По старой памяти: опасные томские зимы
Наблюдая современную снежную аномалию, томичи, конечно, задаются вопросом: а как же раньше, скажем до революции, справлялись в городе со снегом, со льдом, с разными зимними невзгодами? Страницы старых газет расскажут нам об этом.
Зима — не шутка
В XIX веке в Томске не было не только Интернета, но и метеорологических служб, так что газеты даже не пытались заниматься предсказаниями погоды. В лучшем случае они ее фиксировали.
Так какой же была зима более чем столетие назад? Судя по газетам — такой же непредсказуемой, как и сегодня: не мороз, так буран; не буран, так оттепель; а если и не мороз, и не оттепель, то сплошной гололед.
Вот, например, в январе 1886 года писали: «15-го вечером и ночью метель; 16 утром метель; 18-го с 11 часов утра до ночи снег; 19 снег с 10 часов утра до 5 часов пополудня, ночью сильный ветер и метель; 10-го утром метель, пополудни снег до вечера; 21 утром туман, ледяные иглы, ночью наименьшая температура 47,4» («Сибирская газета». 1883. № 48).
В 1883-м: «Настоящий метеорологический год выходит из ряду вон. После сухой, теплой и затянувшейся до конца октября осени вдруг ударили холода.. А 22-23 ноября наступила такая оттепель, что в течение этих двух дней шел обильный дождь, испортивший дороги даже за городом» («Сибирская газета». 1883. № 48).
Но чаще всего писали, конечно, про морозы, которые доходили до минус 49 градусов: «Ненастье, бураны дают себя чувствовать не на шутку. Нам передают, что были уже случаи замерзания» («Сибирская газета». 1885. № 1).
«Три дня стоят жестокие морозы. Сегодня, 2 января, температура держалась между 40-34 градусов к вечеру; в 9 часов мороз опять усилился» («Сибирский вестник». 1888. № 2).
«В течение всей этой недели стоят жестокие сорокаградусные морозы, в иные дни с ветром и буранами, испортившими дорогу в городе. В округе дороги, как слышно, испорчены ухабами, что в связи с трескучими морозами делает путешествие настоящей пыткой. Почты запаздывают; движение арестантских партий приостановлено» («Сибирская газета». 1887. № 1).
Фельетонист «Сибирского вестника» особо сожалел о том, что такие морозы в 1887 году выпали на праздничные дни:
«На святках было и больше сорока; по одним известиям доходило до 45, а по сказаниям других даже до 49... Мороз, нужно сказать правду, был совсем некстати. И без того праздник представляет у нас крайнюю опасность для обывателя, который любит поздравить ближних и друзей как следует, заснуть где-нибудь в сугробе снега на пустынной улице и отморозить конечности, а при таких морозах и совсем отправиться к праотцам...» («Сибирский вестник». 1887. № 5).
В общем, некому было объявить штормовое предупреждение и уберечь горожан от морозов. «САХа» тогда тоже не было. Кто же убирал улицы и тротуары в далеком XIX веке?
В ямку — бух...
С городскими дорогами в дореволюционном Томске была ситуация непростая. В основном они были немощеными, то есть грунтовыми. Центральные улицы были вымощены булыжниками, возле домов тянулись деревянные мостки — тротуары. За проезжей дорогой следили рабочие артели, а вот содержание тротуаров в чистоте было вменено в обязанность домовладельцам, чьи фасады выходили на улицы. Домовладельцы же максимально халатно относились к этой работе, о чем свидетельствуют многочисленные жалобы горожан в газеты и наблюдения самих журналистов.
В основном проблемы были связаны с Магистратской улицей — она же была и самой оживленной, на ней располагались магазины, гостиницы, административные учреждения. Практически каждый год газеты печатали заметки вроде этой:
«По Магистратской улице, у домов, где помещается колбасная Мацкевича и фотография Гилевича, на самом стало быть бойком месте, обыватели, снующие взад-вперед, в течение нескольких лет видят совершенно разломанные, с провалами, тротуары, которые и обходят стороной. Идти по самим тротуарам редко кто решается из-за опасности переломить ноги. Но на этой неделе шла какая-то женщина, провалилась и чуть не сломала ногу — ее высвободили шедшие солдат и один из известных нам обывателей. Докуда же у нас эти костоломки будут доживать свой век в качестве западней? А еще говорят, что Томск благоустроенный город — когда где сломишь шею, так тогда и произведут починку» («Сибирская газета». 1883. № 48).
Два года спустя ситуация повторилась уже в другом месте:
«Уж сколько раз твердили миру... домовладельцев, что надо наблюдать за исправным содержанием своей собственности, и все без толку. Сколько раз указывалось на необходимость поправить во многих местах тротуары, превратившиеся в ловушки, причиняющие серьезные неприятности и увечья пешеходам. На этих днях шедшая по тротуару мимо Исакиевского дома (переулком) девушка провалилась, так как одной доски в тротуаре совсем не оказалось, а провал сверху заметало снегом, и вывихнула себе ногу, так что теперь лежит в постели. Как заставить людей понять их обязанности, как заставить исполнять их?...» («Сибирская газета». 1885. № 47).
Ледяные страсти
Те, кто избежал опасности и не попал ногой в яму, не должны были терять бдительности — ведь на этих же тротуарах их поджидал лед. Газеты наперебой требовали, чтобы домовладельцы приняли меры к уменьшению уличного травматизма:
«Многие заявляют желание, чтобы городская управа предложила домовладельцам посыпать обледенелые тротуары песком или золою...» («Сибирская газета». 1884. № 46).
«Нас просят обратить внимание городского управления на безобразное состояние тротуара — лестницы на Большой улице. На каждой ступени лестницы голый лед, не посыпаемый никогда песком, одной ступени вовсе нет, поэтому пешеходы вынуждены обходить тротуар и должны идти по улице, что тоже невозможно, потому что здесь недолго попасть под лошадей» («Сибирская газета». 1888. № 3).
«18 февраля, возле магазина Селиванова благодаря изданному полицией приказу — очищать тротуары до досок, на которых всегда лед, — какая-то дама, шедшая возле этого магазина по тротуару, поскользнулась и упала. Она, должно быть, порядочно ушиблась, потому что минуты две пролежала на тротуаре, пока другие прохожие не подняли ее и не усадили на извозчика.
Если обязали домовладельцев чистить тротуары, то почему бы их уже заодно не обязать посыпать тротуары песком или золой, — ведь это не составит большого расхода, а прохожие будут избавлены от риска каждую минуту переломать себе ноги» («Сибирская газета». 1888. № 15).
«Наши тротуары продолжают находиться в весьма неудовлетворительном состоянии, особенно по бойким пунктам города они положительно опасны для пешеходов. Так, по Почтамтской улице, от моста и до угла против магазина Карнакова, и по Миллионной, от магазина Ненашева до мужской гимназии, — сплошная гололедица, и так скользко, что прохожие постоянно падают, причиняя себе более или менее тяжелые ушибы. При постоянном почти ветре посыпка тротуаров сухою и холодною золою или песком ни к чему не ведут, так как ветер моментально сдувает и то, и другое. Чтобы посыпка приносила пользу, необходимо посыпать золу, а особенно песок, горячими, — тогда они будут впитываться в лед и ветер не будет уносить их» («Сибирский вестник». 1885. № 32).
Такие советы и наблюдения журналистов встречались каждую зиму, но, судя по их регулярности, справиться с ситуацией особо не получалось.
Увернуться от извозчика
Современные пешеходы в своей вечной полемике с автовладельцами и не подозревают, что практически те же самые проблемы обсуждались полтора века назад — только по отношению к извозчикам. Газеты критиковали тех за то, что они парковали свои экипажи возле тротуаров, перегораживая половину улицы; за то, что разгружали караваны с золотом прямо перед выходом в гостиницу «Европа», отчего пешеходы были вынуждены обходить их по проезжей дороге; за бешеную езду с причинением увечий пешеходов... Но были и специфические проблемы, которые описывали дореволюционные журналисты:
«Вновь обращаем внимание на раскат, образовавшийся на конце моста, спускаясь с Почтамтской по правой стороне, над толкучим рынком. Раскат этот становится с каждым днем опаснее для пешеходов. На днях мы видели, как прохожий спасся от налетавших на него тяжело нагруженных саней только благодаря тому, что не растерялся и успел вовремя лечь на те же сани, без чего был бы неминуемо придавлен ими к перилам откоса. Нам кажется, что в этом месте следует продолжить тротуар хотя бы до первых лавок, иначе, при большом движении в этом пункте, кто-нибудь из пешеходов может сильно пострадать. В случае несчастья извозчика невозможно будет обвинить в неосторожности, та как некованые сани собственной тяжестью закатываются на правую сторону, а прохожему, застигнутому врасплох, остается только вскочить в эти же сани, или уходить за перила, рискуя свалиться под крутой и высокий откос» («СВ». 1885. № 28).
Понятно, что дамам такие прыжки были не под силу, как и пожилым людям, так что отдельные места в Томске были по-настоящему опасны для пешеходов...
Шумим, братец, шумим!
В одной из газет мы обнаружили любопытный отчет о заседании Томской городской думы, состоявшемся 15 февраля 1888 года, на котором рассматривался как раз вопрос о содержании улиц. 29 гласных заслушали выводы специальной комиссии, которая предложила вымостить базарную площадь круглым булыжником, а городские улицы содержать в чистоте «посредством найма арестантов исправительного отделения».
И вот что произошло дальше.
«А.Ф. Жилль (председатель собрания): Считает ли дума исполнимым это предложение?
Поднимается шум, среди которого, по временам, прорывается голос К.Н. Евтропова, настаивающего на необходимости принять указания комиссии.
Голова: Вот в нашем городе и булыжная мостовая, а какой от нее толк? То в одну сторону толкнет, то в другую!
Ф.И. Акулов: Мы все об этом только толкуем, а дело не делается. Вот и нынче тоже, пожалуй, ничего не выйдет. Нужно вырешить в принципе: следует ли мостить площадь безотлагательно в нынешнем году, и если следует, пусть Управа и руководствуется указаниями комиссии.
Голоса: Следует, следует, принять указания комиссии к руководству!
А.Ф. Жилль: А содержание в чистоте улиц передать на отряд арестантскому отделению, по контракту.
Голова: Ничего из этого не выйдет!
Опять довольно продолжительный шум.
А.Ф. Жилль: Избрать особую комиссию для выработки мер к приведению предположений подготовительной комиссии в исполнение.
Снова шум.
Голова: Чем же кончить, господа?
Несколько голосов: Мостить площадь!
Другие несколько голосов: В один год ее не вымостишь!
Понемногу шум утихает, и назначается комиссия из А.Ф. Жилля, Н.Н. Плотникова и Ф.И. Акулова.
М.М. Дмитриев: Господин Голова! В чем же будет состоять назначение комиссии?
А.Ф. Жилль: Совещаться с вами.
М.М. Дмитриев: Да ведь такая комиссия уже была и выработала прекрасный способ мощения (от почтамта до собрания); жаль только, что домовладельцы ни разу эту вымощенную улицу не подмели.
А.Ф. Жилль начинает указывать неудобство упомянутой мостовой, но его прерывает К.Н. Европов:
— Вот вы в комиссии и обсудите все это вместе с управой!
А.Ф. Жилль обращается к Голове и ведет с ним разговор о канавках и решетках, а гласные в это время также ведут, в отдельных группах, оживленные разговоры, но о чем именно, разобрать нет возможности. Наконец Голова, обращаясь к секретарю:
— Читайте следующий параграф...» («Сибирская газета». 1888. № 14)
Неудивительно, что Томск так долго не мог избавиться от проселочных дорог в центре города, если каждое заседание заканчивалось созданием еще одной комиссии, вместо того, чтобы начать работу!
Снегоотвал по-томски
А в одной из заметочек журналисты обратили внимание на следующий момент:
«На наших улицах пока ухабов нет, но довольно странный способ практикуют домохозяева при очистке от снега своих дворов: снег громадными кучами поздно вечером и ночью, чтобы не везти далеко, сваливается на середину улицы, и таким образом вдоль всей улицы образуется длинный сугроб» («Сибирский вестник». 1887. № 143).
Так что сугробы в Томске были не по бокам дорог, а в самой их середине...
По итогам прочитанных газетных материалов можно сделать вывод: передвижение по городу представляло собой настоящий многоуровневый квест. Надо было пройти по скользким тротуарам, не угодив в яму, не наступив в помойную лужу, увернувшись от экипажей и убежав от стай бродячих собак, а ночью все это происходило еще и в темноте, ведь освещались только несколько центральных улиц. Кстати, с крыш домов над этими пешеходами нависали еще и снежные глыбы, которые со время оттепели норовили упасть им на головы.
Времена меняются, и часть проблем, к счастью, решается — но увы, не все!