Дмитрий Абрамов: «Полного выздоровления при наркотической зависимости быть не может»

Наркомания — одна из бед нашего времени. Трудно судить со стороны о причинах, по которым человек начинает употреблять наркотики. Ясно одно: последствия отражаются не только на нем — страдают близкие люди, общество в целом. О ситуации с наркозависимостью в нашем регионе мы поговорили с Дмитрием Абрамовым, главным врачом Томского областного наркологического диспансера.

***

— Дмитрий Евгеньевич, как обстоят дела с наркозависимостью в Томской области? По статистике вашего учреждения.

— На сегодняшний день ситуация в Томской области лучше, чем по России и Сибири: по распространенности наркологических заболеваний наши средние показатели на 32 % ниже, чем в среднем по стране, и на 30 % ниже — чем по Сибири. Но несмотря на это, за 2017 год распространенность таких заболеваний у нас увеличилась на 7,7 % относительно 2016 года. Это связано, прежде всего, с изменением правил заполнения статистических форм по регистрации заболеваний, а также с тем, что сейчас действует новый порядок оказания наркологической помощи населению.

На 1 января 2018 года всего на диспансерном наблюдении в наркологическом диспансере Томской области состояло 9 333 человека (около 23 % — женщины). Из них с диагнозом «алкогольная зависимость» — 5 728 человек (61,4 %), с диагнозом «наркомания» — 1 575 человек (16,9 %), с токсикоманией — 13 человек (0,13 %), со злоупотреблением алкоголем — 1146 человек (12,2 %).

Хочется отметить, что количество людей с диагнозом «наркомания» в Томской области, начиная с 2013 года, снизилось с 3 702 человек более чем в два раза. Думаю, это связано с демографическими изменениями. Употреблению наркотиков подвержено более молодое население, и если взять нынешний год, то это люди, родившиеся в конце 90-х — начале 2000-х. С 1993 года, по статистике, рождаемость была очень низкая, поэтому сегодня молодого населения по сравнению с предыдущими периодами гораздо меньше. Это один из факторов.

Второй — это ужесточение законодательства. Если в 2013 году оно было более мягким по отношению к употребляющим и распространяющим наркотики людям, то в настоящее время все жестче. Когда люди знают, что за такие противоправные действия есть административная и уголовная ответственность, они, конечно, больше задумываются об этом.

— Кто чаще всего употребляет наркотики?

— Здесь нужно учитывать два момента: есть эпизодическое употребление наркотиков и употребление при сформировавшейся зависимости. В первом случае возрастная категория начинается с 14 лет и более. Бывает, и 65-летние люди попадают в наше поле зрения, например, водители, которых доставляют на медицинское освидетельствование на предмет алкогольного опьянения. В результате проведения анализов выясняется, что люди такого почтенного возраста принимают современные наркотики, в том числе, синтетические каннабиоиды.

Если говорить о сформировавшейся зависимости, когда человек не может без употребления психоактивных веществ, то тут возрастные рамки от 18 до 45-50 лет. Как ни печально, зависимые люди — это люди трудоспособного возраста. Это можно объяснить медицинскими показателями и физиологическими нормами. Когда у человека общий фон здоровья достаточно высок, он может себе позволить употребление психоактивных веществ: алкоголя, наркотиков и так далее. Что касается времени и скорости формирования зависимости: если алкогольная зависимость в обычных условиях (бытовое пьянство) формируется в течение 10-15 лет, то при регулярном употреблении наркотиков, к примеру, опиатного ряда достаточно всего 1,5-2 месяцев. При употреблении современных синтетических наркотиков зависимость возникает так же в пределах двух месяцев, но такие наркотики употребляются не постоянно, а лишь иногда — в выходные, праздничные дни.

Как я уже говорил, по статистике, наркотики употребляют чаще мужчины, средний возраст которых составляет 35-36 лет. У женщин — 31-32 года. Не могу сказать, с чем это связано, тут нужны социологические исследования. Как правило, им предлагают друзья, товарищи, мужья, жены. Если же говорить о подростках, то на 1 января 2018 года у нас на диспансерном наблюдении было 145 несовершеннолетних, из них 62% — с употреблением наркотических и одурманивающих веществ. Один из подростков — со сформировавшейся зависимостью и двое — токсикоманы.

— Два года назад ликвидировали Федеральную службу РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), и ее функции перешли к МВД и его региональным управлениям. Как это сказалось на ситуации с наркозависимостью в нашем регионе?

— ФСКН всегда активно доставляла в наркодиспансер людей на предмет проведения медицинского освидетельствования, по результатам которого мы могли поставить человека на диспансерное наблюдение. После ликвидации этой службы количество доставляемых к нам резко снизилось в течение года. А сами люди, злоупотребляющие психоактивными веществами, по понятным причинам в наркодиспансер не стремятся, так как установление факта зависимости человека от какого-либо вещества влечет для него негативные последствия: невозможность иметь права и владеть оружием, ограничения по работе и другие.

Однако с осени прошлого года ситуация стала выравниваться: функции ФСКН, переданные в новые подразделения по борьбе с наркотиками УМВД Томской области, реализуются достаточно активно, и мы постепенно возвращаемся к тем показателям, которые были ранее.

— В марте на заседании антинаркотической комиссии говорилось о том, что количество летальных исходов от передозировки и отравления наркотическими веществами в нашем регионе за год увеличилось вдвое. Как думаете, чем это можно объяснить?

— Я бы не сказал, что в два раза — по статистике наркодиспансера увеличение смертности произошло только в полтора раза. Мы активно сотрудничаем с бюро судебно-медицинской экспертизы — через судебных медиков проходит любое отравление психоактивными веществами. И здесь есть некоторые тонкости: не все смертельные случаи, попавшие в статистику, отвечают за смертность в 2017 году. Медицинское заключение бюро СМЭ выдается после различных исследований (цитологических, гистологических), которые проводятся достаточно долго — бывает и шесть, и восемь месяцев.

Человек умер, допустим, в августе 2016 года, а фактически подтвержденный диагноз пришел в 2017 году. Однако увеличение количества смертей в полтора раза действительно произошло. Мы как специалисты объясняем это тем, что вначале люди употребляют легкие наркотики (каннабиоиды), а со временем переходят на более тяжелые наркотики опиатной группы (героин, опий и так далее). В 2017 году все смертельные случаи были как раз от передозировки героином. Когда люди со «стажем» употребления психоактивных веществ начинают употреблять, к примеру, героин, не имея опыта его употребления, это очень часто приводит к передозировке и смерти уже со второй-третьей инъекции.

— Скажите, какие новые наркотики появились в регионе за последние годы и насколько они опасны? Какие наиболее распространены?

— Пик появления новых наркотиков в Томской области пришелся на 2013-2014 годы. Что такое новый наркотик? Это вещество, которое дает состояние опьянения, но еще не внесено в список запрещенных веществ. Вообще, изменять формулу психоактивных веществ до бесконечности невозможно, поэтому все синтетические наркотики — это вещества, которые еще в 80-е годы были синтезированы с целью нахождения новых обезболивающих веществ. Было написано множество статей с приведением формул и описанием, как их получать. То есть истоки появления новых наркотиков идут оттуда; и на сегодняшний день все, что можно, уже синтезировано. Если синтезированное новое вещество, обладающее психоактивностью, официально не запрещено, человек не несет ни административную, ни уголовную ответственность за его употребление, распространение и так далее. Однако сегодня уже все вещества внесены в список запрещенных, и люди знают об ответственности. Потому и «предложение» новых наркотиков в течение последних трех лет практически сошло на нет.

Сегодня наиболее опасен и агрессивен в отношении здоровья синтетический героин: его употребление в течение двух-трех месяцев однозначно приводит к летальному исходу. За прошлый год было несколько смертей в результате его употребления. Что касается наиболее распространенных наркотиков по региону, то отмечу, что растительные каннабиоиды (гашиш, анаша) почти исчезли, и им на смену пришли синтетические каннабиоиды, которые очень дешевые в производстве и поставляются из Китая по Интернету. И, как ни печально, в течение последних двух лет стал возвращаться героин. Вообще, спектр наркотиков широк и остается практически неизменным: люди переходят с одного вида на другой.

Интернет-торговля, к сожалению, дает большие возможности. Если растительные каннабиоиды должны пройти через все границы, скажем, с Афганистана, или где их производят, то синтетические наркотики поставляют под видом соли для ванн либо ароматических и курительных смесей, которые еще три года назад продавались практически в любом киоске. Тогда было очень много киосков, где в курительных смесях часто содержались психоактивные вещества. Сегодня законодательство ужесточилось. Верифицировали наркотическое вещество, внесли его в список запрещенных средств, появилась уголовная ответственность — и этих веществ уже нет в таком свободном доступе.

— Проводится ли сейчас сотрудниками наркодиспансера тестирование школьников на наркотики?

— Тотального тестирования школьников на наркотики никогда не было. Раньше, два-три года назад выделялись деньги, сотрудники наркодиспансера выходили в учебное заведение и проводили анализы биологических сред тех учеников, которых нам предоставляли учителя и директора школ. Для нас всегда было загадкой, как педагоги отбирают кандидатов. По моему личному мнению, такое тестирование было неэффективным, как и, соответственно, расходование денежных средств: ни один педагог и ни один директор не заинтересованы в том, чтобы в его школе мы что-то нашли. Это же говорит о недостатке воспитательной работы и неблагополучии учебного заведения. Если нам предоставляли школьников, то это, конечно же, были отличники или просто положительные дети— какие-то отъявленные негодяи, состоящие на учете, до нас, как правило, не доходили. Еще одной проблемой являлась необходимость добровольного согласия самого подростка и его родителей на такое освидетельствование.

В прошлом и в этом году в связи с отсутствием финансирования такое тестирование уже не проводилось. Тем не менее, мы проводим бесплатное тестирование (проверку биологических сред) по заявлению родителей всех несовершеннолетних, которых к нам приводят. В течение года порядка 50-60 таких случаев имеется. Если у родителей возникает подозрение, что ребенок употребляет какое-то психоактивное вещество, они обращаются к нам, чтобы удостовериться либо опровергнуть это. Из общего количества обратившихся в течение года мы выявляем около 7 %, в остальных случаях это, как правило, чрезмерная тревожность родителей.

— В ноябре 2014 года областные власти говорили о необходимости расширения площадей областного наркодиспансера. Нуждается ли сегодня диспансер в дополнительных площадях, оборудовании?

— Да, разговоры об увеличении площадей шли и идут сейчас. Был даже проект пристройки к диспансеру порядка 1,5 тысячи квадратных метров. При наличии финансовой возможности проблему обещают решить. Но сегодня мы пошли немного по другому пути: в течение двух лет сами перераспределили площади внутри диспансера — освободили место в лабораторном корпусе за счет того, что один из гаражных боксов отремонтировали и организовали там архив. А помещение бывшего архива планируется на сегодняшний день отдать под нужды реабилитационной части нашего диспансера (25 мест).

Что касается оборудования... Когда я пришел сюда два года назад, то не ожидал, что областной наркодиспансер настолько оснащен современным дорогостоящим оборудованием, которое и сегодня актуально. То есть сейчас нет острой необходимости в приобретении чего-либо. У нас есть высокоточный жидкостной хроматограф, которых в России всего три или четыре. Есть пять газовых хроматографов, и их количество полностью удовлетворяет наши потребности в проведении необходимых исследований. У нас две койки хорошо укомплектованы реанимационным оборудованием. Кроме себя, мы укомплектовали районные больницы современными алкометрами, и теперь практически в каждом районе, на месте, возможно проведение медицинского освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, тогда как еще два года назад это было невозможно.

— Какие профилактические меры для снижения числа наркозависимых наиболее эффективны сегодня, по вашему мнению?

— На сегодняшний день основная проблема — недостаток информации. Считаю, что самая действенная мера профилактики — информирование: нужно рассказывать людям о последствиях употребления наркотиков, чем мы активно и занимаемся. В последние два года у нас увеличился объем профилактической работы вне стен наркодиспансера. Мы стали активнее в посещении школ, социальных учреждений, администраций, где проводим обучающие лекции, к примеру, о том, как распознать человека, употребляющего наркотики, и что делать при таком подозрении.

В женских консультациях тоже проводим лекции и семинары о вреде наркотических веществ. В школах выступаем на родительских собраниях, а для детей организуем специальные уроки. С этого года каждое утро наш специалист выезжает в какую-нибудь школу — проводится две-три лекции в день в учебных заведениях для школьников среднего звена (с 5 класса).

У нас есть «автобус профилактики»: в течение года мы формируем бригаду специалистов, куда входят психиатры, наркологи, психологи, работники лаборатории. Они выезжают по районам, где проводят профилактические лекции и обучающие семинары для школьников, их родителей, педагогов и для специалистов социального блока (администрация, служба занятости). В каждую командировку бригада специалистов объезжает по 2-3 района. В этом году запланировано восемь таких выездов. Вся работа, как правило, проводится на базе школ — договариваются с их администрацией. На выезде возможно проведение выборочного тестирования по инициативе родителей или по направлению комиссии по делам несовершеннолетних.

Также, одно из направлений нашей работы с марта текущего года — выезды по неблагополучным семьям, где есть пьющие родители. Наши доктора еженедельно выезжают в такие рейды и смотрят, в каких условиях живут дети. Мы заключили договор с ЧОП «Правопорядок», так как в данном случае отправлять своих докторов без охраны я не готов.

С мая мы стали сотрудничать с УФСИН по Томской области. Известно, что есть категория условно-досрочно освобожденных людей, страдавших ранее наркологическими расстройствами. Теперь из УФСИН их направят к нам, и они раз в неделю будут посещать наркодиспансер, где мы их протестируем и проведем ряд анализов. Это уже действенная профилактика, направленная на то, чтобы человек не вернулся к прежнему — наркотикам. Мы будем обмениваться информацией, и если хоть раз человек к нам не придет, органы УФСИН примут меры воздействия в пределах своих полномочий: человек может «потерять» условно-досрочное и снова попасть в места лишения свободы. Поэтому люди будут заинтересованы не возвращаться к прежнему образу жизни.

— Может ли человек полностью излечиться от наркотической зависимости? И готово ли общество принять его?

— Это одни из самых сложных вопросов. Как врач могу сказать, что все диагнозы, выставляемые наркологами, идут в рубриках «психические расстройства» и «поведенческие расстройства». Согласно международной классификации болезней, понятия «выздоровление» у людей, страдающих какой-либо зависимостью, нет. Есть понятие «светлый промежуток». Насколько он будет длительным — зависит, прежде всего, от установок самого человека и от объема той помощи, которую ему могут оказать врачи-наркологи. Год, месяц, два дня... Полного выздоровления при наличии диагноза «зависимость» не может быть.

В наркодиспансере я работаю чуть более двух лет, но в наркологии вообще — с 2001 года (был заведующим наркологического отделения областной психиатрической больницы). Знаю людей с алкогольной зависимостью, которые 15-16 лет находятся в трезвом состоянии. Есть и бывшие наркозависимые, которые не употребляют наркотики; но они всегда остаются в группе повышенного риска. Мне и людям, которые никогда подобного не пробовали, никогда не понять тех особых переживаний, которые они получают в результате употребления наркотика. Пообщавшись с ними, я пришел к выводу: чтобы прекратить употребление любого психоактивного вещества, будь то сигареты, алкоголь или героин, человек должен ответить себе на единственный вопрос: «Почему я должен отказать себе в этом удовольствии?» Бывший наркоман решает сам для себя, какая жизнь ему нужна. И как только он ответит себе на этот вопрос, он сможет не употреблять годами, десятилетиями, и у него все будет нормально.

К сожалению, наше общество не готово воспринимать людей, которые находятся в «светлом промежутке» и ничего не употребляют. Хотя по законодательству, по новому порядку оказания наркологической помощи, если человек наблюдается в наркологическом учреждении и своевременно сдает биологические среды на подтверждение того, что он ничего не употреблял, то по истечении трех лет его снимают с диспансерного наблюдения, и все гражданские ограничения, которые у него были, прекращают свое действие. То есть через три года подтвержденной ремиссии человек может получить водительские права и все остальное. Думаю, это правильно: у человека должен быть шанс адаптироваться в обществе, если он сделал выбор не употреблять наркотические вещества. Но, повторюсь, это нужно подтвердить трехлетней ремиссией с обязательным посещением наркодиспансера.