стекловаренная печь. Дрова для этих прожорливых печей, а также выдуваемые для ламп колбы возили именно таким способом. Отсюда и частушки:
Несутся сани быстрые
От Войкова до Кирова,
И слышен колб веселый перезвон.
Лошадок у нас не было,
Впрягались в сани девочки,
И мчал лихой «девичий эскадрон».
Ну а дальше, перетащив все оборудование, на каждом из заводов начали выстраивать оптимальную цепочку и работать, работать для фронта, на ходу решая неразрешимые, казалось, производственные задачи. На электроламповом для получения необходимого для военной продукции технологического газа срочно создавали газовый цех, который включал в себя парокотельную, газогенераторную и водонасосную станции. Его монтажники были просто на казарменном положении: без права ухода домой.
Но праздники на их улицу пришли: пуск первого газогенератора, пуск первого металлического газгольдера, нового стекольного цеха, кислородной и водородной станций, переезд в новый производственный комплекс и так далее. А, главное, что все это позволяло увеличить, ускорить выпуск продукции для фронта.
На плечах женщин и подростков
На подшипниковый в начале января 1942 года пришел последний эшелон с оборудованием, которое позволяло выпускать боеприпасы. Но не хватало людей: заводчане продолжали уходить на фронт. Завод пополняли подростки, в том числе эвакуированные. Нужно было быстро научить их секретам мастерства, и наставники с этим справились: вчерашние мальчишки становились хорошими работниками, двухсотниками (две нормы ежедневно), тысячниками.
Передача опыта молодежи на ГПЗ-5 в военные годы
Тем временем за 1942-1943 годы были построены четыре новых здания цехов, что позволило расширить производственные мощности. В 1944 году выпуск подшипников приблизился к трем миллионам. А всего за нелегкие военные годы завод дал стране более 9,5 миллиона подшипников, освоив 63 типа данной продукции. На танках, орудиях, на быстрокрылых самолетах крутились подшипники, изготовленные самоотверженным трудом в полутемных, тесных цехах Северного городка. Кроме того, был у завода еще один секретный военный заказ: один из цехов был отдан под производство томских мин для фронта.
Изготовление мин в одном их цехов подшипникового завода
Сибмоторовцев, как, впрочем, и других эвакуированных, страшно донимал сибирский мороз. Ремонтницы, чтобы руки не прилипали к железу, ставили под стол, на котором ремонтировали моторы, электроплитку. Только она грела мало. А в некоторых цехах, которые не успели еще достроить, приходилось работать под открытым небом. Построили деревянную котельную, но случилась беда: она сгорела. Тогда решили со станции перетащить старый паровоз, благо вокзал Томск-I был совсем рядом. Общими усилиями уложили временные рельсы, доставили паровоз на завод. И он долгое время обогревал цеха, пока не построили новую котельную.
Женщины, на чьи плечи легла воистину неимоверная тяжесть и порой нечеловеческие лишения, жертвовали самым дорогим. Всем на заводе запомнился такой случай: закончились алмазы для резания деталей. Обзвонили томские заводы, соседние города — безнадежно. Цеху грозил простой, а фронт ждал стартеры на танки Т-34, моторы на самолеты и подводные лодки. Об этой беде узнала заведующая центральным комплектовочным складом Вера Васильевна Апраксина. Она посоветовалась с сестрой Надеждой и принесла из дома красивые дорогие серьги, в которых сверкали крупные алмазы. Это была фамильная реликвия, хранимая долгие годы, тоненькой ниточкой связывающая с родным Ленинградом. Мастера тут же вынули алмазы и зачеканили в резцы. Цех продолжал работать.
Невзирая на все
Впереди было еще 3,5 года тяжелейшей войны и потерь, но эти трудовые победы и выпуск первой фронтовой продукции на эвакуированных заводах придавал усталым людям новые силы. Придавал силы всем томичам: в январе 1942 года ушли на фронт первые приборы для боевой техники от манометрового завода, следом пошли электромашины для зениток, самолетов, бронетанковой техники с Томского электротехнического завода.
18 марта оборонный завод №625 (позже Томский завод измерительной аппаратуры) отправил первую партию миноискателей ВИМ-1. Треть всех советских миноискателей времен войны была произведена в Томске, по оценкам специалистов, они обезвредили 17 миллионов мин.
В середине апреля на «Сибкабеле» был выпущен первый томский кабель для фронта. 2 мая первую продукцию резины для военной технике выдал завод резиновой обуви. А Томский инструментальный завод (бывший московский «Фрезер») 18 октября 1942 года первым из томских предприятий был награжден Красным знаменем Государственного Комитета обороны, и прямая радиотрансляция о торжественном награждении на площади Революции велась на всю Сибирь и Дальний Восток.
Примечательно, что эти десять новых заводов, построенных в городе в те годы, стали крупнейшими предприятиями Томска на долгие годы. А заложены все они были в неимоверно тяжелых условиях военных лет.
Но то, что мы сегодня справедливо называем трудовым подвигом, поражаясь, как можно было жить и работать, да еще и перевыполнять повышенный план в таких тяжелейших условиях, для людей тогда стало обыденностью. Так жили и трудились все заводчане — и приехавшие отовсюду, и, конечно же, томичи, которые обогрели, приютили эвакуированных.
Так работали, по сути, на всех заводах Томска военных лет. Все для фронта, все для Победы! Иначе было нельзя.