Найти живым и вернуть домой: как в Томске ищут пропавших

Наступивший 2018-й объявлен в России Годом волонтера и добровольца. Далеко не каждый из нас принимал участие в волонтерской деятельности, чаще всего мы — наблюдатели, сочувствующие со стороны и очень занятые своими делами. Лишь тот, к кому пришла беда, может понять, насколько порой нужна помощь волонтеров в разных жизненных ситуациях.

Если пропадает человек, все знают, что нужно звонить в полицию и другие службы — это их работа. А волонтеры ищут пропавших людей вместе со спецслужбами. Просто потому, что есть возможность и большое желание помочь. И случай с маленькой Викой, похищенной из детского сада Томска три года назад, которую искали сотни разных людей по всему городу, показал: вместе можно сделать больше, чем поодиночке, и посильная помощь каждого — важна и неоценима.

***

— Каждый, кто приезжает на поиски, очень помогает, — рассказывает командир томского филиала поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Евгений Калиниченко. — Даже привезти горячего чаю замерзшим и уставшим людям, которые вышли из леса в холодное время года, — это помогает. Если мы все будем вовремя реагировать, уверен — грустных исходов будет меньше. Мы можем находить пропавших и умеем это делать. Нам просто нужны люди, поэтому чем больше приезжает на поиски, тем больше шансов быстрее найти пропавшего человека живым. По статистике, если заявка поступает в первые сутки, шанс найти человека живым и здоровым более 90 %. Если через 48 часов — такая вероятность снижается примерно до 60 %. У нас в группе во «ВКонтакте» выкладывается ориентировка с телефоном информационного координатора поиска, у которого можно узнать, чем можно помочь в поисках.

Все началось в 2014 году с поисков Вики, которую вместе с томичами искали волонтеры «Лиза Алерт» из Москвы, Новосибирска, Кемерово и Алтая. Тогда и решили создать филиал отряда в Томске. Вначале было семь человек, а сегодня в томском отряде более 70 волонтеров. Датой основания отряда считают день первого поиска 28 августа 2014 года, когда волонтеры искали дедушку в селе Поперечное: он ушел в лес за шишками и, к сожалению, до сих пор не найден.

Как говорит мой собеседник, у всех волонтеров есть основная работа, а поиском занимаются в свободное время, в перерывах, на выходных. Все расходы отряда «Лиза Алерт» компенсируются за счет добровольцев — смотря у кого какая возможность. У одного есть машина, а другой может ее заправить: они заправляются и едут на поиск. Оборудование для поисков тоже куплено за счет самих добровольцев либо передано в дар отряду родственниками найденных людей.

— В Томске в прошлом году мы искали дедушку, который был нездоров; и после удачного поиска его сын подарил нам несколько раций. Еще был случай, когда отец мальчика, которого мы искали, подарил нам десять фонарей, — вспоминает Евгений.

Заявки о пропаже людей, поступающие на телефон бесплатной горячей линии «Лизы Алерт» (8-800-700-54-52), распределяются операторами по регионам, где информационные координаторы собирают необходимую для поиска информацию: прозванивают и опрашивают заявителя, родственников, других людей; выясняют обстоятельства пропажи — откуда человек вышел, куда собирался, есть ли у него заболевания и т.д. При этом без разрешения заявителя информацию и фотографии в социальных сетях не размещают.

Во время сбора информации определяется координатор поиска, готовится ориентировка, объявляется место сбора для поиска пропавшего. Присоединиться к поиску может каждый, даже если у него всего час свободного времени. Можно приехать на поиск и закрыть какой-то район, а можно расклеить ориентировки. Многие считают, что расклеивать ориентировки — неблагородное и скучное дело, но часто бывает, что именно ориентировка в соцсетях или на столбе срабатывает.

Чтобы отряд начал поиск, должно быть заявление в полицию: оно регистрируется, и ему присваивается номер, который сообщают заявителю. Эту информацию волонтеры могут проверить — со многими отделами полиции у отряда налажен информационный обмен.

— С МЧС и полицией мы работаем вместе, — говорит Евгений. — А с главным управлением МЧС по Томской области недавно заключили соглашение, где основное — обмен информацией: в МЧС поступает заявка на поиск пропавшего человека, и оперативный дежурный центра управления критических ситуаций уже передает ее нам. А с полицией пока что нет никаких соглашений — просто взаимодействие налажено.

По словам командира томского отделения «Лизы Алерт», спецслужбы им доверяют потому, что за все время существования отряда в Томске не было ни одного инцидента по поводу «слива» информации или озвучивания в Сети подробностей поиска, которые выкладывать не нужно.

— Наша основная задача — найти человека и вернуть его домой. Не рассказать, где и как его нашли и что с ним произошло, а просто найти и вернуть домой, к семье, — делится со мной Евгений. — Редко мы что-то рассказываем: это истории со счастливым концом, без имен и фамилий, и суть в том, чтобы люди немножко задумались. Так что в информационном плане мы — скучный отряд: либо «Найден. Жив», либо «Найден. Погиб».

Кроме того, есть такое понятие, как тайна следствия, и разглашение информации в некоторых случаях является наказуемым. Также подробности не озвучиваются и из морально-этических соображений.

— К примеру, подросток убежал из дома, поругавшись с мамой: мы должны писать, что мама плохая, поэтому он убежал? Ребенку еще ходить в школу, общаться с учителями и друзьями; если мы будем обсуждать жизнь его семьи, впоследствии это может негативно отразиться на них. Поэтому единственный способ узнать подробности — стать добровольцем отряда и приезжать на поиски. Но здесь у нас очень жесткие правила: если информация о поиске уйдет куда-то, человека в отряде больше не будет. Таких случаев не было — люди у нас понимающие, — говорит Евгений.

Помимо поисков, отряд занимается профилактикой пропажи детей: добровольцы проводят в игровой форме занятия с детьми от 5 до 10 лет в детских садах и школах, а также читают лекции для родителей: что делать, если ребенок потерялся, как предупредить опасность и т.д. Все занятия проводятся бесплатно, и организовать проведение школы «Лизы Алерт» в учебном заведении несложно — достаточно позвонить по номеру горячей линии отряда и согласовать дату и время с инструкторами.

Кроме «Лизы Алерт», есть в Томске и другие поисково-спасательные отряды, которые помогают искать пропавших людей.

— Самый длительный мой поиск — неделя: я практически не вылезал из леса, — рассказывает Сергей Войко, руководитель поисково-спасательного отряда «Оберег». — Человек нашелся — покусанный клещами, но живой. Сам вышел на седьмой день на дорогу, и его увидели проезжавшие мимо люди: «О, тебя же весь город неделю ищет!» Вообще поисками занимаюсь с 2014 года. Всегда так или иначе кому-то помогал. Как-то на рыбалке проплывали с товарищем, а на берегу мужики машут, говорят: у нас товарищ ночью вышел из палатки и пропал. Оказалось потом, что у него был приступ эпилепсии, он упал в воду и утонул. Там было все понятно — нужны были водолазы. Я долго тогда поднимал сначала полицию, потом МЧС. Одни кивали на других: «Это какой берег реки? Правый? Тогда звоните в Асино, в дежурную часть». Звоню в Асино, там: «Нет-нет, это Первомайский район, звоните им». Никому неохота было лезть в реку в выходной. В конце концов, пришлось звонить в город, в дежурную часть УМВД.

Когда-то Сергей был волонтером отряда «Viktoria», а полтора года назад организовал и зарегистрировал Томскую региональную общественную организацию «Поисково-спасательный отряд «Оберег».

— Есть определенный алгоритм на поиск: ты не просто так пошел и прочесал местность, можно пройти рядом и не заметить человека. Нужно знать, как искать при лесных поисках. Если это не ребенок и не пожилой человек, когда счет идет на часы, то ночью поиски прекращаются. Первое правило поисковика — личная безопасность.

Как рассказывает Сергей, они сотрудничают с управлением уголовного розыска —к отряду обращаются, когда нужна помощь, так как в управлении нет такого людского и информационного ресурса. Их стараются привлекать в лесных, то есть тяжелых поисках. В городских они тоже участвуют, но, в основном, информационно, когда нужно распространить информацию, например, о «бегунках» — подростках, сбежавших из дома. А МЧС подключается к поискам только в лесной местности. Сергей надеется, что в недалеком будущем волонтеры отряда будут сотрудничать и делиться опытом и с ними тоже.

В начале декабря «Оберег» вместе с другими поисковыми отрядами со всей России принял участие в круглом столе в Совете Федерации в Москве, где говорили об эффективности поиска пропавших детей. В результате этой встречи отряд наладил взаимодействие с Национальным мониторинговым центром помощи пропавшим и пострадавшим детям, созданным Павлом Астаховым в 2014 году.

По словам Сергея, в следующем году руководство центра собирается открыть в Томске ресурсный центр, где будут заниматься мониторингом, поисками пропавших людей и обучением волонтеров. А в планах у отряда — уроки безопасности для детей, но пока есть проблема со временем, ведь как и везде, волонтерство — это деятельность в свободное от основной работы время.

— В Томске недавно тоже было что-то вроде круглого стола с представителями волонтеров в Общественной палате Администрации Томской области: говорили о том, кто, чем и кому может помочь, — делится со мной Сергей. — Возможно, трем отрядам — «Viktoria», «Лизе Алерт» и «Оберегу» — выделят помещение, чтобы мы могли создать оперативный штаб, хранить там оборудование и снаряжение для поисков, все для проведения занятий. На сегодня ни у кого из нас нет помещений.

Кто-то приходит в поиск, когда у него родственник пропал , — много таких случаев. Но присоединиться, как говорит мой собеседник, могут любые люди — номер отряда 8-923-400-80-60 работает круглосуточно.

— Собираемся, проводим инструктаж, назначаем старшего, разбиваемся на группы. Распечатали карту местности с областью поиска, сели и поехали «закрывать квадраты». Когда работаем на отклик, когда — просто прочес. Женщины тоже участвуют в поисках, но только в сопровождении мужчин. В летний период — желательно еще и с оружием. Мужчины у нас все охотники; оружие, конечно, зарегистрировано.

По поводу пропажи детей, считает Сергей, все зависит от общения родителей и детей: чем больше любви в семье и общения с ребенком, тем меньше шансов, что он уйдет из дома.

— Уходят почему? Потому что «меня не понимают в школе, меня не понимают родители, я никому не нужен». Убегают в поисках лучшей жизни, или считают, что сами все могут. Три года назад ушел подросток: из-за плохих оценок родители запретили ему компьютер. Парень в лесу не пропадет — он спортивный, подготовленный, может костер развести и т.д. Но его до сих пор не нашли.

А как-то пропал мальчик, приезжий, лет восьми или десяти. Подняли всех. Полиция в подъезды звонит — им не открывают, так как время было после полуночи. Кто-то открывал, а кто-то нет. Но там ведь не одна квартира, поэтому мы за ними пошли: нас ругали, но открывали. Проходили каждый дом, каждый подъезд, и на карте ставили крестики: дом «закрыт». Мы больше всего боялись, что он залезет ночью под какой-нибудь балкон, где тепло, заснет и замерзнет. Облазили тогда теплотрассы, подвалы — искали до утра. Чуть позже нам сообщают: нашелся, жив. Оказывается, был в соседнем доме у друга, мама которого не настояла, чтобы он пошел домой. И у нее нигде не щелкнуло, что нужно позвонить его родителям и предупредить. К сожалению, взрослые порой совсем не думают. А когда пропадают дети, это, конечно, очень грустно.

Один из самых крупных отрядов России, близких к нам, — «Поиск пропавших детей — Красноярск». Как рассказывает Сергей, они официально зарегистрированы, существуют почти пять лет и работают со всеми службами.

— Думаю, что и мы наладим такое взаимодействие со временем. А в отряде у нас сейчас людей немного; но когда возникают поиски, мы сообщаем в соцсетях, что нужна помощь в расклейке ориентировок и в остальном; и волонтеры к нам приходят. Мы всегда на всех поисках верим в лучшее, и родственников всегда настраиваем на позитив: все будет хорошо, найдем!